Фантастические рассказы и повести

Судя по приключениям Робинзона, женщина должна быть мне благодарна, во всем подчиняться и даже ставить мою ногу себе на голову. Так делают дикари. Но она не похожа на дикарей. Она прорычала что-то не очень враждебное и повалилась спать. Странно ведут себя эти люди. Может быть, мне нужно было её угостить? Кажется женщин угощают, когда они приходят в гости...

...записываю на следующий день.Почему это происходит именно со мной? Всегда, когда я решаюсь что-то сделать, получается наоборот. Это все от того, что я много думаю. Если бы я не думал, они бы спокойно её сьели и со мной все было бы в порядке. Когда я заснул, женщина встала, взяла мой нож (тот самый, которым я освободил ее) и воткнула мне в живот. Я не знаю, насколько серьезна рана. Она не стала меня добивать, непоследовательная, как и все женщины, а с радостными воплями бросилась к своим. Она думает, что раз они сьедят меня, то её не тронут. Конечно не тронут, но до поры до времени. Когда от меня не останется и косточки, они снова возьмутся за нее. Но уже некому будет перерезать веревку. Кажется, в прошлой жизни я не очень любил иметь дело с женщинами, и правильно. А я-то думал как бы её назвать и выбирал какой из дней недели звучит ласковее. Все равно календаря у меня нет, я не знаю, когда её спас. Я почти решил назвать её Вторником.

Кажется, моя рана серьезна, но не смертельна. Если бы она повредила что-ниюудь важное внутри, я бы уже умер. Мне просто повезло - она проткнула мне живот не очень глубоко. На моем животе мышцы толщиной в кирпич и почти такой же твердости.

Я стал зализывать рану. Из-за лазания по стенам я стал очень гнибким и мне совсем не трудно лизать собственный живот. Плохо, что кровотечение не останавливается, я чувствую, что слабею. Если я буду совсем слаб, они меня убьют. Я слышу их голоса. Они приближаются, но боятся войти. Они пробуют испугать меня своим рычанием и ждут, чтобы я зарычал в ответ. По звуку они узнают насколько я слаб. Плохо, что здесь так много крови, она так сильно пахнет, что они могут потерять голову. Правда, я сделал маленькую дырку в стене, они смогут протиснуться только по одному. У меня есть копье, они знают и опасаются. Женщина что-то верещит, кажется подгоняет. Она выигрывает в любом случае. Кого бы ни убили, мяса будет достаточно на несколько месяцев вперед - значит, она проживет эти месяцы.

Я подполз к дыре в стене и положил возле себя копье, так, чтобы его было хорошо видно. Они заглядывали несколько раз, видели копье и уходили. Я мог бы убить одного из них, бросив копье, но остаются ещё двое. К тому же мне неприятно убийство.

Наступает вечер. Кровотечение стало не таким сильным, но встать я не могу, боюсь, что откроется рана. Они ждут, пока я засну. Соврешенно правильный расчет. Больше двух суток без сна я не выдержу, я ведь не спал и прошлой ночью. Кружится голова и хочется пить. Я пробовал лизать пятна крови, но они уже высохли. Какое мучительное чувство - жажда.

Они не так уж и глупы. Я бы на их месте придумал то же самое. Они решили дежурить по очереди и не давать мне спать. Как только я закрываю глаза, кто-нибудь из них просовывается в дыру и начинает рычать. С каждым разом я просыпаюсь медленнее. Мне так плохо, что я почти забыл, что речь идет о моей жизни. Кажется, сейчас я мог бы отдать жизнь за несколько часов сна или за банку воды. Но ни того, ни другого мне не дадут - даже за мою жизнь. Поэтому нужно что-то делать. Наступает рассвет. Я держусь уже более суток. Еще одних суток мне не выдержать.

Я попробовал встать на ноги. Получилось, хотя кружится голова. Края раны склеились, но я могу иддит только нагнувшись. Если я напрягусь, рана разойдется снова. Главное это добраться до крана с водой и не дать им войти в комнату. Если они войдут я пропал. Я подвинул к дыре остатки шкафчика и стал ждать. Они повыли немного и кто-то сунулся. Я ударил копьем, не очень сильно, так, чтобы не убить. С той стороны кто-то отскочил. Теперь они меня не видят. Они подумают и решат колотить в шкафчик по очереди, ничего другого не придумаешь. Я не смогу отвечать ударом на каждое их движение. но у меня есть немного времени, пока.

Я подошел к крану и открыл его. Воды не было. Конечно же, когда нужно то её нет. В последнее время с водой перебои. Есть ещё снег за окном. Я лег грудью на подоконник и стал слизывать снег. Его было очень мало, а лед плохо плавился под моим языком. Наверное, мой язык стал холодным из-за потери крови. На подоконнике много льда, недавно была оттепель. Какое красивое небо на рассвете... Они уже начали бить в стенку шкафчика. У меня остался один выход. Жаль, что больше нет страховки.

Стена совсем ледяная. во время оттепели шел небольшой, но долгий дождь и ветром его задувало в комнату. Лед покрыл кирпичи тонкой пленкой. Я выбрался на верх рамы и взялся за первый, очень удобный кирпич. Лед под моими пальцами тает очень медленно, слишком медленно. Сколько я смогу провисеть на одной руке?
– несколько часов, как раньше, или намного меньше? Они уже вошли в комнату и кричат, не видя меня. Очень быстро они догадаются - но , кажется, лед уже подтаял. Я подтянулся на одной руке и взялся за следующий кирпич. К счастью, он оказался почти сухим, можно схватиться сразу. Одна из этих тварей высунулась из окна и ткнула меня ножом в пятку, выше им уже не достать. Хорошо, что они не умеют лазить по стенам.

Третий кирпич меня подвел. Летом он очень удобен из-за выбоины, но зимой в ней собирается вода и замерзает. Для того чтобы её растопить приходится долго висеть на одной руке, а пальцы второй отогревать во рту, иначе к ним не поступает кровь. Я давно мог бы выбить в этой стене удобную лестницу моим копьем, но я боялся, что кто-то другой сможет воспользоваться ею. Правильно боялся.

Я посмотрел вниз. Одна тварь довольно спокойно сидела и ждала продолжения. Слишком спокойно. И только одна. Конечно, я ведь забыл главное: след человеческой ноги на крыше. Они могут выбираться на крышу по потайным ходам, которых я не знаю. Они решили разделиться, главарь наверняка уже ждет меня сверху. Плохо, что они вошли в мою комнату, там лежали мои копья. Теперь все оружие у них, а у меня только голые руки. Да, вот и голова показалась сверху. Это главарь и у него мое копье. Он грозит мне. Но не настолько же он глуп, чтобы бросить копье сейчас - я же просто упаду вниз, а они не получат мяса, за которым охотятся. Нет, он на самом деле целится, я вижу это по его глазам. За что? Если он сбросит меня со стены, у него остается ещё женщина, толстая и вкусная. Сейчас он просто хочет со мной покончить. Кровь бросилась ему в голову, он не способен думать.

Я наконец-то удобно взялся двумя руками и одной ногой. Пальцы моих ног сейчас стали такими же удобными, как и пальцы рук. Но с руками мне управляться все труднее, пропали все мелкие движения.

Он метнул копье, но очень неловко. С такого расстояния невозможно промахнуться, он почти касался меня острием. Я успел отпрянуть и повиснуть на левой руке, но копье вонзилось мне в спину около лопатки справа. Хорошо, что он бросал сверху, потому что кость отклонила удар и копье вошло очень глубоко, но вдоль мышц. Тепер моя правая рука бесполезна, я не смогу её поднять, Я могу только шевелить пальцами. Я ещё долго способен провисеть на левой, но рано или поздно сорвусь. Нужно что-то решать, пока в пальцах ещё остается сила.

Я прыгнул вниз, разжав пальцы. Падая мимо своего окна, я успел за что-то схватиться и перевернуться головой вниз. Падать головой вниз гораздо приятнее, потому что видишь перспективу. Я схватился за раму четырнадцатого этажа рукой и ногой. Теперь нужно быстро выбить стекло и вползти в комнату. Вот только бы не пораниться снова, крови почти не осталось. Даже не знаю, сколько ран у меня сейчас. Алые точки стекают по шерсти на затылке, отрываются и с сумасшедшей скоростью летят вниз. Они похожи на маленькие улетающие копья - одна за другой, одна за другой. Я чувствую их соленый запах. Нужно спешить, пока они не нашли ещё одно копье.

Мне удалось втянуться в комнату четырнадцатого этажа. Я все же порезал последнюю целую руку и порезал серьезно. Кровь бежит струйкой. Кажется, перерезана вена. Сколько же во мне крови? Я согнул руку в локте и лег на неё всем телом, чтобы пережать сосуд. Кажется, удалось. Я хочу спать, я засыпаю...

Когда я очнулся было утро. Обе мои руки не двигались, но я чувствовал только одну, другая совсем онемела и лежала как бревно. Я откатился в сторону и стал ждать. Вот забегали мурашки и закололо в пальцах, тепло и жизнь втекает в руку. Рана закрылась, значит все будет в порядке. Когда рука стала двигаться, я выдернул копье из спины и слизал с него кровь. В моем положении нельзя терять пищи. Рана в животе совсем закрылась, все заживает слишком быстро, у людей так не бывает. Я снова начинаю сомневаться в том, что я человек. Нет, сейчас я не позволю себе думать об этом.

Нижняя комната в точности такая же как моя, но не такая уютная. Дверь открывается и за дверью пустота. Сейчас это пугает меня. Я слишком сжился со своим домом, мне кажется, что я погибну без него. Если я уйду сейчас, то что со мной будет. Кто я?
– странное волосатое существо с длинными руками и ногами, немного напоминающеее человека. Немного, совсем немного. На обезьяну я тоже не похож, больше на волосатого паука. Кому я нужен в человеческом мире? Я даже не способен говорить. Меня посадят в клетку и будут показывать любителям поразвлечься. Я прожил столько лет в одной клетке вовсе не для того, чтобы попадать в другую. Может быть, они разрежут меня на кусочки, чтобы посмотреть что у меня внутри, а потом заспиртуют? Но это лучше, чем попасть в зоопарк. В зоопарке я жить не стану.