"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20

Козлов поджал губы.

— И чего ты от меня хочешь?

— Раскрути это дело.

— На каком основании? Я убийством Немцова не занимаюсь. Улик нет, даже показаний нет! Ничего нет! Зимин в несознанку уйдёт, а если я младшего Ибрагимова хотя бы даже просто на беседу приглашу, его брат сразу к начальству жаловаться побежит!

Я вздохнул.

— Не надо этих малолеток вообще трогать. Слабое звено там Артём Захаров. Его в части побили, он из госпиталя сдёрнул. Может, и не дезертир официально, но формально военнослужащим так и числится. Плюс у него при себе сегодня выкидной нож был. Прихватите его с ножом, соврёте, будто Лемешев на них заявление написал и Филя всех сдал, дисбатом пригрозите. Дальше останется только пообещать дело на тормозах спустить, если он по убийству показания даст. Мигом расколется. И официально всё чисто будет, комар носу не подточит: ехали по делу, обратили внимание на подозрительное поведение, изъяли нож, пробили по картотеке и начали проверять на предмет ранее совершённых преступлений. Вы в своём праве.

Козлов поморщился.

— Сам он при убийстве не присутствовал, показания с чужих слов за доказательство не прокатят.

— А тебе с ними в суд не идти! Выкатишь Ибрагимову ультиматум: либо регистрируешь показания официально и его отстранят от дела, либо он вправит брату мозги и тот сдаст кореша, а сам пойдёт по делу свидетелем. Зимина уболтать будет проще: смысла ему на себя заказное убийство организованной группой лиц по предварительному сговору вешать, если можно на по неосторожности или из хулиганских побуждений соскочить? Адвокат против не будет, адвоката Сева наймёт.

— Не нравится мне это! — прямо заявил опер, пришлось выкладывать на стол свой последний аргумент, и «выкладывать на стол» — это в буквальном смысле, не фигуральном.

Я передвинул Козлову пластиковый пакет с наличкой и пояснил:

— Сева платит двести тысяч сразу и ещё сто пятьдесят после вынесения приговора.

Опер презрительно фыркнул.

— Мало? — удивился я. — Не поражает сумма воображение, да? А у тебя сколько оклад? Тысяч десять? На нетрудовые доходы рассчитываешь? Так их не будет! Лемешев со следующего года на югославские тачки переключиться собирается, они чистые, в угоне по линии интерпола не значатся. На учёт поставить их не в пример проще будет, обойдётся без твоих связей. Хочешь остаться в деле — помогай.

И вот тут я, наверное, палку слегка перегнул. Очень уж зло глянул в ответ оперативник.

— Так, да? Вот что я тебе скажу, Серёжа: на чужом горбу в рай не въедешь. У нас хозрасчёт. Нужен результат — плати.

— Ты о чём вообще?

— Накинь ещё триста пятьдесят тысяч, и по рукам.

— Чего?!

— Того! И всю сумму вперёд! — Козлов недобро усмехнулся. — Этого Зимина я на полгода в СИЗО могу закрыть, вообще не утруждаясь. А с твоими мутными схемами есть риск в переплёт угодить. Хочешь с крючка соскочить — плати.

Я едва удержался, чтобы не матюгнуться, прикинул варианты. Вчера, опасаясь обыска, перепрятал доллары, марки и ваучеры в гараж, мог валютой не только двести тысяч, мог ей всю сумму набрать.

Жалко? А себя не жалко? Десять лет минимум впаяют, это меньше трёх тысяч в месяц выйдет!

— По рукам! — объявил я. — Деньги будут.

— Все и сразу? — уточнил опер.

— Да!

Козлов заглянул в пакет, после уточнил:

— Где твоего Захарова искать? Домашний адрес знаешь?

— Для начала блошиный рынок на «Диете» проверьте. Сто к одному, он там пасётся.

— Проверим, — кивнул оперативник и с пакетом отошёл к витрине с кондитерскими изделиями. Перемолвился парой слов с Алёной, поднырнул под прилавок и скрылся в подсобке. Оттуда он вышел минут через пять уже без денег, спросил: — Как платить собираешься?

— Поехали, тут недалеко.

— Не домой, надеюсь?

— Нет.

Поехали мы в гаражный кооператив. Тайник в проходе я потрошить не стал: и со снегом возиться не хотелось, и помимо всего прочего там ещё и ПМ заныкан был. Отпер дверь, благо теперь постоянно носил ключи от гаража на общей связке, скрылся внутри. Поглядел на полученные от Лемешева стопки банкнот — мятые и перетянутые аптечными резинками, совсем как те, что уже вручил Козлову, и решил не давать оперу лишний повод для подозрений на свой счёт, вынес валюту. Вручил семьсот долларов, остаток добил дойчмарками.

У самого, пока рассчитывался, буквально сердце кровью обливалось, и опер этого не заметить, разумеется, не мог.

— Ещё заработаешь, — ухмыльнулся он, складывая банкноты надвое и пряча их в бумажник. — Поехали!

И будто денежное кровопускание сыграло роль некоей жертвы высшим силам, дальше нам откровенно повезло: на «Диете» застали всю свиту младшего из Кислых в полном составе.

Иномарка не привлечь внимания пацанов не могла, остановились поодаль, на углу соседнего дома. Козлов спросил:

— Который из них Захаров?

— В синей «аляске», — подсказал я основную примету.

— А Зимин?

— Самый здоровый. Рядом с ним Ибрагимов.

— Ибрагимов нам пока без надобности, — отмахнулся опер, выбрался из салона и закурил.

Я решил не рисковать и остался сидеть в машине. Минут через пятнадцать подъехали неброские серые «жигули» пятой модели, из них вышли уже знакомые мне по прошлому лету оперативники. Они о чём-то переговорили с Козловым и отогнали автомобиль непосредственно к блошиному рынку, а сами скрылись в сберкассе. Вроде как по делу приехали.

Ну а дальше потянулось ожидание. Мы сидели, сидели и сидели в холодном салоне, постепенно я даже ступни чувствовать перестал, хоть и пытался время от времени шевелить пальцами.

— Чего ждём-то?

Козлов досадливо отмахнулся. Ну а потом как-то очень быстро стемнело и торговцы начали расходиться, а пацаны принялись сшибать с них дань. Брали сигареты, пиво, когда получалось, то и деньги, и всё шло гладко, пока Захар и Пантелей не попытались раскулачить бабку, то ли просто склочную от природы, то ли бесстрашную в силу преклонного возраста. Та начала орать, и Козлов скомандовал:

— Выметайся!

Я выскочил из «опеля», опер запер его и поспешил на подмогу коллегам, которые столь удачный случай взять в оборот свою цель конечно же не упустили. Для пацанов появление оперов в штатском стало полнейшей неожиданностью, Тёма и пискнуть не успел, как оказался с заломленными за спину руками. Кислого и Пантелея вмиг будто ветром сдуло, а вот малолетки замешкались, и Козлов успел перехватить Бычка, ловко сбив подножкой пробегавшего мимо парня.

«Сегодня точно не твой день, сучонок», — подумал я и покидать свой наблюдательный пост не стал, решив дождаться окончания представления.

У Захара при понятых изъяли выкидной нож, Филе на всякий случай сковали руки наручниками. Несколько торговок обступили милиционеров и начали им что-то наперебой рассказывать, после подъехал патрульный уазик. Вот тут я и сообразил, что пора сваливать, а то и самого ещё схомутают.

Отправился в хозблок, рассчитывая провести там ночь, и, к своему величайшему удивлению, застал в дежурке ещё и Бориса Ефимовича. Зинкин папенька сидел за столом в компании дяди Пети, между ними была разложена немудрёная закуска и стояла початая бутылка водки, похоже, первая. Очень уж несчастным выглядел сосед, который после двухсот-трёхсот грамм неизменно приходил в приподнятое расположение духа.