"!Фантастика 2023-109". Компиляция. Книги 1-18

Когда до ДОТа остается километр (ну, может, чуть больше), глушим моторы и выгружаемся с машин и, запрятав/замаскировав грузовики, повозки и другое имущество (кто скажет, что оно нажито нечестным трудом, получит по промежутку) в лес, бронетехнику тоже активно заныкали-замаскировали, и дальше двигаемся пешком, в роли разведки, впереди беспилотными (сорри, бесплотными) духами двигаются «бесшумники».

Разведав посты, Акмурзин подходит ко мне и шепотом говорит:

– Товарищ старший лейтенант, у немцев пять часовых, мы готовы к атаке, разрешите начать?

– Давай, Акмурзин, сам знаешь, что нам желательно поменьше шума.

И тот, кивнув, растворяется в сумерках, ползу за ним, вот слышно, как дзенькают луки, слышны глухие удары, немецкие часовые получают по нескольку стрел и, падая, издают эти глухие звуки (нам на фрицев стрел не жалко, мы ребята щедрые). Последняя стрела контрольная, и часовые ее получают, уже падая от первых. Так вам, суки! Представляю, что они успели почувствовать перед смертью, монголы в свое время до германских племен не дошли, но мы восполним этот пробел истории.

Затем «бесшумники» стремительно рванули в ДОТ, пуляя во все, что подозрительно, своими тростинками-камышинками, за ними по знаку Акмурзина и все остальные полетели тоже. Отсылаю красноармейца, представившегося шепотом Павлом Епишкиным, за транспортом с провиантом и боеприпасами, сам бегу за наступающими.

Все, ДОТ наш, немцы перебиты, в каземате спят (продирают уже глазки) пленные бойцы РККА, которые тут грузчиками работали, сонный немец монгольскому лучнику не мишень, то есть мишень, но легкая, скажем, лакомая добыча, деликатес, блин. Под охраной выводим бывших пленных красноармейцев на улицу, пусть затаскивают внутрь провиант и отбитые боеприпасы. Немцы перебиты, в плен спросонья попали три немца: два рядовых и один унтер.

Круминьш, как учили в Абвере, начинает кошмарить унтера, ему помогает какой-то монголообразный боец из крепостников, его личико просто как галоперидол действует на унтера. Унтер не может отвести взгляд от лица сына степей и его сабли, ага, старый прием, «времен колчаковских и завоеванья Крыма» [251] .

– Ты кто? – спрашиваю у азиата.

– Красноармеец Мингбаев Йигитали, – отвечает тот.

– Киргиз? – уточняю его нацию.

– Йук ака, мен узбек [252] . – Тут все уже знают, что я розмовляю не только на российской, но и на узбекской, ну и на таджикской мовах.

251

Времен Очаковских и покоренья Крыма…

252

Нет, брат (старший брат), узбек я (узб.).

– Ундай булса бир немисни куркитгин, сени вахший деб уйлаб, хаммасига рози булади [253] .

– Бажарамиз, командир ака [254] .

Йигитали делает такие рожи, что Фредди Крюгер, все живые мертвецы, все зомби и все вампиры в сторонке курят More с ментолом. На немца действует, и он просит Круминьша избавить его от монголоида. Тот говорит, что дикаря сегодня не кормили и он хочет вкусить арийского мясца, эти глупости падают на благодатную почву геббельсовско-риббентроповской антиазиатской пропаганды, и унтер близок к произвольной дефекации, изо всех отверстий.

253

Тогда напугай немца, он считает, что ты дикарь-варвар, и, испугавшись, на все согласится (узб.).

254

Выполним, брат (старший брат) командир (узб.).

А я, смилостивившись над гансом (или фрицем, я ж не знаю его имени, не представился сцуко, да и не до того ему было), отсылаю Йигитали в другой каземат и прошу Круминьша перевести унтеру следующее:

– Сидишь у телефона, отвечаешь на звонки от начальства, скажешь что-нибудь, что может нам навредить, Шырмюгыдир (типа имя у Йигитали такое, даже я не выговорю, для немца вообще как запретное имя бога смерти) закусит тобой.

Немец в оргазме, согласен на все, хоть гопака сбацать, аккомпанируя щелканьем своих зубов от страха, ну или «Катюшу» исполнить, не зная ни слов, ни мотива.

Затем назначаем часовых и сменщиков (сегодня пусть подежурят саперы), а через часок, когда пленники уже перетаскали груз, ложимся спать, машины уходят с приказом пока затаиться к резерву. Свободные саперы (от дежурства) стали протягивать телефонную линию в лес, к резервистам. А я составляю донесение полковнику, затем зашифровываю (перевожу на таджикский), и радист стучит своим девайсом, отсылая маляву в штаб, там, в штабе, дежурит Мунавваров, парень с Куляба, он переведет на русский язык, фашисты хрена проссут, «энигма» отдыхает.

Потом ложимся спать, ДОТ наш, ждем вас, немцы, с утра – добро обжаловаться, или разжаловаться? Фигня, главное «Милости просим», причем именно в смысле Ильфа и Петрова – у них этот «Милости просим» похоронная контора. Всё теперь, все свободные, спать на фиг, сил набираться. Сам звоню Абдиеву, того зовут к телефону и я, им в лес, тоже объявляю отбой. Ждем, что готовит нам 12 июля.

Глава XIX «УР-62 дает жару»

12 июля 1941 года, где-то в Белоруссии (одно из укреплений УР-62)

Просыпаюсь в 4.00, где-то ранее писал о внутреннем будильнике, он меня и мобилизовал сегодня на боротьбу с ворогом, сразу звоню абдиевцам, трубку поднимает сонный дежурный.

– Алло, ты кто? У телефона Любимов.

– Я дежурный, красноармеец Щербина (ого, знакомец мой).

– Товарищ Щербина, буди Абдиева и тащи его к телефону, бегом.

Минут через пять в телефоне слышен заспанный голос Абдиева:

– Алло?

– Ержан, привет, брат, как ты?

– Товарищ комиссар, вы из-за этого меня будили, чтоб привет мне послать?

– Поднимаешь своих бойцов, танкистов и пехоту, и вперед на деревню Ляски, там рядом с ней склад немчура организовала, мы вчера унтера пленили и выпотрошили. Он рассказал, что боеприпасы со всей округи свозят немчики туда, там охрана, два взвода и несколько штук интендантских. Пока они спят, за полчаса доедете, сразу бабах, порвите, но осторожно, потому что как бы боеприпасы не сдетонировали. Потом грузите боеприпасы и спрячьте в лесу, чем больше спрячете, тем лучше, остальное взорвать. Все, я щас с двумя бойцами и Артуром пришлю тебе унтера, того самого. Так что поднимай бойцов и готовьтесь, как прибудут Круминьш да унтер с красноармейцами, сразу вперед, поймать немцев на неожиданности. Все, Ержан, выполнять.

– Есть, товарищ комиссар дивизии, – и Абдиев положил трубку, а я стал будить Артураса, который спал тут, рядом с унтером плененным.

Пяток минут, экипировавшись и мумифицировав унтера веревками, Артурас, Мингбаев и еще один боец рванули в лес к Абдиеву. А мне можно еще часик покемарить, и валюсь спать.

– Товарищ старший лейтенант, завтрак готов, – будит меня радист.

Пока завтракаю, рядом сидит «король эфира», и я ему диктую по пути «зашифрованную» радиограмму (а чем командир РККА хуже какого-то паршивого Цезаря?):