"Фантастика 2023-112". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— А ведь и правда! — тут же поддержал гнусавого кто-то еще — тоже сзади. Второй голос звучал громче и увереннее. — Пусть-ка лицо свое покажет!
— Точно он! — вступил в разговор третий горожанин. Этот стоял сбоку, и его Дипольд приметил сразу. Нидербуржец зажимал ладонью кровоточащее предплечье. Раненый говорил вполголоса — одновременно боязливо и убежденно: — Святой отец меня ножом по руке полоснул. Гляньте, кровищи сколько! И на плаще его — тоже, вон, пятна. А ведь истинным служителям божьим, пусть даже и карателям Святой Инквизиции, кровь человеческую проливать не положено. И ножей с собой инквизиторы не носят.
— Не-а, не положено!
— Не
— Все верно!
— Правильно!
— Он это!
— Он!
— Пфальцграф окаянный!
— Гейнец проклятущий!
Возня вокруг Дипольда быстро разрасталась, становилась все более заметной. Ужас перед Альфредом Оберландским оказался сильнее, чем извечный страх перед отцами-инквизиторами. Что, впрочем, вполне понятно. Змеиный граф, его магиер, его големы и солдаты — вот они, рядышком. А хваленая инквизиция, призванная повсеместно защищать добропорядочных слуг Господа и Императора от еретиков, колдунов и чернокнижников всех мастей, невесть где почему-то сейчас. Только один каратель поблизости и оказался. Да и тот… каратель ли? Не очередной ли самозванец?
— Ишь, как рожу-то прячет! — хрипели сзади.
— Застегнул куколь на все пуговицы да еще и рукой придерживает.
— Боится, видать!
И уже предлагали:
— Снять с него капюшон!
— Стянуть! Сдернуть! Сорвать!
— А ты не противься, святой отец! — убеждали пфальцграфа.
— Не то хуже будет, твоя треклятая светлость! — обещали ему.
— Хватай его! Держи!
Нужно было решаться. Сейчас же. Немедленно.
И Дипольд решился. Стряхнул тянущиеся со всех сторон руки. Где стряхнул, а где безжалостно полоснул вырванным из-под складок плаща ножом. Под вопли раненых растолкал стоящих впереди. Кого — растолкал, кого — тоже пырнул засапожником.
Выскочил из взбудораженной толпы, наспех пряча нож под широким рукавом. Вывалился из плотной людской массы, слыша за спиной злобное шипение, проклятья, крики боли и ненависти.
И — сразу же — наткнулся на оберландских копейщиков.
— Пропустить! — приказ Чернокнижника прозвучал прежде, чем Дипольда успели схватить.
Оберландцы расступились.
В толпе нидербуржцев послышались возмущенные и предостерегающие возгласы. Но…
— Молча-а-ать! — грянул над площадью грозный рык Альфреда. — Всем молчать!
И вновь толпа умолкла — послушно, испуганно и недоумевающе.
ГЛАВА 30
Дипольд занял заранее выбранную позицию — самую подходящую, самую выгодную для задуманного. Вроде бы и перед Альфредом, окруженным телохранителями, встал. Но так, что и до маркграфского трубача тоже рукой подать.
— Святой отец? — с насмешливым удивлением произнес змеиный граф. Конь Альфреда, словно чувствуя настроение хозяина, аж пританцовывал перед Дипольдом. — Право слово, не ожидал, не ожидал… Неужели всезнающая имперская инквизиция готова оказать услугу оберландскому Чернокнижнику? Неужели именно вы поможете мне в поисках Дипольда Гейнского?
Издевался, мерзавец! Чувствовал свою силу — и откровенно издевался. Но, похоже, — пока только над незадачливым инквизитором. А вот кто прячется под просторной черной накидкой Альфред, кажется, еще не сообразил.
Или все же сообразил?
Или нет?..
—
Ваша светлость! Нож! — предупредил кто-то из бдительных телохранителей. — У него нож в рукаве. И кровь на плаще.Заприметил-таки верный маркграфский пес, как предательски топорщится правый рукав. Ну, а свежую кровь, запятнавшую инквизиторский плащ, ту и вовсе мудрено не заметить.
— Каратель! — вскинулся другой трабант. — Кольчуга на нем!
— Вижу-вижу, — процедил Альфред. — И кольчужку под плащом. И кровушку на плаще. И ножичек припрятанный тоже вижу. Интересно, с каких это пор отцы-инквизиторы разгуливают по имперским дорогам с разбойничьим оружием?
Дипольд искренне пожалел, что кривые, плохо сбалансированные засапожники не предназначены для метания. А то бы стоило попытаться… Швырнуть в эти глумливые глаза под открытым забралом. Глядишь — и не увернулся бы маркграф. И телохранители — кто знает — быть может, не успели бы прикрыть своего господина.
Альфред будто разгадал его мысли:
— Отдал бы ты свою ковырялку, святой отец. Проку от нее все равно не будет. Только медленно, пожалуйста, без резких движений… А уж после поговорим и о пфальцграфе, если тебе, конечно, есть что сказать. Да, и еще капюшончик, будь добр, сними-ка перед моей светлостью. Я знаю, вы, божьи каратели, лиц своих открывать не привыкли, но здесь ни инквизиторские, ни имперские законы более не действуют. Так что давай-давай, смелее. Не нужно меня злить. И главное, бежать не пытайся, святой отец, — не выйдет. Предупреждаю сразу: любая глупая выходка с твоей стороны станет смертным приговором для тех, кто стоит сейчас на площади у тебя за спиной. Это я обещаю — и тебе, и им. Даю честное маркграфское слово!
Сказано это было громко — чтоб слышали все. И таким тоном сказано, чтобы ни у кого не возникло сомнений: слово свое Альфред сдержит непременно.
Что ж, за спиной Дипольда стояли перепуганные нидербуржцы. А уж их-то жизнями пфальцграф дорожить был не намерен. Тем более что весь этот двуногий скот заведомо обречен. Ну, не верил Дипольд, что Чернокнижник пощадит хоть кого-нибудь из толпившихся на городском торжище бюргеров. Даже если оберландский маркграф не перебьет их прямо здесь, то непременно отправит подыхать в темницы или в магилабор-залы.
— Ты ведь не хочешь погубить столько ни в чем не повинных людей, святой отец? — расплылся в улыбке Альфред Оберландский. — Грех-то какой, а?
Дипольд кивнул и послушно поднял левую руку к куколю — расстегнуть пуговицы и сбросить тяжелую плотную ткань с головы. Правой пфальцграф медленно — как просили — протягивал нож рукоятью вперед. Но — тому протягивал, кому счел нужным. Сигнальщику с боевым рогом.
Поскольку оберландский трубач находился сейчас к нему ближе прочих, ничего подозрительного в этом не было. Всадник, узрев безропотно сдаваемое оружие, наклонился в седле, тоже протянул левую руку, правой придерживая на плече рог…
Гейнский пфальцграф скинул капюшон.
— Дипольд! — ахнули вокруг.
Его ожидания оправдались в полной мере. Даже более чем. На миг оберландцы остолбенели. На краткий миг, недостаточный для того, чтобы прорваться к Альфреду или Лебиусу. Но — вполне сгодившийся для другого.
Сверкнул на солнце подкинутый засапожник. Правая длань пфальцграфа быстро и ловко перехватила оружие за рукоять. Теперь на изумленного сигнальщика было направлено заточенное лезвие.
Левой рукой Дипольд вцепился в запястье изумленного трубача. Дернул на себя, одновременно выбрасывая зажатый в кулаке нож вперед. Сильно и резко ударил всадника под локоть.