"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25

— Что ж, тогда приготовься. Они скоро появятся.

Через минуту до слуха Гаттака донесся звук стрекотания автоматов, затем еще и еще — это Борис начал шуметь. Вышло бодро и довольно правдоподобно, видимо, стрелял с обеих рук и часто менял позицию. Стрельба не умолкала ни на минуту. Почти сразу же по станции разнесся вой сирен, поднимавший охранный гарнизон в ружье. К звукам автоматных очередей присоединились раскаты взрывов — очевидно, клирики начали утюжить предполагаемое место прорыва из минометов. Вот на вышках застрекотали плазмометы. Если Борис продержится хотя бы пять минут, это будет большой удачей, подумал Гаттак, высматривая на востоке патруль. Двое хорошо вооруженных клириков не заставили себя ждать, они вышли на Гаттака из-за поворота путей. В то же мгновение раздался мощный взрыв. Это уже вступила в игру Марша — кнесенке удалось-таки подобраться к вышке.

И без того настороженные клирики пригнулись, взяли на изготовку свои бластеры и приняли стандартный боевой порядок «пара». Удобная тактика, но имеет несколько важных условий для применения. В военном училище, где учился Гаттак, построение парой применяли редко, поскольку работа в боевых шлемах и полной амуниции существенно сужала поля зрения. Гаттака учили применять «треугольник», то есть патрулирование изначально организовывалось тройками. При необходимости же патрулирования местности парами настоятельно рекомендовалось убирать защитные щитки со шлемов. Эта рекомендация, естественно, не касалась прямого боестолкновения — в реальном бою риск получить в голову заряд или осколочное ранение существенно возрастал. Но во время патрулирования приоритетной целью считалось обнаружение противника, что с опущенными щитками было той еще задачкой. Клирики же такими рекомендациями зачастую пренебрегали, поскольку свою подготовку проходили с учетом специфики своей работы — их готовили для городских боев, подавления восстаний и бунтов в городской черте. Это особенная школа жизни, в ходе работы клирикам нередко приходилось получать по голове. Разбушевавшаяся толпа не гнушалась ни палками, ни камнями, ни битым стеклом. В ход шло все, что попадало под руку, от арматуры до канализационных решеток. И естественно, что клирики привыкали работать только в полной амуниции.

Вот и сейчас противники Гаттака вышли с опущенными на глаза щитками, что существенно развязывало парню руки. Спиной к спине они медленно продвигались в сторону станции. Когда боевая пара поравнялась с Гаттаком, он поднял увесистый булыжник, припасенный заранее, подгадал момент, размахнулся и от души запустил его над головами клириков. Будь патрульные без щитков, они уловили бы движение краем глаза, но… Булыжник удачно задел ветку на противоположной стороне путей, и оба клирика, инстинктивно развернувшись на движение, мгновенно открыли огонь по лесному массиву. Гаттак воспользовался моментом. Выхватив из-за пазухи нож, он бросился к клирикам из своего укрытия. Рывок был настолько стремительным, что ни один из монахов так и не сообразил, что именно произошло. Того клирика, что был правее, Гаттак убил мгновенно, вонзив ему нож сверху вниз между бронедоспехом и шлемом. Мощнейший удар протолкнул острие ножа до самого сердца, клирик начал заваливаться на спину, не прекращая стрельбы. Его напарник слишком поздно осознал, откуда действительно грозит опасность. Он начал было переводить свой бластер в сторону Гаттака, но разведчик с силой ударил ногой по громоздкому оружию. Удар получился удачным — не желавшего расставаться с автоматическим бластером клирика развернуло к Гаттаку боком. Дело оставалось за малым — парень перехватил оружие первого клирика и направил его в бок второму незадачливому патрульному. Вспышка, удар, и поверженный противник отлетел от Гаттака метра на два.

Гаттак рассчитал выстрел верно, плазменный заряд угодил клирику четко в бок. В амуниции боевых монахов эта часть корпуса была самой слабой и состояла из семи керамокомпозитных пластинок, наслоенных друг на друга для большей подвижности корпуса при наклонах. От воздействия плазменного заряда одна из пластин раскололась и вошла клирику в плоть, а переломанные ребра довершили дело, прорвав легочную плевру и пробив легкое.

Гаттак проверил подстреленного клирика: то, что нужно. Оглушен, травмирован, но не умер. Разведчик быстро достал из индивидуальной аптечки бойца полиэтиленовый пакет и надежно зафиксировал его на ране, благо она не была сквозной. Гаттак сделал это для будущего спектакля, который планировал разыграть. Воздух из пробитого ребрами легкого поступал внутрь плевральной полости, надувая ее, словно мешок. Гаттак хорошо знал анатомию и планировал воспользоваться этими знаниями. Такое состояние называлось «закрытый пневмоторакс». Час-полтора — и клирик умрет от остановки сердца, поскольку поддавливающееся плеврой легкое начнет сдавливать средостение, сердце и магистральные сосуды.

Клирика, убитого ножом, Гаттак отволок в лес, там аккуратно раздел его и облачился в его форму. Присыпав труп прелой листвой, парень наконец извлек из него свой клинок. Сделать это нужно было не раньше, чем труп будет спрятан, иначе следы крови на путях могли вызвать лишние вопросы. На все про все ушло не более трех минут.

Из леса уже выходил не разведчик Гаттак, а черный клирик Гаттак.

— Альфа — Гамме. Код 300. Повторяю, код 300. Необходима срочная эвакуация! — доложил по шлемофону Гаттак, уселся возле умирающего «товарища» и стал ждать ответа. Уже через минуту радиосвязь ожила.

— Что там у вас, Альфа?

— Ведомый ранен, повторяю, ведомый ранен! На нас напали! Приняли бой. Противник отброшен в лесополосу.

— Альфа, передаю ваши координаты птичке. Подкрепления не будет, у нас тут тоже жарко.

— Принято, Гамма.

Вот и вся хитрость. Осталось сымитировать ожесточенный бой, выпустив пару десятков зарядов по ближайшему лесу, дождаться флайер и выдвинуться в госпиталь, находившийся всего в двух сотнях метров от главной церкви Северного.

Глава 27 Храм Боров

Флайер прилетел уже через десять минут. Как и ожидал Гаттак, он появился со стороны сортировочной станции — видимо, выслеживал диверсантов. Поднимая тучи пыли двумя несущими винтами, он приземлился метрах в тридцати от разведчика. Из флайера выбежали двое клириков — штурман и пулеметчик. Последний вскинул свое тяжелое оружие, занял позицию между «птичкой» и пострадавшими и приготовился прикрывать отход.

— Что с ним? — обратился к Гаттаку штурман, встав на одно колено и склонившись над раненым клириком.

— Прямое попадание по корпусу.

Клирик бегло осмотрел пострадавшего, а затем перевел взгляд на Гаттака.

— Рана не похожа на огнестрел!

— Противник был вооружен бластерами, мы еле отбились, — нашелся Гаттак, кивая головой в сторону обугленных его же выстрелами кустов. — Ему бы в госпиталь, да побыстрее.

— Чертовы ублюдки! — прокомментировал новость штурман, купившись на инсценировку боя. — Ладно, раз-два, взяли.

Они перенесли раненого во флайер и зафиксировали на носилках.

— А ты куда? — остановил Гаттака штурман, выставив вперед руку и не давая ему забраться внутрь.

— Меня бы тоже врачу показать! — попытался перекричать рев двигателей Гаттак. — Кажется, у меня контузия. И потом, устав запрещает продолжать патрулирование в одиночку! Нам на смену уже выдвинулись другие патрульные.

— Ладно, — кивнул штурман, — забирайся. Но с Массером сам разбираться будешь!

— Разберусь, — уже тише сказал Гаттак, — не сомневайся. Он, кстати, ждет меня у себя с докладом, только что по рации передали.

Флайер резко набрал высоту и взял курс на Северный, а уже через десять минут начал снижаться.

Понимая, что его план сработал и лишние жертвы уже ни к чему, Гаттак достал свой нож, расстегнул панцирь корпусной брони раненого клирика и поднес острие к грудной клетке.

— Что ты делаешь, брат? — насторожился пулеметчик, все время проводивший за плазменной турелью. Расслабиться себе клирик позволил, только когда флайер пересек городскую черту. Стрелок присел рядом с Гаттаком и схватил его за руку.

— Я, кажется, знаю, что с ним, — ответил тот. — Ребра сломаны, легкое пробито. Воздух нужно спустить, иначе он задохнется.

— Уверен? — недоверчиво покосился на раненого стрелок, не отпуская руку Гаттака.

— Сам посмотри. Он уже синий, дышит через раз, пульс падает. Воздух поджимает сердце. Если не помочь сейчас, он до операционной не дотянет.

Стрелок поколебался еще секунду, а после отпустил руку Гаттака. Разведчик отмерил на лезвии ножа четыре пальца, нащупал на груди своего напарника четвертое межреберье и уверенно пронзил плоть.