Фантастика 2008

— Монко, я что, неясно выражаюсь? — Кенеджуми страшно раздражал трусливый капитан. — Ты сейчас же разворачиваешь парус, и мы идем на Кроп. И не вздумай остановиться в Хайпе или Кулуке!

Приобретенный в Хайпе цветок, выплевывающий при нажатии на стебель сотню отравленных и острых как иголки спор, придавал словам Кенеджуми особую весомость. Немаловажную роль в ситуации играл и характер капитана. Кенеджуми потратил несколько дней, чтобы вычислить подходящего субъекта. Слишком жадного, чтобы платить команде. Впрочем, он не собирался обманывать Монко.

— Доставишь меня на Кроп, получишь обещанные деньги и ты свободен.

В голове Монко жадность боролась с осторожностью.

— А почему ты сразу не нанял корабль на Кроп? — поинтересовался он. — К чему весь этот цирк с угрозами?

Кенеджуми решил, что терять ему нечего. Он расстегнул панцирник, и над плечом у него появилась голова лемура.

— Что-нибудь знаешь об этом? — спросил Кенеджуми, не спуская споромет с Монко.

Тот присвистнул.

— Ну ты даешь, парень… Ты знаешь, сколько за ваши бошки обещали меркурианцы? Вот это я вляпался с тобой!

Кенеджуми чуть не выпустил споромет. Это кто еще из них двоих вляпался, большой вопрос.

Диск и паутина когда-то прошли через времена абсолютной анархии. Каждый, занявший пустую экосферу, считал своим долгом объявить себя независимым от всех и вся. Результат обычно оказывался плачевным. Всегда находился кто-то сильнее любителя независимости, претендующий на его ухоженную сферу. Так что, не минуло и нескольких сотен лет, как люди снова начали объединяться. В корпорации, кланы, государства… В конечном итоге свою жизнеспособность доказали только кланы с их непререкаемым авторитетом вождя. Кланов в Солнечной системе насчитывались тысячи, но лишь немногие распространили свое влияние до самых дальних концов паутины. Орунги, они же меркурианцы, относились к числу последних. И если о привязанности Кайтек к додисковым технологиям ходили лишь неясные слухи, то Орунги никогда не скрывали, что знают о них все. Или почти все.

Орунги занимали самое удобное место для жизни на диске. Их город расползся над океаном вакуумной травы прямо за Меркурием. Солнце, утыканное миллионами щупов солнцеприемников, всегда было рядом с ними. Те, кто бывал в городе клана, своими глазами видели додисковую технику на его улицах. Откуда там брали металлы и другие материалы для ее воспроизводства, для всех остальных оставалось загадкой. И меркурианцы прилагали массу усилий к тому, чтобы ответ на нее не покинул их город.

Теперь для Кенеджуми все стало на свои места. Чертов лемур, вцепившийся в него, нес в своей башке какие-то данные, которые шпионы Кайтек выкрали у меркурианцев. Понятное дело, Орунги не обрадовались такому повороту событий и теперь рыщут в поисках лемура по всей паутине.

— Так, парень, — протянул Монко, глядя на вытянувшееся лицо Кенеджуми, — вижу, ты и сам не догадывался, как попал. У меня есть для тебя встречное предложение. Мы сейчас вернемся на Хайпу и отдадим твоего лемура тому, кто его ищет. Меркурианский парусник стоит там уже вторую неделю. Если тебе повезет, хотя бы останешься в живых.

Обдумать предложение Монко Кенеджуми не успел. Голова взорвалась такой болью, что мир вокруг превратился в размытое пятно. Лемур оказался категорически не согласен с пропозицией капитана.

Палуба «Мнемоны» обрела четкие очертания лишь спустя несколько минут. Споромет, понятное дело, Кенеджуми из рук выпустил, так что, поднимая голову, он ожидал увидеть его направленным на себя в руках Монко. Но капитану «Мнемоны» тоже пришлось несладко. Он плавал вниз лицом рядом с Кенеджуми. Из носа у него тянулось ожерелье ярко-алых шариков.

— Чтоб мне сдохнуть, — пробормотал Монко, приходя в себя. — Никогда не думал, что золотые стали настолько сильными. Оба мы с тобой попали, да?

Кенеджуми безучастно смотрел на плавающий перед ним споромет. Он проклинал тот день, когда забрался в ту же сферу, что и лемур. Даже если он сдаст его Кайтек и получит свое вознаграждение, меркурианцы рано или поздно узнают об этом и свернут ему шею.

— Эй, ты в порядке? — Монко потряс его за плечо. Кенеджуми безучастно кивнул.

— Ну тогда помоги мне с парусами. Твой лемур умеет быть чертовски убедительным. Мы идем на Кроп.

Путь до Кропа оказался на удивление скучным. Они стрелой пролетели Хайпу и скрылись на уходящей в темноту космоса нити. Одного знакомства с возможностями лемура для Монко оказалось достаточно, чтобы он не предпринимал никаких попыток расправиться с Кенеджуми. Кенеджуми же был уверен, что за всю дорогу до Кропа лемур ни разу не сомкнул глаз.

Огромную экосферу Кулука, облепленную солнцеприемниками, они миновали по касательной. Кенеджуми только мельком успел рассмотреть ее, поразившись размерам. Похоже, когда-то это был экспериментальный проект — внутри сферы находилось гигантское ветвистое дерево, на котором аборигены жили как приматы.

Спустя несколько недель «Мнемона» пришвартовалась к практически пустому причалу Кропа. Станция находилась настолько далеко от диска, что он даже не был заметен на фоне горошины Солнца. Ни одно живое существо не выжило бы здесь без солнцеприемников, и в окрестностях станции их скопилось так же много, как в Хайпе. Похоже, Кроп, Хайпа и Кулук поделили все приемники на этом участке нити между собой.

Кенеджуми не сомневался, что стоит ему сойти с «Мнемоны», как Монко сдаст его меркурианцам. В отличие от Кенеджуми, который понятия не имел, где искать людей Кайтек, Монко знал Кроп как свои пять пальцев. К огромному неудовольствию

капитана, вновь оказавшегося под угрозой телепатического удара лемура, Кенеджуми заставил его показать дорогу к сфере местного управляющего.

Как выяснилось, Кенеджуми там уже ждали. Их было больше десятка.

Распускающиеся как цветы ярко-красные панцирные плащи, надетые на посланников Орунга, делали бесполезным споромет. И на помощь лемура в борьбе с десятком вооруженных солдат рассчитывать не приходилось. На счастье Кенеджуми, один из меркурианцев выплывал из мембраны сферы управляющего, когда они с Монко только поднимались туда. Кенеджуми не размышлял долго. Он со всей силы пнул Монко прямо в меркурианца, а сам оттолкнулся от троса и полетел к другому, проходящему параллельно. Тросы оказались далековато друг от друга, и Кенеджуми успел лишний раз порадоваться решению не снимать панцирник, прежде чем влетел в воздушный стазис.

Удачно отправленный вверх Монко устроил своей пухлой тушкой неразбериху у входа в сферу. Кенеджуми, пока меркурианцы выбирались из нее, удалось перескочить через несколько тросов.

Затем над его головой пронесся огненный вихрь. Орунги стреляли из бластеров. Воспоминания о том, что делает бластер с хрупким телом обитателя паутины, впрыснули в организм Кенеджуми мощный поток адреналина. Он петлял между сферами, как не летал никогда в жизни, меняя направление на каждом новом тросе. Вслед ему неслись раскаленные сгустки плазмы. Орунги, похоже, разошлись не на шутку, и плевать они хотели на безопасность местных сфер.

Кенеджуми поменял направление полета еще несколько раз и вылетел на окраину Кропа. Дальше начиналось безвоздушное пространство. Он ухватился руками за нити, оплетающие последнюю сферу, и пополз наверх. По нему больше не стреляли — меркурианцы уже поняли, что жертва от них не уйдет. Оглядываясь назад, Кенеджуми с горечью отметил, что карабкаются они куда как ловчее его. Пора было сдаваться.

Он прижался к теплой поверхности стекломассы и закрыл глаза. Минуту или две ничего не происходило, затем в тонкой воздушной прослойке вокруг сферы раздались крики, ругань и треск разрядов. Сразу после этого Кенеджуми испытал нестерпимое желание открыть глаза. Чего еще понадобилось этому проклятому лемуру?