"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18

Стройная белокурая Луиза отчетливо фыркнула, однако Лэшел невозмутимо ответил:

— Да, этому можно научиться. Умение создавать иллюзии — изменять внешность по своему вкусу, делать предмет невидимым и многое другое — все это относят к ментальной магии. Только учтите, что не всегда можно применять эту магию по своему желанию, и во многих случаях ее использование преследуется законом. В частности, аферы с подделкой денег, так что заработать состояние подобным способом вы не сможете. А изменить внешность — пожалуйста, многие женщины-маги обычно именно так и корректируют свои недостатки.

Кадма просияла счастливой улыбкой, восхищенно глядя на Лэшела. Луиза усмехнулась и изящным движением перебросила через плечо несколько светлых локонов — мол, я и безо всякой магии хороша сверх всякой меры. Я ухмыльнулась уголком рта. В магистра Лэшела почему-то регулярно влюблялись все студентки, у которых он вел занятия. Думаю, дело было в его чувстве юмора, молодости и харизме — подумаешь, преподаватель, он старше нас совсем ненамного… Зато какой симпатичный! Дополнительное обаяние ему придавала серьга в ухе, без которой я еще ни разу его не видела — в ней я уже давно опознала коготь мантара и сделала вывод, что магистр тоже был не прочь похвастать своей удалью. Не так много людей могли похвалиться, что одолели этого хищника. Даже я не совсем избежала чар магистра — ни о какой влюбленности речи не шло, но Лэшел определенно мне нравился.

— Так вот, — вернулся он к занятию. — Ментальная магия может быть довольно полезна в бою. Сбить противника с толку, заставить его видеть то, чего на самом деле нет, отвлечь — что угодно. Но это все более высокий уровень знаний, мы же с вами начнем с основ. Самостоятельно учиться создавать ментальные образы и транслировать их другому человеку вы будете через пару лет, а пока возьмем то, что является частью нас самих и потому не нуждается в создании — наши эмоции. Это не так сложно, поскольку многие маги с рождения являются эмпатами и при желании могут ощутить эмоции других людей. Среди вас есть такие?

Кадма, Сид, Жан и я подняли руки. Луиза недовольно поджала губы.

— Отлично, значит, вам будет проще. А защищать свой разум и блокировать эти эмоции вы умеете?

Мы синхронно покивали головами.

— Тоже хорошо. Следовательно, на ближайших нескольких занятиях мы будем учиться передавать свои эмоции другим людям. Вас четверых это тоже касается, поскольку вы умеете чувствовать эмоции окружающих, а теперь вы должны будете передавать их сами.

— Простите, магистр, — поднял руку Олаф. — А какое отношение это вообще имеет к защитной магии?

— Самое прямое, — отозвался Лэшел, похоже, ожидавший этого вопроса. — Сейчас вы учитесь передавать свои эмоции, а потом будете учиться внушать эмоции, которые вам не принадлежат. Во время поединка, если представится возможность, можно внушить противнику какие-нибудь чувства, способные ему помешать и выиграть вам время — страх, злость, растерянность… Даже если вы сражаетесь с опытным магом, который способен побороть ваше внушение, все равно ему понадобится на это время, хотя бы пара секунд. И эта пара секунд может в корне изменить развитие сражения. Ясно?

— Да.

— Тогда перехожу непосредственно к объяснению. Намного удобнее работать с передачей эмоций при непосредственном телесном контакте с тем, кому вы собираетесь что-то внушить, но, увы, эта возможность у нас часто отсутствует…

Магистр продолжал говорить, а я слушала, стараясь не пропустить ни слова. Получалось немного странно — Мариус обучал меня ментальной магии, и накладывать иллюзии я умела, однако внушать свои эмоции кому-то меня никогда не учили, хотя, по словам Лэшела, это были самые основы. Нет, Мариус лишь объяснил мне, как закрывать свой разум от эмоций окружающих, и все. Возможно, это было связано с тем, что я была принцессой? Меня, брата и сестер с самого детства учили абстрагироваться от любых эмоций и в любой ситуации сохранять холодную голову и «держать лицо». Сейчас же мне объясняли в точности обратную ситуацию — сосредоточиться только на одном конкретном чувстве и донести его до другого человека. Должно быть, Мариус рассудил, что принцессе подобные знания ни к чему.

Закончив объяснение, Лэшел разбил нас на пары и велел попробовать сосредоточиться на каком-нибудь одном чувстве и передать его соседу. Этим мы занимались до конца занятия, и у некоторых вроде бы даже что-то получилось. По крайней мере, Марк, находившийся в паре с Олафом, утверждал, что в какой-то момент очень захотел есть, хотя только что был на обеде, в отличие от Олафа, отбывавшего наказание на кухне. У меня самой с первого раза ничего не получилось, поскольку я привыкла работать с плетениями, а магия такого порядка была мне практически незнакома.

После двойной «Защитной магии» настало время ужина, а затем я поднялась в нашу с Бьянкой комнату. Прорицательницы еще не было — я видела, как в столовой она сидела в компании подруг из своей группы и громко с ними над чем-то смеялась. Усевшись на кровать, я взяла с тумбочки взятую два дня назад из библиотеки книгу о темных магах. До сегодняшнего вечера у меня не было возможности почитать ее. Когда мы вернулись из библиотеки, Бьянка вспомнила о заданном нам магистром Лукрецией сочинении о полезных свойствах трав, растущих на востоке Хиллсборо. Мы почти весь день потратили на него, и на чтение сил у меня уже не осталось.

Но едва я открыла том, как в дверь постучали, а затем на пороге возник Кейн с книгами в обнимку.

— Тебя выгнали из комнаты? — удивилась я.

Он недовольно тряхнул головой.

— Нет. Просто мой сосед со стихийного факультета устроил гулянку, и сосредоточиться на чтении сейчас невозможно. Так что я к тебе.

Только сейчас я обратила внимание, что в руках он держал не учебник, а уже знакомые мне «Изобретения архимагов». Не дожидаясь приглашения, Кейн прошествовал внутрь и устроился за столом. Но прежде чем начать читать, он вдруг спросил:

— Ты узнала то, что хотела, о драконах?

— Да, — нехотя призналась я.

На красивом аристократичном лице промелькнуло беспокойство.

— С тобой все будет в порядке?

— Я справлюсь, — пообещала я. — Просто мне надо все это осмыслить, так что не волнуйся за меня. Сейчас главное — узнать, какую цель преследует Раннулф.

Кейн понял намек и углубился в чтение. Я последовала его примеру.

Значит, Арлион Этари. На портрете он выглядел надменным и равнодушным, хотя ему невозможно было дать больше двадцати пяти лет. Глядя на него, я с трудом могла поверить, что этот эльф был способен улыбаться и вообще проявлять человеческие чувства. Но ведь он мог, я сама была тому свидетелем! Ведь сны, где он общался с той красивой женщиной, не были плодом воображения, а его воспоминаниями, теперь я это знаю!

Я перешла к биографии. Она была, кстати, подлиннее, чем у Раннулфа, — целых десять страниц.

Темный эльф, архимаг, маркиз — это все уже знакомо. Род Этари, потомки драконов — это вам не «демонические сущности», в которых верят обычные люди… Родился в семейном имении в Атламли, приграничной области Селендрии. Имение находится на самом юго-востоке страны и граничит одновременно и с Вереантером и с Аркадией. До шестнадцати лет получал домашнее образование, затем отправился учиться в Академию магии в Лорене. Окончил факультет боевой магии, получил звание магистра, затем покинул Лорен и отправился обучаться воинскому искусству в Лаут. А, помню, так называется знаменитая воинская школа темных эльфов, в которой когда-то учился Люций. Да и мастер Грейсон на своих занятиях как-то о ней рассказывал. Вроде она не настолько элитна, как тот же Атенрай, но все равно попасть туда практически невозможно.