Фантастика 1984
Шрифт:
– Вы впадаете в противоречие.
– Нисколько. Всякий подросток, достигший определенного возраста, имеет право выбрать судьбу из миллиардов судеб, записанных на перфолентах. Он и выбирает согласно своему темпераменту, вкусам, взглядам.
– Дикость какая-то, - фыркнул Грин.
– Позвольте, - сказал командир.
– А что, если через некоторое время вкусы подростка изменятся?
– Они не изменятся. Не могут измениться.
Алсу, порывавшаяся что-то сказать, вдруг спросила: - Вы счастливы?
– Земное понятие счастья нам не знакомо.
– О, Земля!
– воскликнул
– Объясните наконец, что все это означает?
Командир недовольно покачал головой. Туземец с прежней бесстрастностью продолжал:
– Наша жизнь наполнена эмоциями и переживаниями более бурными, чем ваша. Однако эти чувства совсем не связаны с реальным, говоря на вашем языке, миром.
– Уж не спите ли вы все время?
– Да, мы спим и видим сны.
Сильный порыв ветра раздул костер, огненные черточки искр унеслись в темноту. Полыхнула молния, отразившись в металлическом шлеме командира, в глазах Алсу и Грина. Казалось, что через минуту страшный ливень обрушится на почву. Но ничего не произошло. Вернее, произошло нечто странное: ветер мгновенно стих, языки пламени в костре застыли, словно на безжизненном рисунке, ветвистая молния замерла в черном небе, как будто она была изображена светящейся голубоватой краской.
Через некоторое время молния бесшумно погасла, а костер вновь ожил. Однако гроза не состоялась.
– Таким образом, вы живете в мире галлюцинаций, - сказал командир после продолжительного молчания.
– Да, устойчивые перманентные галлюцинации. Однако они неотличимы от реальной жизни: во сне мы взрослеем, умнеем, учимся в институте, спорим, боремся, совершаем научные открытия, любим.
– И все это во сне?
– Да, - терпеливо сказал посол.
– Не планета, а психушка!
– закричал физик.
– Желтый дом! Собрание дурачков!
– Ошибаетесь, Грин, - равнодушно сказал туземец.
– Ваша ошибка проистекает от незнания. Мы - древняя цивилизация. Мы многое видели, прошли через большие испытания. Дикость, рабство, нищета и нещадная эксплуатация… И вот, когда мы уже стояли на пороге справедливой и гуманной жизни, власть на планете захватил диктатор.
– Диктатор?
– Да.
– Впервые по мраморно-белому лицу посла скользнула тень какого-то чувства.
– Тиран. Деспот. Небольшая планета оказалась бессильной перед его коварством. И тогда наши ученые втайне создали Верховный Автомат, который разработал принципы нашего существования.
– То есть поголовного нивелирования, - заметил командир.
– Отнюдь нет. Все личности строго индивидуальны. Вот я, например, знаменитый охотник.
– Да на этой планете даже мух нет!
– возразила Алсу.
– Хорошо хоть растительность сохранилась.
– Я охочусь на саблезубых тигров, - гордо сказал посол.
– Во сне?- саркастически спросил Грин.
– Естественно.
– Туземец впервые улыбнулся, видимо, вспомнив охотничьи приключения.
– Если бы вы знали, как это захватывает! Саблезубые тигры необыкновенно кровожадны…
– Скажите, у вас есть семья?
– прервал его командир.
– Двое детей. Сын уже выбрал свою гипнопрограмму, а дочь находится в инкубаторе. Если она пойдет характером в мать,
то быть ей царицей.– Кем?
– удивилась Алсу.
– Царицей, королевой, княгиней. У нас многие становятся ханами, волхвами, ушкуйниками, палачами. В гипножизни каждый становится тем, кем пожелает.
Костер прогорел, и тьма надвинулась на собеседников. Грин бросил на угли новую охапку валежника. Сучья зашипели, испуская едкий желтоватый дым, потом разом вспыхнули, и снова огненные блики заплясали в глазах Алсу.
– Скажите, а как вы общаетесь друг с другом?
– Мы общаемся только во время обучения в школе.
– Ничего себе, - с чувством сказал физик, - реальная жизнь! Скажите, ваш сын на самом дел существует или он вам приснился?
– Существует на самом деле и очень на меня похож. Мы должны заботиться о воспроизводстве, так как и во сне наш организм стареет.
Наступило тягостное молчание. Командир решил повернуть разговор в другом направлении:
– Кто разрабатывает гипнопрограммы?
– Верховный Автомат.
– Обладаете вы хоть какой-то свободой воли?
– Конечно! Иногда в программе происходит бой, и мы просыпаемся.
– И что?
– Как правило, каждый вновь стремится уснуть.
– Но ведь возможны какие-то патологические отклонения: кто-то сходит с ума, кто-то накладывает на себя руки.
– Это абсолютно исключено. Верховный Автомат следит за психическим состоянием каждого. Общее количество жителей не может быть меньше определенного числа.
Алсу с горечью воскликнула:
– От рождения и до смерти - до биологической смерти!
– вы спите в пеленках и довольны этим! Противоестественно!
– Я повторяю, наши сны реальны. Мы не уничтожаем друг друга во время войн, не воруем, не грабим.
Командир понимал, что запас слов и понятий посол черпает непосредственно из его сознания. Но откуда он сам знал о воровстве и грабежах? Может быть, из старых книг, театральных постановок по древним пьесам?
– Сколько вас на планете?
– спросила Алсу.
– Сто миллиардов.
– Сто миллиардов покойников!
– взорвался Грин.
– Автоматизированное кладбище! Некрополь!
Посол посмотрел на него как на капризничающего ребенка.
– Что вы собираетесь с нами делать?
– спросил командир, - Ваш корабль приведен в порядок, топливные отсеки заполнены. Можете стартовать.
– А вы пойдете спать?
– Нет. После контакта с вами мой психогенотип необратимо изменился. Я разложу себя на атомы.
– Что вы предпримете, если мы захотим остаться?
– Прибегну к силе.
– Тоже усыпите?
– Промою вашу память, погружу в корабль и выведу его на гиперболическую орбиту.
Голубоватый диск планеты на экранах сначала просто уменьшался, а потом постепенно превратился в серп.
– Все, - сказал физик, облегченно вздыхая.
– Вырвались.
– Не уверен.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне не понравились последние слова парламентера. А главное - не понравился их смысл.
– Насчет промывки мозгов?