Фантастика 2008
Шрифт:
Пошарив рукой вокруг дивана, Дина обнаружила, что методички там нет. Посмотрела внимательно — так, вот она, горка.
Та самая, которая вчера днем была в сумочке, а потом для удобства выросла через опрокидывание оного аксессуара на полу.
Именно отсюда она извлекала по мере надобности прокладки, мобильник, учебник и пачку жевательных резинок.
Но методички здесь, ну хоть ты тресни, не было!
Дина еще раз на всякий случай пошарила рукой под диваном, осмотрела комнату и тут отчетливо вспомнила, как выкладывала методичку на стул в кабинете.
Петрова, как выяснилось, звали Олегом Сергеевичем.
Михаил аккуратно разлил по стопкам — себе коньяк, на полпальца, химику — чистого спирта, раза в три больше.
По телевизору какой-то лысый хрен, вроде как самый модный ведущий, решил податься в аналитики и распинался:
— …Это вернет нас к родоплеменному обществу, и все победы цивилизации окажутся за бортом. Посмотрите на экран, историки нам дают схему… Смотрите: сначала человечество забросило каменные топоры и от родовой общины перешло к соседской. Потом большие, патриархальные семьи из нескольких поколений заменила нормальная современная семья: родители и дети. Человечество развивалось и всегда шло по пути роста индивидуальной свободы. А теперь нам предлагают повернуть время вспять! Вернуться к каменному топору и родовым кланам!.. Да, судари и сударыни, достигнутые бастионы демократии оказались подточены изнутри термитами, и вместо счастливого общества всеобщего равенства мы получаем фашистское — да, да, именно фашистское — с обязательным, принудительным получением генетических паспортов. Ну а потом уже кто угодно сможет использовать эти паспорта в своих целях!..
Петров залпом выпил спирт и аккуратно занюхал рукавом халата, игнорируя и колбаску, и шоколад.
— Ради чего это все? — мотнул он головой в сторону экрана переносного телевизора, стоящего на рабочем столе Тополева. — Или вы и вправду фашизм продвигаете?
— Ты их побольше слушай. — Ученый сделал небольшой глоток, отставил рюмку в сторону. — Хотя я им даже благодарен за все эти угрозы, панику, истерию. Иначе мне именно сейчас вообще жить бы не хотелось.
— А ну прекратить паникерство! — Петров рассмеялся — И сколько ни смотрел ему в глаза Михаил, но не было там ни раскаяния, ни страха. — Давай объясняй про свою генетику. Зачем это все и стоит ли тех денег и сил, которые вбухивают в вашу программу.
Тополев достал листок и нарисовал линию, изображающую что-то похожее на горный массив.
— Это — то, что было раньше. Объемный, сложный мир, в котором правители вели свой род от богов, а руководящая верхушка четко отделяла себя от обычных людей — голубая кровь, белая кость и так далее. А те, кто в самом низу, вроде как происходили от собак, свиней и прочей мерзости. Это было общепринятым мнением.
После этих слов Михаил взял такой же листок и нарисовал на нем прямую линию. Некоторое время помолчал, потом продолжил:
— А это — то, что будет с нашим миром после того, как программа завершится. Абсолютно ровная плоскость, на которой нет ни голубой крови, ни белой кости, ни богов. Только перспектива, в которой у каждого намешаны и простолюдины, и благородные, и черт в ступе. Уже сейчас мир стал более ровным, и именно это смущает врагов программы — они цепляются за свои призрачные холмы и горы, хотят быть наверху и — чтобы остальные внизу, понимаешь? Им не хочется ответственности за свои поступки, потому что кто вверху — тот и прав. А если все вместе, на одном уровне, то вскрывается истина, а кому из сильных мира сего она нужна?
— Ух ты! — Петров посмотрел на друга. — Да ты, братец,
анархист!— Я ученый, — поморщился Тополев. — Я за истину. А те, кому нужна справедливость, всегда ищут способ доказать, что лучшая справедливость — это когда им все можно, и им за это ничего не должно быть. Тот мир, который я создаю, — настоящий. Без иллюзий.
Петров встал, прошелся по кабинету, посмотрел на генетика, потом расхохотался:
— Да рядом с тобой страшно находиться! Как ты вообще еще живой при таких-то взглядах? А я еще думаю, чего это ты на сегодня весь отдел разогнал… Ладно, пойду, а то без меня небось дело стоит.
Михаил проводил друга до туннеля, потом вернулся в кабинет. Едва он двинул мышкой, как к нему ворвался охранник.
— Эх, ну что ж вы меня подставляете! Я же обещал, что никого не будет! Здесь же опасно!
— Не опасней, чем в любом другом месте, — ответил Тополев и указал на телевизор. Там шли новости — без звука, но и по одному видеоряду было ясно: где-то что-то взорвали. — Мировой терроризм. А работу оставить я не могу.
Они поспорили еще немного, охранник напирал на инструкции, Михаил пользовался тем, что по инструкциям всяко он главнее.
Так и разошлись. Потом было несколько часов плодотворной, хорошей работы — карты складывались в мозаику, генетические линии скрещивались и пересекались, отцы и дети выстраивались в стройные ветви генеалогических древ, уходящих в глубь веков, и общая картина поражала великолепием. Если, конечно, не считать занозы, которая заставляла и заставляла его возвращаться к теням прошлого, когда жизнь только начиналась…
Впрочем, не важно. Еще будет время подумать.
Кто-то бродил в коридоре — наверняка охранник, все думает, какие еще аргументы высказать ученому, ну да и бог с ним.
В очередной раз открыв файл с картой, Михаил бросил взгляд на часы — четырнадцать сорок пять.
А через мгновение раздался взрыв.
Вау! В лабораторию не пускали. Дина как дважды два объяснила охранникам, что они ретрограды, что если вот прямо сейчас девушка не окажется внутри, то начнется цепная реакция, планеты столкнутся и луна свалится всем на голову, а отвечать за это будет охрана, как самая крайняя.
Этот довод сработал — видимо, быть крайними охранники не любили.
— Сейчас половина третьего, у тебя есть десять минут! — заявил их старший, мордатый дядька под сороковник. — И учти, под твою ответственность!
На стуле методички не было, не оказалось ее и на столе. Дина со скоростью молнии носилась по кабинету, обшаривая самые вероятные места: папку «Курьезы», чайный столик, лоток принтера, горшок с геранью.
Наконец она встала и задумалась. Надо рассуждать логично. Где может быть методичка, если ее нигде нет? Естественно! Как же она сразу не догадалась! Под столом!
Дина сунулась под деревянного монстра времен сталинского ампира и действительно обнаружила там брошюру.
Но порадоваться девушка не успела.
Едва она схватила искомую методичку, как раздался страшный «бум», потом все затряслось и словно бы подпрыгнуло. Как в страшном сне Дина увидела потолок, небрежно и медленно заваливающийся вниз.
От страха она сжала глаза и для верности закрыла ладонями уши. Грохот все равно проникал, и было до оторопи жутко. Что-то больно ткнулось в ногу — девушка осознала, что не может ею пошевелить, и отчаяние постепенно овладевало Диной. Потом еще что-то ударило по руке, и все стихло, только раздавался где-то далеко треск.