"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Что делать будем? — спросил Марию Оан. — Теперь там пекло. Идти опасно.
На лице Марии читались и растерянность, и страх, и горькое осознание приблизившейся вплотную беды.
— Вместе идти опасно, — помог Марии Саша. — Я пойду. Если с Болотовым что и случилось, попытаюсь поднять «Ермак».
Мария взглянула на Сашу с тоской. В глазах стояли слезы.
— Я не могу…
— Все нормально, — перебил ее Репей, прикладывая свой палец к ее губам. — Я приведу «Ермак». Обещаю.
Мария крепко обняла пилота и кивнула. Саша развернулся к выходу, но резко остановился, услышав крик Оана:
— «Ермак»!
Мы все взглянули в сторону, в которую указывал техник. В дыму пожарищ, завывая всеми маневровыми двигателями, тяжело и грозно поднимался наш гордый челнок, сбрасывая
— Бегом! К южным воротам! — скомандовала Мария, ликуя. — Единственное место, где он сможет сесть — там!
Началась дикая гонка наперегонки со временем. За считанные секунды мы преодолели все ступени башни и бросились вдоль крепостной стены к нашему единственному шансу на спасение. Внизу нам пришлось преодолевать толпы обезумевших сотрапезников. Первым шел Репей. Словно огромный ледокол, он распихивал людей, расчищая для нас дорогу. За пилотом бежала Мария, мы с Оаном спешили следом. Техник нес меня на руках, бросив свой шлем. «Ермак» пролетел у нас над головами на минимальной высоте, обдавая толпу резко пахнущей реактивной струей из сопел, и скрылся за догорающим кнесовым дворцом.
— Еще немного! — выкрикнула Мария, оборачиваясь. Сколько же было надежды в этом «немного»! Оно буквально источало эту надежду. Несмотря на то, что сам я не бежал, мое сердце колотилось в груди так, словно за мной гнался сам Лаог. Двор, другой, оббежать полыхающий ров, перепрыгнуть через окоп. «Еще немного, — вертелось у меня в голове, — еще немного». Вот уже и здание электродуговой установки. Мы обогнули ее и оказались на улице, ведущей к площади. Она была полна людей. Вооруженные стражники, обгоревшие и черные от копоти сотрапезники, полуголые кореллы, дети, женщины — сотни лежащих на сырой, местами горящей земле людей. Кожу жадно лизал жар полыхающих зданий, дыхание перехватывало, глаза слезились от гари.
— Тут не пройдем! — крикнул Репей. — Затопчут!
— Туда! — приняла решение Мария, указывая на полуразрушенную башню метрах в ста от центральных ворот.
Мы бросились в полупустой переулок и понеслись по нему к стене. Первым в горящую башню ворвался Саша. Через секунду он вынырнул из дыма и, кашляя, доложил:
— Если пойдем сейчас, успеем.
— Вперед! — решилась Мария.
Оан зажал мне лицо рукой и нырнул в сизый дым следом за девушкой. Я не дышал и ничего не видел, только слышал, как тяжело и гулко бьется в груди техника его могучее сердце. Он тоже задержал дыхание и успел выбраться со мной на крепостную стену как раз в тот момент, когда легкие его рефлекторно захватили драгоценный воздух. Вдохни он секундой раньше, мы, возможно, так и остались бы в той башне навеки. На размышления времени не было, мы бросились к центральным воротам, вокруг защелкали пули. Штурм уже начался. Из Пустоши крепость стали поливать свинцовым дождем. Оан перехватил меня поудобнее, и теперь я видел, как оставшаяся позади нас башня рухнула. Последние сто метров преодолели очень быстро, несмотря на то, что приходилось бежать, максимально пригнувшись. Наконец достигли ворот и увидели, что «Ермак» завис всего метрах в двадцати от нас над главной крепостной площадью. Болотов искал место для посадки, но боялся подавить людей. Мария отчаянно замахала ему руками:
— Сажай машину! — закричала она. — Мы спускаемся.
Челнок плавно развернулся к нам носом. Сквозь закопченные, покоцанные стекла «Ермака» мы увидели силуэт Коли.
Вот он отчаянно жестикулирует, что-то кричит нам, но мы никак не можем понять, что именно он хочет нам сказать. И тут позади кнесова дворца, круша на своем пути горящие избы сотрапезников, выкатывает на прилегающую к площади улицу огромная зверюга. Ее глаза горят белым огнем, слепя и нас и людей на площади. Зверь грозно рычит, изрыгая из себя столб сизого дыма. Зверюга замирает на мгновение, а затем захлебывается в длинной пулеметной очереди. Люди на площади падают,
как подкошенные. Валятся друг на друга, захлебываясь в собственной крови. Зверюга делает еще один небольшой поворот и, заметив зависший над площадью «Ермак», наводит на него свой огромный ствол.Я успел посмотреть на Марию — ее лицо изуродовано маской отчаяния. В глазах, полных слез, отражается полыхающий город. Мария что-то кричит, но за выстрелом зверюги я ничего не слышу. По нам ударяет звуковая волна, а «Ермак» в это же мгновение круто задирает нос, пытаясь увернуться от снаряда, выпущенного по нему прямой наводкой. Яркое голубое свечение сигнализирует нам о том, что снаряд срикошетил от силового поля. «Ермак» вновь опускает свой нос и резко разворачивается в сторону врага. Еще мгновение — и они оба открывают огонь друг по другу. Плазменный заряд попадает прямо в лоб зловещей твари, и та взрывается, выпуская на волю огромный фонтан огня и искр.
Я перевожу взгляд на челнок и вижу в его правом борту огромную пробоину. Наш челнок горит. Его двигатели натужно ревут. Болотов изо всех сил старается удержать машину в воздухе, но она его уже не слушается. Один двигатель заклинило, и наша некогда грозная птица начинает медленно вращаться. Двигатели ревут еще сильнее, и машина начинает подниматься выше. Вращение усиливается. Наконец Болотову удается выровнять машину — видимо, он вырубил заклинивший маневровый двигатель. И только мы подумали, что все самое страшное позади, как воздух сотрясает раскат грома.
Я вздрагиваю и рефлекторно перевожу взгляд в сторону, откуда раздался звук. Боровскому только это и нужно было — заставить «Ермак» подняться выше, чтобы дать по нему залп из всех орудий. И Коля делает невозможное. Он вырубает половину двигателей, а другую выводит в режим форсажа. Разбитая, горящая машина, дико взревев, делает в небе над кнежитью кульбит вокруг своей оси и пропускает прямо под брюхом почти все снаряды. Почти все. Почти удалось. Но один из снарядов все же цепляет хвостовое оперение челнока и выводит из строя маршевый двигатель. Маневровые уже не справляются с нагрузкой. Челнок дает деферент на нос и начинает плавно снижаться, подгоняемый маневровыми двигателями. Он набирает скорость, проносится у нас над головами и направляется в сторону противника. Там я вижу тот самый укрепрайон из хитрых танков-громоотводов и пушек. Тех самых пушек, которые нанесли «Ермаку» эту смертельную рану.
Мы стоим на крепостной стене и не шевелимся, наблюдая, как рушится наша последняя надежда на спасение. Видим, как Коля Болотов в последние мгновения своей жизни дает залп по укрепрайону Боровского, а затем направляет свой горящий челнок в самый его центр.
— Коля! — кричит Мария, но ее крик тонет в грохоте страшного взрыва.
Огромный гриб огня мгновенно поднимается на немыслимую высоту, озаряя все вокруг. Нас сбивает с ног взрывной волной, но мы тут же вскакиваем и устремляем свой взор туда, где только что погиб наш друг. Коля унес с собой жизни многих противников, множество техники уничтожил, и это могло бы дать шанс обороняющимся дотянуть до утра. Если бы не множество громадных зверюг, сейчас выезжающих по флангам на боевые позиции. Они синхронно выстраиваются в линию и почти одновременно стреляют по крепостной стене. Еще мгновение — и мы увидимся с Колей. И мне почему-то совсем не страшно.
Глава 31
Смерть — это не страшно
— Глаза не закрывай! Слышишь? Дыши, Игорь! — голос был приглушен, мне даже показалось на мгновение, что я лежу в автодоке. Глаза открывать не хотелось. Смутно я припоминал, что челнок разбился прямо у меня на глазах, а стало быть, находиться в автодоке я не мог. Но почему же тогда вокруг все так глухо?
— Игорь, дыши! — настойчиво твердил голос.
Кто-то пытался привести меня в сознание. Я открыл глаза и усилием воли смог сделать полноценный вдох. Вокруг творилось нечто невообразимое. Огонь был повсюду. Горели обе башни у главных врат. Казалось, сам воздух горел вокруг нас, готовый поглотить все живое. Сами мы находились, похоже, на единственном уцелевшем островке крепостной стены. Передо мной стояла на коленях Мария и постоянно поправляла мою голову.