Фантастика 1977
Шрифт:
– Ладно, - устало проговорил командор, - мы уйдем. Но если честно, мне не хочется этого делать. Как бы тебе получше объяснить… Конечно, ты прав: эта планета непохожа на другие. Я ощущаю в ней мужское начало. А ведь у нас так мало мужчин, пойми меня правильно, инженер… Вселенной нужны мужчины!
Командор замолчал, вздохнул.
Инженер пожал плечами. Ему нечего было возразить.
Они посадили корабль уже в сумерках. Теперь стало совсем темно. Казалось, будто планета угадала сомненья в сердцах пришельцев и сейчас норовит укрыться от их смятенных взоров.
Командор всматривался в смутные черты
С легким шорохом, мелодичным звоном продолжали падать листья. Командор склонился, подобрал один, медленно поднес к лицу и… ощутил запах родных лесов и полей.
Он изумился и улыбнулся.
Теперь командор чувствовал себя счастливым. И взгляд его стал зорче, он пронизывал им темень ночи, которая не казалась больше чужой, и вот уже командор заметил огни.
Далекие, далекие огни.
– Мы улетим… Ну да, мы, конечно, уйдем отсюда, - взволнованно проговорил командор.
– Но прежде покончим с одним делом…
Тщетными были попытки инженера. Увлеченный принятым решением, командор не хотел и слушать его.
Но упрямства инженеру было не занимать, и он не терял надежды.
– Послушай меня наконец… Я не могу понять, почему ты решил обследовать именно то, что лежит под поверхностью планеты. Здесь так много городов, и мы легко определим уро вень развития этой цивилизации.
Командор дернулся, сбился с шага, нервно рассмеялся.
– Не говори под руку, инженер, ты мешаешь мне… Скрытое под поверхностью планеты содержит не меньше данных о цивилизации, нежели ее города, вместе взятые.
Командор наклонил аппарат, чтобы заглянуть в подземную нишу, и на экране возник саркофаг, в котором лежал прекрасный юноша. Его руки, как и у других, были скрещены на груди. Грудь была пробита слева, и вокруг отверстия темнело пятно.
– Посмотри, командор, ведь его ударили в самое сердце! Не понимаю и никогда не сумею понять того варвара, зверя, что решился поднять руку на этого парня. Ему бы жить еще и жить, не менее полувека.
– Да, - сказал командор.
– Страшно…
– Но если они убивают друг друга, если решились отнять жизнь у такого замечательного парня, то как можно говорить о какой-то разумности этих людей?!
– Но эти люди так прекрасны, инженер. Посмотри, сколько благородства и доброты в этом застывшем лице. И представь его живым…
– И у того, кто убил этого юношу, могло быть прекрасное лицо. И тем не менее…
– Замолчи!
– перебил командор.
– Ты не прав, инженер, но я извиняю твою горячность и объясняю ее молодостью. Я много старше тебя и достаточно повидал. Тот, кто посягает на жизнь другого, не может быть красивым. У меня есть право… - сурово произнес командор, и в голосе его зазвучал металл.
– Именем нашей цивилизации я верну этим людям жизнь! Верну им те полвека, которые были отняты у них…
– А если они окажутся варварами?
– Не волнуйся, мой инженер… Я верну к жизни только тех, кто чертами лица и одеяньем похож на этого юношу. Да, я верну их к жизни, ведь они так любили ее, не могли не любить… И эти люди поселятся на других планетах.
– Нет!
Неожиданный возглас ошеломил их, и они замерли. Вокруг по-прежнему опускались печальные листья, во тьме простонала
странная птица, и тогда космонавты услыхали вдруг тяжелые шаги.Отраженный свет экрана освещал высокий лоб командора.
Инженер испытал неодолимое желание исчезнуть в темноте, он шевельнулся, но командор удержал его.
“Будь что будет, - попытался успокоить себя командор.
– Это должно было случиться…” Космонавты представляли здесь древнюю и мудрую цивилизацию. Миролюбивые, они давно отказались от применения силы и отправлялись исследовать чуждые планеты безоружными.
Тень неизвестного приближалась, и вдруг командор понял, что видит нечто похожее на существо, поразившее их воображение. Открытие успокоило космонавтов.
Теперь это существо стояло против них, и вот оно медленно заговорило:
– Не знаю, кто вы… может быть, боги, и способны вернуть их к жизни, взять с собою в небо, к звездам. Но и самим богам не могу отдать этих мертвых. Они наши, только наши…
Напряжение постепенно спадало. К пришельцам возвращалось осознание безопасности, и теперь командор был готов ответить, и ему казалось, будто он всегда готовился к такой встрече.
– Те, кто лежит здесь, под нами, были рождены для жизни. Они принадлежат ей, а не темным и сырым могилам. Кто ты, который осмеливается удержать меня от единственно разумного поступка?
– Я простой человек…
– Тебе уже много лет?
– Много. Очень много…
– Неужели ты думаешь, что они но хотели дожить до твоих лет?
– холодно спросил командор.
Старик замялся, помедлил и грустно заговорил: - Ну да, конечно, верно… Я понимаю тебя… Но эти люди были солдатами правды и справедливости, и они пали в борьбе за свободу.
– Что ж, тем более они достойны возвращения к жизни, чтобы стать мужчинами Вселенной.
– Нет… Только не сейчас! Может быть, когда-нибудь… Пусть пройдет какое-то время. А пока - нет! Они должны остаться с нами. Ведь они живут среди нас. Понимаешь?
Командор пожал плечами.
– Ничего не понимаю, - сказал он.
– Как можно оставить их в мрачных могилах? Как можешь ты настаивать на этом?
– Они нужны здесь для того, чтобы было кого оплакивать, - скорбно ответил старик.
– Никогда мы не отдадим их вам. Здесь лежит и мой сын.
Старик замолчал. Никто не решался нарушить тишину, и горестное молчание как будто придавило всех.
– До той поры, пока на планете есть оружие, существуют страшные бомбы, они должны оставаться с нами, - с неожиданной силой вдруг произнес старик, и твердость голоса его поразила космонавтов.
– Если мертвые покинут нас, то не дай бог, если кто-нибудь вдруг позабудет самую страшную войну в истории человеческого рода. И что тогда произойдет с нами со всеми?
На экране по-прежнему было изображение прекрасного юноши.
“А если это и есть его сын?” - подумал командор.
Рука его лихорадочно ощупала аппарат, и экран, вспыхнув напоследок, погас.
– Ладно, - вздохнул командор.
– Наверное, ты прав…
Только теперь он заметил, как истончилась кромешная тьма, и ощутил огромную силу духа стоявшего перед ним человека.
– Надо улетать, - сказал командор, и искреннее сожаление послышалось в его голосе.
– Ты был прав, - повернулся командор к инженеру.
– Надо уходить…