"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18

Казалось бы – конец, однозначная гибель… Но Господь неожиданно явил свою милость и волю: между василиссой Евдокией и бывшим стратигом, также вдовцом, неожиданно вспыхнула невиданная страсть, причем с первого взгляда! Вдовствующая императрица увидела в заговорщике истинного мужчину, воина, способного переломить ситуацию в стране и одновременно подарить ей настоящую любовь… Она освободила его из-под стражи, возвела в сан стратилата и обвела вокруг пальца самого патриарха, обманом добившись венчания с возлюбленным – и императорского титула для будущего мужа! Да, Евдокия Макремволитисса из тех женщин, которые умеют добиться своего…

При воспоминании о горячих объятиях и неукротимой страсти супруги, сумевшей сохранить красоту, несмотря на возраст и шесть родов, по губам Романа скользнула мимолетная улыбка. Да, он полюбил эту женщину, сейчас носящую во чреве уже второе их дитя, а она подарила ему свою любовь в ответ… И целую империю в придачу!

Другой на его месте мог бы только мечтать о подобной удаче – и, добившись своего, предаться наслаждениям, дарованным обретенной властью и горячей любовью утонченной, изящной и образованной красавицы. Но Диоген не мог, да и не хотел изменить своей сути. С востока и запада империю давили враги – и он всерьез собирался дать им бой!

Вот только… Только оказалось, что армии как таковой больше не существует. Изможденные непомерными налогами азиатские фемы поставили в строй едва ли треть стратиотов, кто должен был составить основу войска. А в пограничных областях, попавших под удар пришедшего из недр Азии нового хищника, было и того меньше!

За год напряженной работы деятельный по натуре император сумел создать боеспособную армию из разбросанных по фемам осколков. Под его руку охотно шли армяне, зная о кровном родстве с базилевсом. Роман с удовольствием принимал их на службу, заново сформировав из армянских легких стрелков кавалерию трапезитов. Впрочем, для борьбы с конными лучниками агарян их все равно не хватало, потому в воссозданное подразделение император собрал всех, кого смог, включая наемные отряды недавних врагов – скифов и оногуров. Кроме того, базилевс серьезно почистил армейскую верхушку, выдвинув многих полководцев армянского происхождения. Впрочем, прежде всего, выдвижения были связаны с заслугами и способностями. Так, умелый полководец Мануил Комнин был назначен стратигом-автократором и в отсутствие императора командовал всей армией. Высоко взлетели и братья Алусианы, Василий и Самуил, внуки последнего болгарского царя Иоанна и талантливые вожди, любимые воинами. Это были способные, одаренные и зачастую еще молодые люди, не отравленные придворными интригами, как старые полководцы императора Константина. Ну и преданные лично Роману, куда ж без этого…

Было, конечно, одно исключение – Андроник Дука, сын кесаря Иоанна Дуки и двоюродный брат Михаила, старшего сына Евдокии. Он был назначен в действующую армию полководцем, но фактически оставался заложником на случай враждебных действий своего отца, бывшего регента. В душе император гордился подобным дипломатическим ходом, хотя мудрая супруга и просила быть осторожным, воздержаться от недооценки Андроника. Что же, Диоген был отчасти согласен с супругой и ничего более значимого и важного, чем командование резервом, Дуке не доверял.

Самой сложной проблемой для Романа стало формирование ополчения стратиотов. Каждая фема должна была дать ему до девяти тысяч воинов, разбитых на тысячи – хилиархии. Они, в свою очередь, делились на шесть с половиной сотен копейщиков-скутатов и до трех с половиной сотен лучников-токсотов – немалая сила, учитывая, что только азиатских фем в империи целых двадцать три! Двадцать три фемы, разоренные грабителями-агарянами и нападениями морских разбойников, обнищавших из-за непомерных налогов… Число опытных воинов заметно сократилось во множестве мелких стычек, а стратиоты внутренних, близких к Эгейскому морю областей не имели боевого опыта. Новичков, которых базилевс в приказном порядке включил в войско, пришлось долго обучать, а их дисциплина, в отличие от бойцов с Дуная, оставляла желать лучшего.

Роман собирал войско в Вифинии, куда стекались ополченцы как с востока, так и с запада. Ядро армии составили стратиоты внутренних областей – воины фракийской, македонской и частично болгарской фем. Также базилевс мог рассчитывать на боевитых ополченцев Писидии и Ликаонии [187] . Из Константинополя Диоген привел с собой столичные кавалерийские тагмы схолов и арифмов и пять сотен воинов личной стражи – тагму стратилатов, доведя, таким образом, число взятых в поход клибанофоров [188] до полутора тысяч бойцов. Этот бронированный кулак дополнил пятисотенный отряд франко-норманнской конницы под предводительством Русселя де Байоля. Пелекифорос фрура, гвардию варяжских топороносцев, император разделил надвое, оставив рядом с беременной тогда Никифором женой три тысячи воинов севера и взяв в поход столько же.

187

Писидия и Ликаония – южные области в центральной части Малой Азии.

188

Клибанофоры – то же самое, что и катафракты, ромейский термин. Как род войск был возрожден Никифором Фокой. Клибанофоры служили в столичных тагмах, были немногочисленны, но облачены в уникальный на тот момент доспех: стеганый поддоспешник, на который надевалась кольчуга, сверху ламеллярная броня, а сверху еще один стеганый кафтан-доспех, прикрывающий всадника до самых ног. Известна история стычки императора Алексея Комнина и трех норманнских рыцарей, чьи копья даже при таранном ударе не смогли пробить доспеха клибанофора, который был на базилевсе.

Да, при формировании боеспособного войска Диогену пришлось столкнуться со множеством трудностей и проблем, от поставок продовольствия и размещения воинов до выбивания денег на нужды армии. Дисциплину приходилось насаживать самыми жесткими методами: к примеру, за воровство у местных жителей наказанием служило урезание носа! Для кавалеристов-трапезитов лошадей закупали у скифов, а для большинства ополченцев из пополнения приходилось изготавливать оружие или править имеющееся старье. Несколько недель прошли в бесконечных, изматывающих тренировках: новоиспеченные скутаты учились маршировать, строить стену щитов, синхронно колоть пиками, делать в строю проходы для токсотов или коридоры для всадников. А последние отрабатывали взаимодействие с пехотой и различные тактические маневры, как то: атака сомкнутым и разомкнутым строем, кентабрийский круг, парфянский выстрел [189] , ложное отступление и другие. Наконец, перед самым выступлением Роман приказал раздать воинам жалованье, нарушив устоявшуюся традицию платить им только после похода. Да, это было затратно, в столице многие осудили сей шаг – но воинский дух был поднят. А император находился не среди придворных лизоблюдов в Константинополе, а во главе выступающего в поход войска!

189

Кентабрийский круг – тактический прием конных лучников, строящихся кругом и на скаку ведущих обстрел врага. Таким образом, стрелы разят противника непрестанно: успевший «разрядиться» тут же меняется готовым спустить тетиву всадником.

Парфянский выстрел – тактический прием конных лучников, когда последние отступают, будучи развернуты к врагу спиной, подпускают его поближе, а после разворачиваются в седлах и стреляют назад в упор.

В итоге все эти приготовления окупились сторицей. В начале прошлой зимы базилевс скрытно вывел двадцатитысячную армию из лагерей Вифинии и горными проходами провел ее во Фригию, занятую в то время агарянами Арп-Арслана. Бросок ромейского войска стал полной неожиданностью для мусульман, кто успел уйти от отрядов трапезитов, веером разошедшихся впереди армии Диогена, тот спешно отступил. Кто не успел – тех не щадили. Но и отступая, враг стягивал свои силы воедино, и у киликийской Себастии решился дать бой.

Битва началась традиционным обстрелом конных лучников агарян. Слитными залпами им отвечали токсоты, вставшие за плотной массой скутатов, построившихся «черепахой» – вот где пригодились многодневные тренировки! Противостояние было равным – противник превосходил ромеев числом и отправлял стрелы в полет с невероятной скоростью. Но ведь и император не зря уделил особое внимание формированию корпуса лучников! Его воины отвечали врагу по командам, верно беря упреждение на цель и накрывая оперенной смертью значительные площади, собирая обильную кровавую дань. Правда, она была бы еще щедрее, коль агаряне не разомкнули бы строй…

Впрочем, трудно сказать, чьи стрелки взяли бы верх – но Роман и не собирался это выяснять. Дождавшись, когда противник достаточно увлечется стрельбой, не ожидая притом решительных действий от ромеев, базилевс приказал подать сигнал. И замершие за строем пехоты клибанофоры столичных тагм неожиданно быстро устремились вперед! Повторный сигнал – и на глазах изумленных мусульман токсоты вместе со скутатами тренированно организовали коридоры в своем строю! И едва-едва успели лучники врага развернуть лошадей, как в них врезались бронированные клинья тяжелой византийской конницы…

В чем нельзя упрекнуть агарян, так это в трусости: они смело схватились с противником, яростно рубя легкими саблями, круша булавами. Но тройная броня возрожденных Никифором Фокой катафрактов легко держала удары врага. А вот ответные уколы мечей и копий забирали людские жизни с каждой атакой. Бойня в центре, куда ударили тагмы императора, уверенно склоняла ход сражения к победе ромеев, а тут еще франкские и норманнские всадники Руселя де Байоля бросились в бой. Правда, без приказа, но момент для атаки правого фланга был действительно выбран удачно.