"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20

Нужный нам дом за номером пять прятался в глубине застройки. Мы огляделись, не заметили в темноте случайных прохожих и двинулись по переулку, который упирался в добротный кирпичный гараж и высокие ворота по соседству с ним. Тут же была калитка.

Повернул кольцо, надавил — заперто.

— Главное, чтобы собаки не оказалось, — забеспокоился Андрей.

— Да просто осмотримся! — отмахнулся я, но к худу ли, к добру одним осмотром ограничиться не получилось.

Я сцепил руки и подсадил Андрея, тот ухватился за верх глухой ограды, подтянулся и, заглянув во двор, сообщил мне:

— Стоит!

— Кто? — не понял я. — Хозяин?

— «Бэха»!

— Та самая?

— Один в один, — подтвердил Андрей, спустившись. — Ну и что делать будем? Там окна светятся, встали уже.

Я задумчиво ругнулся. До последнего не верил, что на след рэкетиров выйти получится, а тут вон оно как — повезло. Вот только вызывать ментов нельзя, а самим лезть внутрь откровенно боязно. Если тут вся банда квартирует, здесь нас и положат…

— Револьвер взял? — спросил я у Андрея и достал собственный, начал менять патроны с газовой начинкой на дробовые.

— Само собой! — подтвердил Фролов.

— Давай осмотримся тогда, — предложил я. — У них светло, у нас темно, не должны заметить.

Мы отошли к месту, где глухая дощатая ограда участка примыкала к ограждавшему соседний огород штакетнику, пробрались к ней по колено в снегу и без особого труда, забрались внутрь, спрыгнув в куда более глубокий сугроб.

Ближайшее к нам окно неярко светилось, второе — в другой стене дома выделялось тёмным квадратом. Я первым пробрался к освещённому и через тюль заметил силуэт сидевшего в кресле человека. Чуть сместился, отыскал щель между занавесью и стеной, тогда сумел разглядеть лицо уставившегося в одну точку мужика.

Это был тот самый тип, что скупал акции. Узнал его сразу.

Телевизор смотрит. И, такое впечатление, в комнате больше никого.

— Ходу! — позвал я, перебрался к углу дома, осторожно высунулся из-за него и обнаружил, что во дворе никого нет, только стоит припорошенная снежком иномарка.

Тогда присел и выгреб набившийся в ботинки снег и лишь после этого двинулся дальше. Под выходившим во двор вторым окном комнаты с телевизором мы пробрались чуть ли не по-пластунски, за следующим обнаружился коридор, в дальней стене которой темнел занавешенный дверной проём, по-видимому, спальни.

После недолгих колебаний я прокрался к застеклённой веранде, а там Андрей принялся пихать меня в бок.

— Да вижу я! — шикнул я, поскольку и без подсказок заметил загнанную за гараж «волгу» директора НИИ.

— Странно, что её в гараж не поставили, — шепнул Фролов.

Возражать ему не стал, хоть ничего странного тут, на мой взгляд, и не было. От ворот машину в любом случае не разглядеть, а из гаража можно выехать непосредственно в переулок, но вот поставь хозяин свою «копейку» здесь, пришлось бы всякий раз выгонять со двора иномарку, а переулок узкий, двум автомобилям там не разъехаться. Слишком много мороки.

Я указал на угол дома и скомандовал:

— Двинули!

Заснеженный огород, поворот. Очередное окно — на этот раз кухонное. У плиты возилась грузная тётка, больше никого не было. И едва ли кто-то дрых в спальне. Если дверь не заперта, запросто получится хозяев «тряхануть». Они точно не случайные люди, сто процентов в похищении замешаны. Если выясним личности бандитов, то сможем навязать им свои условия. Без выкупа, понятно дело, всё равно не обойдётся, но и заложницу им убивать станет не с руки. Главное, чтобы её уже не прикончили…

Мысль эта царапнула натянутые нервы осколком битого стекла, да ещё подумал о попытке затолкать в машину Зинку, внутри всё так и скрутило.

Вот же суки…

— Ну что — трясти будем? — выдохнул мне в ухо Фролов.

По свежевыпавшему снегу уже протянулись цепочки следов к нужнику и гаражу, обитатели дома точно выбирались утром на улицу, а значит, вполне могли оставить входную дверь незапертой. В посёлке такое в порядке вещей.

— Думаешь, стоит? — засомневался я, ощутив сосущую пустоту в животе.

— Не, ну а чё?

И в самом деле — а что ещё остаётся-то? Пустышку точно не тянем, так хоть «волгу» хозяину вернём. Слабое утешение, но всё лучше, чем ничего. Наверное.

На заставленную всяким хламом вроде пустых разнокалиберных бутылок и стеклянных банок веранду попасть не составило труда, а дальше я тихонько навалился на деревянную дверь, та чуть слышно скрипнула и подалась. Открывать её не стал, шепнул Андрею:

— Верёвку срежь!

Фролов разложил карманный нож, вышел во двор и обрезал бельевую верёвку, скинув в снег заиндевевшие на морозе наволочки. Он тут же наделал с десяток равных по длине кусков, половину их отдал мне.

Я расправил шапочку, превратив её в маску, и достал газовый револьвер. Андрей последовал моему примеру и спросил:

— Кого берёшь?

— Мужика, — решил я. — Пакуй бабу и ко мне. Только рот ей заткни чем-нибудь, чтоб не орала. И по именам друг друга не называем.

— Ясен палец!

За дверью обнаружилась тёмная прихожая, из неё вели две двери: одна на кухню, другая в жилые комнаты. Вот туда я и двинулся, спеша взять в оборот хозяина прежде, чем начнёт действовать Андрей. У него без шума точно не обойдётся.

Сердце заходилось в стуке, толком не получалось отдышаться, и дело было вовсе не в закрывшей нос и рот шапочке. Просто нервы. И каждый скрип половицы — будто нож в спину. К счастью, бубнёж телевизора заглушил звук моих шагов, развалившийся в кресле мужичок их не услышал. Я подступил сзади, зажал ладонью рот, упёр ствол револьвера в пах и пригрозил:

— Замер, сука! Яйца отстрелю!

И — замер. Не обмяк, не расслабился, но и попытки вскочить не предпринял. Следом с кухни донёсся женский крик, и я вцепился в нечёсаную шевелюру хозяина, заставил запрокинуть голову.

— На меня посмотри! Посмотри, кому сказано! Я не для красоты в маске, а чтоб тебя, дурака, убивать нужды не возникло! Но если придётся, обоих вас завалим, свидетелей оставлять не станем.

Вот тут дядька и обмяк в кресле, тут его проняло. Едва ли он пробыл бы в прострации очень уж долго, но почти сразу прибежал Андрей принялся сноровисто приматывать лодыжки и запястья мужика к ножкам и подлокотникам кресла.

— С женой что сделали? — хрипло выдохнул тот.

Отмалчиваться Фролов не стал.