"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Слова Нифонта меня, признаться, крепко взбодрили. Пусть уцелело чуть больше четверти рати, в душе я готовился к полной гибели войска, хотя разумом и понимал, что хоть кто-то должен был спастись! Но посыпавшийся на перевале снег, дезориентирующий людей и позже вовсе закрывший проход, а также тот факт, что сельджуки разбили грузин, предполагали самый худший исход. Так что первая новость была просто отличной!
Но мое сознание царапнула неожиданная мысль, которую я тут же озвучил в виде вопроса:
– Погоди-ка. А отчего же вы ходите с грузинами в дозор? Баграт находится по-прежнему в Джавахети?
Десятник смутился, замялся и нерешительно ответил:
– Нет. Севаст приказал нам
Я на мгновение опешил и, придя в себя, внимательно посмотрел в глаза невысокому крепышу-греку.
– И что, вы все с радостью согласились?!
Искреннее негодование, сверкнувшее в глазах Нифонта, и ненаигранное возмущение в его голосе меня несколько успокоили:
– Как можно?! Наш дом в Таврии, а тут… Тут все чужое, – с грустным вздохом закончил десятник.
– И что же, никто не воспротивился? Не попытался выступить против этой подлости?
Лицо грека исказила невеселая улыбка, скорее даже ухмылка.
– А кто мог бы всех нас повести? Воины думали, что ты, стратиг, погиб, в строю осталось всего четверо декархов и ни одного турмарха, кроме Никодима. Но севаст дал ему титул азнаури и приблизил к себе. Поэтому все надеялись, что прибудут люди царя Ростислава, и уже тогда мы покинем Грузию…
– Ждать пришлось бы долго.
Десятник что-то ответил, но я уже не слушал его, погрузившись в раздумья.
Итак, теперь все стало на свои места. В разбитом воинстве уцелел лишь один тысяцкий, его банально купили – и Баграт получил под свое начало довольно крупный воинский контингент. С точки зрения разума – все четко и правильно, проигравшей стороне особенно нужны воины. С точки зрения морали – царь Грузии законченный негодяй, который знает, что за совершенное вероломство ему ничего не будет. Не смогут мои стратиоты самостоятельно покинуть страну, а Ростислав никоим образом не сможет воздействовать на нечистого на руку союзника, которого отделяют от него владения аланов.
Поломав голову над тем, как же лучше поступить в сложившейся ситуации, и наконец придя к решению, я спросил у идущего рядом Нифонта:
– Так что же случилось в битве с султаном? Почему мы сражались едва ли не со всем войском торков?
Грек понятливо кивнул и начал подробно рассказывать:
– Агаряне подготовили для ясских алдаров и грузинских азнаури ловушку – их лучшие всадники-гулямы сумели укрыться в долах между горами. И когда легкие стрелки в спешке отступили, а тяжелая конница союзников устремилась вслед, воины султана опрокинули голову их колонны одним ударом. Погибли сотни воинов, многих оттеснили прямо в воду, а дальше на тропе началась рубка лоб в лоб, практически равными силами. Говорят, сеча там была лютая! Между тем позади гулямов встали все пешие лучники султана, они буквально засыпали стрелами дружинников.
После короткой паузы десятник продолжил:
– Может, агаряне и не взяли бы верх в том бою, да только они сумели найти удобный брод через реку, и, когда на нашем берегу шла рубка, большой отряд легких всадников врага показался на противоположном. Их стрелы ударили грузинских и ясских ратников с левого, не защищенного щитом бока, и лучники били, пока не опустели колчаны. А после враг пошел дальше, смещаясь к хвосту грузинского войска, и Баграт приказал отступать, посчитав, что агаряне могут переправиться и запереть его рать в долине. Грузинские дружины двинулись прочь, а их отступление прикрыли отряды алдаров. Говорят, ясы бились до последнего человека,
да только кто из нас там был? Но в любом случае султан уже не смог преследовать севаста. После боя он, как позже выяснилось, покинул пределы Джавахети.– Вот так просто ушел? И ничего не потребовал?
Нифонт усмехнулся:
– Ну почему не потребовал? Потребовал. Платить дань и выдать за него одну из дочерей севаста.
– И что Баграт?
– Баграт? – Воин пожал плечами. – Да кто же его знает? Нам о его решениях не докладывают…
Половина уцелевших ратников стояла здесь же, в Цунде. По моему приказу воины Нифонта бросились поднимать стоящих на постое греков, хотя грузины и начали возмущаться. Да не тут-то было! После всего пережитого этой зимой, начиная с разгрома Алп-Арсланом и заканчивая известием, что Баграт «присвоил» моих людей, в сердце кипела лютая ярость, которая пока не нашла выхода. Поэтому одного выразительного взгляда и руки, демонстративно легшей на рукоять сабли, хватило, чтобы возмущенные охладили свой пыл. Конечно, против нас с Добраном они, может, еще что-то и предприняли бы, да только мой жест был сигналом для воинов Нифонта, также схватившихся за клинки. Пришлось грузинам отступить…
С монахами, немного напуганными нашей стычкой (впрочем, после бойни в скиту они и так потеряли душевный покой, хотя за спасение благодарили искренне), мы тепло распрощались у ворот собора на центральной площади города. Поднятые по тревоге стратиоты уже начали строиться здесь же, ровными рядами, со всем штатным оружием в руках. Восторженное, счастливое выражение их лиц растопило холодок в душе и невольно вызвало у меня улыбку. Дождавшись, пока построение закончится, я поднял руку – и негромкий гул над рядами воинов тут же стих.
– Приветствую вас, воины!
– Приветствуем тебя, стратиг!!!
Губы вновь невольно расплылись в улыбке при виде искренней радости и молодцеватой бодрости греков и немногих русичей. Поэтому я не смог говорить с ними жестко и зло, как планировал поначалу. В итоге получилось скорее пусть и строго, но торжественно:
– Стратиоты царя Ростислава! Вы храбро бились с превосходящим врагом, я горжусь вами!
Одобрительный гул побежал по рядам воинов.
– Но также вы утратили мужество при известии о моей гибели и побежали. В Древнем Риме, наследниками легионов которого вы являетесь, за такой проступок следовала децимация!
Кажется, воины несколько напряглись.
– Но мы не в Древнем Риме. И потому за это бегство наказания не последует.
Я сделал короткую паузу и, когда на лицах воинов уже появились улыбки облегчения, продолжил:
– Однако в следующий раз, если вы побежите, я лишу вас звания стратиотов. Вас – и ваших сыновей, и ваших внуков. А если враг нападет, так пусть на крепостные стены выходят ваши жены. Я верю, что за детей своих они будут биться мужественнее, чем их мужья-трусы!
Над площадью повисла тягостная, давящая тишина, и теперь мои слова разносились над ее пространством так, что каждое отчетливо слышно в любом ее уголке:
– Поймите, что бегством своим вы обрекли себя на гибель. Лишь Божья помощь в виде пошедшего в горах снега спасла вас от преследования агарян и скорой смерти под их клинками. Ибо спасающееся бегством войско уподобляется стаду бестолково мечущихся баранов, которых только догоняй да режь!
Сделав крохотную паузу, я продолжил говорить в звенящей тишине:
– Войско может отступить, организованно и под приказы командиров. Иногда такое отступление есть единственный шанс на спасение, как в тот черный день. Но и отступая, единая рать остается опасной для врага, наносит ему урон и заставляет бояться себя преследовать! Но стада беглецов никто не боится. Запомните это.