"!Фантастика 2023-109". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
И заснул, блин, лежал, думал, ждал эту женщину-редиску, и заснул.
Просыпаюсь от поцелуя, так, значит, ща прощение (а на коленях поваляться, ну можно и на моих) будет просить, ну я готов.
– Милый, в чем дело, почему ты такой бука? Ну, ошиблась, ну сказала не то слово, я была просто занята, пойми.
– Товарищ начтыл, это не оправдание, я никогда, даже будучи занят, не сказал бы тебе «заткнись», даже если это дело жизни и смерти. Даже наедине, а тем более перед людьми, поэтому иди к себе в склад, и ты вольна делать все, что хочешь. Надеюсь, мы останемся хотя бы друзьями. Все, теперь иди на фиг, я хочу спать, ты сделала свой выбор там, в складе.
Машка гордо развернулась, фыркнула и, перекатывая попкой, рванула с места в карьер, строя из себя обиженную. Все, теперь точно спать. 10 июля закончилось, правда, не так сладко, как хотелось, но уж как есть.
Глава XVIII
«Суперсон
11 июля 1941 года, где-то в Белоруссии (точнее, в 50–70 км от Брестской крепости и дальше)
– Эй, воитель, вставай, – слышу я сквозь сон.
Открываю глаза, поворачиваюсь, в шалаше сидят четыре человека: Александр, сын Филиппа II, Македонский (АМ), Чингисхан, он же Темучжин (Ч), Эмир Тимур, он же Тамерлан (ЭТ), и Наполеон Бонапарт (НБ).
АМ: Ну что воитель, поговорим, раз ты избрал своей стезей тропу воина.
– Ну, давайте, поговорим, товарищи духи, – говорю я невпопад, оглядывая глазами самых колоритных персонажей истории мира.
НБ: Аха, мы духи, а ты сам тут в данной реальности кто? – говорит мне самый образованный из великих завоевателей, именем которого потом назовут торт. Вообще-то, может, знаний у этого было и поменьше, зато у него был документ об окончании какого-то пажеского корпуса (он закончил Парижскую военную школу, остальные все самоучки).
– Вы, господа-товарищи, тоже, что ли, попаданцы? – спрашиваю я у потрясателей вселенной.
Ч: Это неважно, – говорит, теребя редкую рыжую бородку, Чингисхан, – как ты думаешь, багатур, что нас всех собравшихся здесь объединяет?
– Вас? – спрашиваю я.
ЭТ: Нас, а не вас, то есть нас пятерых да плюс тебя, мингбаши (тысячник, примерно комполка).
– Если честно, понятия не имею, кто вы и кто я, то есть кто вы-то знаю, но какое сходство между вами и мной…
– АМ: И ты стратиг (просто, по-древнегречески, командир), и мы занимаемся воинским делом не по своей воле. Я, например, царский сын, жил бы себе да поживал, но отца отравили, нужен был царь-воитель, и я им стал, просто больше некому было. Вон коллегу Чингисхана тоже с детства продали в рабство и очень сильно мучили, он сбежал из рабства и, освобождая таких же, как сам, постепенно стал тем, кем стал. Или Тимур тоже жил себе поживал, пока дружок Эмир Хусейн не взбаламутил его, начали как грабители, кончил как владыка самого могущественного государства своего времени. Да и Наполеон поневоле поступил в военное училище, больше некуда ему было, а потом, когда якобинцы рубиловку всеобщую начали, пришлось все брать в свои руки. Ведь очередь могла дойти и до его головы, а так, бац, и стал целым императором.
– Ну, с вами-то понятно, вы все прославились на века, хоть и кровопийцы все, ну а я-то при чем? Я, наверно, тоже кровопийца, но по сравнению с вами так, ничтожный комарик с фонариком.
НП: Как при чем, тут у вас в Германии завоеватель появился, претендует ничтожество кровавое на наши лавры. Да, мы завоеватели, и, как ты сказал, кровопийцы мы, но по сравнению с этой мразью по имени Гитлер, мы как монахи-бенедиктинцы.
Ч: Как даосы.
ЭТ: Как дервиши и суфии.
АМ: Да Камбизы, Ксерксы, Дарии по сравнению с этим исчадием Аида, как нимфы, безобидны.
НП: Так вот, я разрушил современные мне страны Европы, коллега Александр сокрушил ахеменидскую Персию. Коллега Темучжин сокрушил могущественного Хорезмшаха [227] да императора Китая, а коллега Тамербей [228] победил османов Баязида [229] .
– Я вас, господа победители, понять не могу, в чем смысл визита, что вы от меня хотите или что предлагаете?
Эмир Тимур встает во весь свой высокий рост [230] и, хромая (за что и получил прозвище Железный Хромец [231] ), подходит ко мне и, глядя мне в глаза, улыбаясь, говорит:
227
Мощнейшее государство раннего Средневековья в Средней Азии, погибло под ударами монголо-татар.
228
Так называл Тамерлана в письмах современный ему король Франции Карл VI Безумный (прикол, но его отца звали Карл V Мудрый).
229
Намек
на битву при Анкаре 1402 г., где войска турков-османов под руководством Баязида I Йилтырыма (Молния) разбиты войсками Эмира Тимура, и Баязид попал в плен (там и умер).230
Согласно реконструкции М. Герасимова и исследованиям останков, выяснилось, что Эмир Тимур был высок.
231
Тамерлан – Тимури Ланг, Ланг (фарси) – Хромой.
– Мы тебе снимся. – И все великие завоеватели вместе начинают громко хохотать.
Открываю глаза, едрит мадрит, хетафе твою депортиву [232] , точно сон. Причем только мне показалось, что он иррационален?
Однако ж приснится такое, уже светло, встаю и иду оправляться, благо сортиров-неватерклозетов понастроили. После оправки умываюсь, повесив канистру на сучок за ручку, подходит часовой красноармеец-артиллерист из крепости:
– Что, товарищ комиссар, не спится?
232
Испанские футбольные клубы.
– Да, Мантулин, чего-то не спится. Слышь, у тя закурить есть? (После такого закуришь, блин.)
– Так точно, товарищ комиссар дивизии, трофейные, – протягивает пачку сигарет, щелкает по пачке снизу, и две сигареты выскакивают на 2–3 сантиметра из пачки. Вытягиваю одну, отточенным через семь десятков лет движением закидываю ее в рот, Мантулин подносит спички и чиркает, спичка загорается, распространяя запах серы и дыма. Затягиваюсь, сигарета, сразу загораясь, начинает отдавать свой ядовитый дым. Со второй затяжки голова начинает кружиться, сажусь на давешнюю канистру. И не спеша, окутываясь дымом, как агрессивно проснувшийся брутальный вулкан, докуриваю сигарету, кайф. Потом, поблагодарив за сигарету и пожелав спокойного дежурства, иду в свой шалаш да мгновенно засыпаю. Хватит на сегодня ужастиков, меня накрывает здоровый сон.
Сплю, никого не трогаю, тут что-то ходит по мне, или Машуня меня щекочет, открываю глаза, ни фига, нет никого, вульгарнейшая божья коровка ползет по щеке. Ну да ладно, вскакиваю, и надо сперва, конечно же, пробежаться, кровь разогнать. Не обременяя свое тело ничем, кроме галифе, рву на волю, в пампасы. Бегу себе, никого не трогаю, вдруг за мной пристраивается его величество экс-император разведки Петруха фон Онищук ни разу не Гогенцоллерн [233] .
– Слышь, командир, поболтать надо.
233
Династия германских императоров.
– Ну, как говорится, антилерист без антилерии [234] , я тя слухаю трошки, но потом, а щас нефиг на бегу разговаривать, – дальше мы уже, как говаривал Райкин, бегмя бежим, и добежав до последнего автомобиля, поворачиваем обратно.
Добежали до шалаша разведчиков и начинаем делать зарядочку, Петруччо снова порывается языком пошевелить, я не даю, надо же сначала успокоить дыхалку.
– Короче, товарищ старший лейтенант, мы вчера с Лечи прошвырнулись к Ильиных, у него горячая информация, но как я доведу ее до полковника, в разведке-то мы были самовольно.
234
Цитата из романа К. Седых «Даурия».
– Есть вариант, я скажу полковнику, что вы должны съездить к Арсению Никаноровичу, узнать новости, вы валите, потом через часик-два, повалявшись в лесу, возвращаетесь и сливаете информацию. Но за самоволку доиграешься, чтобы я больше таких махновских приколов не слышал, мы тебе не ПОУМ [235] , мы РККА.
– Кстати, командир, сливаем, это как или это что?
– Эх, ну ты, Петруха, отсталый, короче, рассказываете Старыгину.
– Хорошо, Виталий, тогда нам надо пораньше начать завтрак, а ты нам выбей разрешение, на меня и чеченюгу, мы вдвоем скатаем и к десяти вернемся.
235
ПОУМ, троцкистское воинское образование во время гражданской войны в Испании, отличалось (да, впрочем, как и другие части армии республиканцев) анархистской вольницей.