Фантастика 2008

Решив, что с него хватит потакать дурацким командам полуразумной животины, он стиснул веки еще сильней. И почувствовал, как отрывается от поверхности сферы. Глаза пришлось открыть.

Прямо под ним плавали растерзанные тела Хранителей. Все они выглядели не лучше бывшего владельца лемура. Кенеджуми поднял взгляд и наткнулся на парусник, дрейфующий рядом со сферой. Вдоль борта корабля выстроился десяток человек с бластерами. Протянувшийся из шипастого шара на палубе голубой луч охватывал тело Кенеджуми. Похоже, объявились настоящие владельцы лемура.

Неужели он добрался до конца пути?

Лемуры повисли друг напротив друга. Взаимно обнюхав хвосты, они прижались носами. За прием информации у лемуров отвечал правый глаз, за передачу — левый. Посидев друг напротив друга несколько минут, зверьки расходились. Наступала очередь следующего лемура. Что бы ни привез в голове золотого Кенеджуми, у Кайтек эта информация оказалась размножена почти мгновенно. Свежезаписанных лемуров сразу забирали и уносили.

— Господин Лутан. — Кенеджуми наблюдение процесса размножения информации уже порядком приелось. — Возможно, это не мое дело, но что такого ценного было в башке у этого лемура?

Слухи о Кайтек оказались наполовину правдивыми. Клан обитал на додисковой космической станции. Точнее не на станции, а в ее окрестностях. Кайтек подсоединили к ней сотню солнцеприемников и экосфер. Сама станция Кенеджуми не поправилась, слишком много прямых углов для человека, прожившего полжизни на паутине. Впрочем, по словам старшего инженера клана Лутана Борна, на станции никто и не жил, там только проводили эксперименты.

— Тебе на самом деле хочется это знать? — Лутан уставился на собеседника.

— Мне ведь все равно не грозит покинуть когда-нибудь Плутон, — пожал плечами Кенеджуми. — Орунги найдут способ разобраться со мной, стоит мне появиться на паутине. Так что, похоже, мне придется поселиться у вас.

Лутан продолжал изучать Кенеджуми.

— Позволь, я покажу тебе сперва одну вещь. Думаю, ты имеешь на это право.

Отдав несколько распоряжении своим помощникам, Лутан ухватил Кенеджуми за руку и потащил за собой. Они проплыли несчетное количество сфер, пока не оказались в совсем новой, где только-только начали развиваться живучки. Оттого, что стены сферы были непривычно свободны от лиан, казалось, что висишь прямо в космосе.

— Посмотри туда. — Лутан протянул руку. — Видишь? Кенеджуми переместил взгляд и удивленно присвистнул. В свете десятков солнцеприемников перед ним сверкала сфера. Огромная, больше, чем он когда-либо в своей жизни видел. Больше, чем гигантский шар Кулука. Наверное, с ней можно было сравнить только планету. Сферу опоясывало несколько колец, а вокруг сновали парусники. Присмотревшись повнимательнее, Кенеджуми понял, что густая зеленая масса устилает стены сферы изнутри без единого просвета.

— Что это? — выдохнул он. — Она что, вся заполнена растениями?

Лутан покачал головой.

— Это вакуумная трава. Над ней наведены надстройки. Центр сферы пуст.

— Но как же так? Ведь это глупо, как там что-то сможет расти без света?

— Ты когда-нибудь задумывался о том, что ни диск, ни паутина не будут существовать вечно?

Увы, эта мысль никогда не посещала голову Кенеджуми. Слишком крепко в ней сидели рассказы баечников об удивительной точности, с которой предки конструировали диск и паутину.

— Видишь ли, — продолжил Лутан, — мы все живем в долг у Солнца. Но оно не будет светить вечно. Когда-то ученые считали, что оно погаснет через пять миллиардов лет. Но тогда не было солнцеприемников.

— Так вы хотите сказать, что Солнцу скоро придет конец?

— Ну, это будет не завтра, — улыбнулся Лутан. — Но достаточно скоро, чтобы начать задумываться над последствиями. К тому же велика вероятность того, что Солнце не просто погаснет, а благодаря приемникам коллапсирует в нечто, называемое «черной дырой». Так что Солнечная система просто исчезнет.

Кенеджуми от этих слов стало не по себе. Он представил себе пустой ледяной космос, который займет место уютных влажных экосфер, и поежился.

— Мы считаем, что дожидаться этого момента не стоит. Проекты кораблей, позволяющих покинуть Солнечную систему, разработали еще до диска. Но так как люди не сумели преодолеть скорость света, никакого смысла в путешествиях между звездами они не увидели. Тогда решили, что глупо тратить силы и средства на эту затею, начав проект солнцеприемников и планирование диска. Как всегда, наши предки оказались не особенно дальновидны. Теперь у нас нет выбора. Потомки тех, кто не покинет Солнечную систему сейчас, погибнут. Сложно сказать, каковы шансы выжить у тех, кто расстанется с паутиной и диском, но у оставшихся вообще не будет никаких шансов.

Кенеджуми все это время присматривался к огромной сфере. Что-то в ней ему показалось странным.

— Вы хотите сказать, что собираетесь запустить эту штуку в дальний космос? — спросил он.

— И не ее одну, — кивнул Лутан. — Мы готовы строить их до конца света. И уже закончили пусковую катапульту за Плутоном, которая может разогнать сферу почти до световой скорости.

— Но куда они полетят?

— На станции осталось достаточно научного материала, чтобы вычислить звезды, у которых могут находиться пригодные для жизни планеты.

Кенеджуми слушал Лутана, продолжая вглядываться в сферу. Спустя пару минут убедился, что глаза его не обманывают. Сфера вращалась вокруг своей оси, причем гораздо быстрее, чем обычные экосферы.

— Почему она вращается так быстро? — спросил он.

— Кенеджуми, ты знаешь, как выглядели люди до диска?

— Так же, как и мы.

Лутан покачал головой.

— Нет, не так. Мы дети низкой гравитации, а они ходили по поверхности планет. Наши организмы изменились, и теперь поверхность любой планеты для нас смертельна. Мы не выносим силы тяжести.

Кенеджуми кивнул.

— Но мы хотим посылать людей именно для заселения планет. Построить новый диск или паутину они не смогут. А вот как посадить сферу на поверхность планеты, мы знаем. Но чтобы люди не погибли от гравитации, им придется измениться, вернуться к исходным формам человека. Планетарное притяжение должно стать для них нормой вещей. Мы знаем только один способ сделать это — с каждым годом полета сфера будет вращаться все быстрее, пока центробежная сила не создаст в области ее экватора силу тяжести, близкую к планетарной. На это уйдет тысячи лет, но за это время организм человека привыкнет к ней.