Фантастические создания (сборник)

— А куда деваются старые? — спросила Матильда.

— Ну-у, — улыбнулся вагоновожатый, — по-разному случается. Наперед никогда не знаешь. В наше время все так стремительно меняется. Приятного вам дня. Большое спасибо за то, что воспользовались нашими услугами. Нет-нет… ни в коем случае, мадам! — он протестующе взмахнул рукой, отказываясь от восьми пенсов, которые Придмор попыталась ему вручить, чтобы заплатить за проезд. Вагоновожатый хлестнул лошадей, и конка умчалась.

Только теперь Матильда и Придмор осмотрелись вокруг. Да, это определенно был не Стретем-Коммон. Конка не того маршрута привезла их в незнакомую деревню — самую аккуратненькую, прелестную, цветущую, опрятную и красивую деревню на свете. Дома стояли вокруг зеленой лужайки, на которой весело играли дети в просторных платьях и блузах. В этих счастливых местах никто не видывал тесных рукавов. Да что там, даже вообразить их не мог. Матильда набрала в грудь воздуха, поднатужилась, и швы на ее плечах лопнули, а от платья отлетели три застежки.

«А магазины тут немножко странные», — подумала Матильда. Вывески не сочетались с товарами. Например, в витрине под надписью «Элиас Граймс, жестянщик» были аппетитные булки и плюшки, а там, где значилось «Пекарня», стояли детские коляски. Бакалейщик и колесных дел мастер, верно, поменялись то ли именами, то ли лавками, то ли еще чем-то. А «Мисс Скримплинг, портниха и модистка» выставила на продажу окорока и колбасный фарш.

— Какая смешная и милая деревня, — сказала Матильда. — Лично я очень рада, что мы сели не на ту конку.

К ним подошел маленький мальчик в желтой блузе.

— Прошу прощения, — сказал он очень вежливым тоном, — но все чужестранцы должны немедленно предстать перед Королем. Пожалуйста, следуйте за мной.

— Это просто верх неблагоразумия! — воскликнула Придмор. — Чужестранцы, надо же! А ты кто такой, хотела бы я знать?

— Я, — отвечал мальчик с глубоким поклоном, — Премьер-министр. Я знаю, что по моему виду этого не скажешь, но первое впечатление обманчиво. Завтра я, вероятно, вновь стану самим собой.

Придмор, отвернувшись от мальчика, что-то пробурчала себе под нос. Матильда расслышала отдельные слова: «отшлепать», «уложить спать», «на хлеб и воду». Слова все знакомые…

— Это игра такая? — спросила Матильда у мальчика. — Тогда я бы тоже охотно поиграла.

Мальчик нахмурился.

— Рекомендую вам немедленно пройти со мной, — сказал он так сурово, что даже Придмор слегка опешила. — Дворец Его Величества вон там.

С этими словами мальчик повернулся и пошел прочь. Матильда неожиданно выдернула свою руку из руки Придмор и побежала за ним. Придмор поневоле зашагала вслед, не переставая ворчать.

Дворец стоял в огромном парке, где среди зелени тут и там белели цветущие кусты боярышника. На английские дворцы — например Сент-Джеймсский или Букингемский — он был совершенно непохож: слишком уж красивый и чистый. Переступив порог, Матильда и Придмор увидели, что повсюду висят зеленые шелковые драпировки, а лакеи ходят в зеленых с золотом ливреях, и у всех придворных одежда того же цвета.

Матильду и Придмор попросили немножко подождать, пока Король сменит скипетр и наденет чистую корону. Затем их впустили в зал для аудиенций.

Король вышел им навстречу.

— Как любезно, что вы приехали из таких дальних мест, — сказал он. — Вы, конечно же, остановитесь в нашем дворце? — и встревоженно посмотрел на Матильду.

— Хорошо ли вы себя чувствуете, моя дорогая? — спросил он с некоторым сомнением.

Матильда была очень правдива — во всяком случае для девочки.

— Нет, — ответила она, — мне платье жмет под мышками.

— Ах, — сказал Король, — а ведь вы приехали без багажа. Может быть, платья Принцессы… о да, какие-нибудь ее старые платья… Ну разумеется, разумеется, эта особа… она, несомненно, ваша горничная…

Внезапно по залу прокатился громкий смех. Король беспокойно огляделся, словно ожидая, что вот-вот что-то произойдет. Но что здесь могло случиться?

— Да, — сказала Матильда, — Придмор… Ой, мамочки…

Ибо прямо на ее глазах с Придмор произошла ужасная перемена. Спустя секунду от прежней Придмор остались только ботики и подол юбки, а выше она обратилась в стекло и крашеное железо. Более того, подол юбки постепенно — Матильда успела это заметить — затвердел, стал плоским и четырехугольным. Это была больше не Придмор.

— О, мое бедное дитя, — прошептал Король, — ваша горничная превратилась в Механический Автомат.

Увы, так и было. Гувернантка обернулась торговым автоматом, которые ты наверняка видел на вокзалах. Алчной, загребущей машиной, которая забирает у тебя монетки, а взамен выдает жалкую тоненькую шоколадку и ни пенса сдачи.

Но за стеклом машины, которая раньше была Придмор, не было видно ни одной шоколадки. Только маленькие бумажные свертки.

Король молча дал Матильде несколько монет.

Она опустила в автомат одну монетку и потянула на себя ящик. В нем лежал бумажный свиток. Матильда развернула его и прочитала: «Не докучай мне!»

Опустила еще одну монету. На сей раз на бумажке было написано: «Прекрати немедленно, иначе я все расскажу твоей маме, как только она вернется».

А на следующей: «Ты мне все нервы измотала».

И тогда Матильда все поняла.

— Да, — вздохнул Король, — боюсь, тут никаких сомнений быть не может. Ваша горничная превратилась в Ворчальный Автомат. Только, ради бога, не волнуйтесь, дитя мое. Завтра с ней все будет в порядке.

— Спасибо, в таком виде она мне больше нравится, — поспешно сказала Матильда. — Я же не обязана все время кидать в нее монетки, понимаете?

— Ах! Не будем с ней черствы, она нуждается в нашей заботе и внимании, — ласково сказал Король и сам опустил монетку. И получил: «Ах ты, несносный мальчишка! Будь добр оставить меня в покое».

— Я здесь ничем не могу помочь, — устало сказал Король, — вы пока не знаете, как стремительно здесь все меняется. Дело в том… но лучше я расскажу об этом за чаем. Дитя мое, сейчас няня Принцессы проводит вас, и вы примерите платья моей дочери — возможно, одно из них вам подойдет.

И добрая, сердечная, ласковая няня отвела Матильду в покои Принцессы, и сняла с нее жесткое платье, которое врезалось в кожу, и переодела ее в зеленое шелковое платьице, мягкое, как птичья грудка, такое удобное, что Матильда от восторга расцеловала няню.

— А теперь, голубушка, — сказала няня, — ты, наверно, захочешь увидеть Принцессу? Только смотри не поранься. Она у нас немножко колючая.

В тот момент Матильда не поняла, что значат эти слова.

Няня повела ее по бесчисленным мраморным коридорам и лестницам, то вниз, то вверх, и, наконец, они вышли в сад, полный белых роз. В середине сада, на пуховой подушке в зеленой атласной наволочке — подушке величиной с добрую перину, — сидела Принцесса в белом платье.