"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20

— Дима, до завтра! — попрощался он с челноком и сказал: — Пошли в кафетерий, поговорить надо.

— Нормально всё? — насторожился я. — У вас без неожиданностей прошло, надеюсь?

— Нормально прошло, не парься.

— Лёня не обделался по дороге?

— Блин, Серый! Да у меня у самого очко играло! — сознался Фролов и спросил: — Ты от тел избавился?

Я кивнул, решив на эту тему помалкивать, рассказал лишь о найденной неподалёку от хозблока «девяносто девятой».

— Лучше уже её не трогать, — решил Андрей и пихнул меня в бок. — Ты глянь! Лемешев, что ли, прикатил?

Внимание приятеля привлекла знакомая иномарка: перед крыльцом кафетерия оказался припаркован «Опель Вектра» — тот самый, на капот которого я как-то уселся, чтобы выманить на улицу бригадира перегонщиков. Но если его забрал Кислый…

Додумать мысль не успел — из кафетерия вышел Козлов. Опер заметил нас и помаячил рукой.

— Привет, Влад! — по-свойски поздоровался с ним Андрей. — Ты к Алёне?

— Да, Андрей, к ней, — подтвердил капитан и попросил: — Сергей, можно тебя на пару слов?

Фролов озадаченно глянул на нас, но навязываться не стал, зашёл в кафетерий. Козлов протянул руку, я её пожал.

— Ты хоть когда-нибудь дома бываешь? — спросил тогда старший оперуполномоченный. — Целый день звонил — так никто и не ответил.

— Случилось что? — насторожился я.

— В принципе надо на связи быть, — отчитал меня Козлов. — Помнишь номер, по которому для меня летом сообщения оставлял?

Я похлопал по груди, где во внутреннем кармане куртки лежала записная книжка.

— Звони пару раз в день, — распорядился опер, — и спрашивай, нет ли сообщений для абонента «Енот». Только ещё порядковый номер называй: текущая дата плюс один. То есть сегодня ты Енот-19, а завтра уже Енот-20. Понял?

— И к чему такая конспирация?

— Жизнь — штука сложная.

Тогда я указал на иномарку.

— Отжал, получается, тачку?

— В качестве обеспечения будущих платежей забрал, — спокойно подтвердил Козлов.

— А не поинтересуются коллеги, откуда дровишки?

— С доплатой поменял. Завтра документы по машинам должны быть готовы. Заберёшь у Лемешева деньги, отдашь Алёне.

— А наша доля?

— Сам возьмёшь, не маленький — арифметике обучен.

Я пропустил мимо ушей скрытое во фразе предупреждение и спросил:

— Когда к Лемешеву подойти?

— Оставлю сообщение.

Опер спустился к иномарке, а я прошёл в кафетерий и обнаружил у отдела с алкоголем шумную компанию местных алкашей; они спорили, то и дело срываясь на невнятные выкрики и мат. Андрей по блату взял пару бутылок пива у торговавшей кондитеркой Алёны и позвал меня в противоположный конец помещения, где было тише. Встали там, легонько стукнулись горлышками, выпили. Раненую ногу я за сегодняшний день откровенно перетрудил, поэтому попытался разгрузить её, навалившись локтями на стоячий столик.

Андрей проследил за отъехавшим от кафетерия «опелем» и озадаченно хмыкнул.

— Так ты через Влада с иномарками порешал? — догадался он. — Нормально он развернулся! Губа не дура!

— Я тебе этого не говорил. И ты тоже не распространяйся.

Фролов кивнул и вдруг спросил:

— А что за цирк ты со стволом устроил?

— С каким стволом? — не понял я.

— С пистолетом, из которого тех двоих грохнул, — пояснил едва слышным шёпотом Фролов. — Ладно, с ментами и бандитами связываться не хотел, понимаю, но с Лёней зачем так жёстко?

— А что с ним не так?

— Серый, ты меня за дурака не держи! — вмиг начал закипать Андрей. — Думаешь, не понял, зачем ты ствол Лёне впихнул? Пистолет теперь весь в его пальчиках! А это, на минуточку, орудие убийства!

«Если сразу всё понял, зачем тогда подыграл?» — мог бы спросить я, но не стал, лишь хлебнул пива и пожал плечами.

— Подстраховка нужна. Гарантия. Чтобы не возникло соблазна на меня убийства повесить.

Андрей глянул в упор и спросил:

— Насчёт меня тоже подстраховался?

— У тебя фамилия Гуревич, а папу Романом Марковичем зовут? — ответил я вопросом на вопрос. — Нет? Так чего ты мне кишки тогда мотаешь? Сам ведь всё понимаешь!

Фролов вздохнул.

— Говорил я с Гуревичем, — сообщил он с непонятным выражением лица. — Всё плохо, Серый. Всё очень плохо.

У меня от этих слов потроха так и скрутило.

— Это как?

— Ты прав оказался. Те двое — не простые отморозки, которые свой кусок урвать хотели. Их долг выбить послали. Серьёзный человек послал.

Я надолго приложился к горлышку, потом вытер губы и потребовал:

— Давай с самого начала!

— Помнишь, я говорил, что Головин на сахар десять миллионов занял под сто двадцать процентов годовых? В общем, там всё немного не так оказалось. Он то ли потом что-то переиграл, то ли сразу в долларах занял, а Гуревичу об этом не сказал. Тогда курс сто тридцать рублей был, сейчас триста тридцать восемь. И долг на текущую дату вовсе не тринадцать миллионов как по первоначальной договорённости, а двадцать шесть. Как тебе такое?

— Охренеть… — протянул я и нервно мотнул головой. — Но это ведь не наши проблемы, так? Это проблемы Гуревича!

Андрей поморщился.

— Теперь и наши тоже. Деньги Головин занял у очень серьёзного мэна. Эдик Данилян, слышал о таком?

Тут мне вспомнился разговор с Петровичем, и я осознал — или же признал осознанное уже давно? — что тренер вовсе не собирался заводить Гуревича под крышу.

«Мы не можем просто вывезти товар. Если Гуревич договорится о защите с кем-нибудь другим, с нас за это спросят», — заявил он тогда, но спросили бы в любом случае. Роман Маркович не мог вечно прятаться от торпед кредитора, а Петрович определённо не собирался вступать в конфликт с очень уж вспыльчивым и авторитетным Даниляном, которому срочно понадобились деньги.

Гуревича убили бы сразу, как только я его нашёл. Да я бы сам и убил.

Мне поручили бы, без вариантов. Неспроста ведь разговор о «решении проблем» завели, предложили бы простой способ закрыть долг перед бригадой.

А ставший бесхозным сахар — распродали. Такие дела…

— Короче, Эдик с какой-то сделкой серьёзно пролетел и начал должников трясти, — продолжил вводить меня в курс дела Андрей. — А Головин права качать стал, вот его утюгом и приласкали. Он хоть ласты и склеил, но перед тем что-то, похоже, рассказать всё же успел.