"Фантастика 2023-125". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Это обстоятельство беспокоило вдвойне. Она никогда раньше не замечала подобного отношения Калли к особям противоположного пола. Наоборот, мужчины для неё, были нелюдями. Даже ниже животных. И это была не игра на публику, а внутренний фундамент её сущности, непонятно кем и для чего заложенный в ней с детства, а может быть и с рождения.
Дева прекрасно знала свою особенность и скрывала эту извращённую наклонность, пытаясь выглядеть, как все, но артистка из неё, была никудышная и Райс не представляло труда, видеть её истинную сущность, по отношению к мужчинам. Матёрая любавиц, отличалась своей, не знающей границ жестокостью и бессердечностью
Во-вторых, Калли не могла не знать отношения Золотца к этому молодому воину, уж больно явно, золотоволосая Матёрая, выражала свои чувства к нему и это говорило о том, что, или приёмная дочь сознательно злит родную, нарываясь на конфликт, который, пока, непонятно зачем ей понадобился или положила глаз на этого мальчика для каких-то своих, корыстных интересов. Вот только в то, что Калли влюбилась в Кайсая, царица определённо на верила.
В любом случае — драки между девочками, не избежать и Райс, сверля Калли взглядом, думала не о том, что та творила, а о том, что нужно побыстрее избавляться от «рыжего недоразумения». Только вручив ему золотой ярлык, она хоть как-то, сможет избежать семейного побоища. Ну, или оттянуть его на неопределённое время.
Хотя, тут же про себя, высказалась в благодарность этому рыжему пройдохе, резко переведшему тему разговора на стезю, куда более значимую для неё. И даже тот момент, что Кайсай назвал её девочку запретным именем, царицу не очень обескуражил, каким-то внутренним чутьём осознав, что скандала с дракой по поводу этого, между Золотцем и им, сейчас, да и впоследствии, не будет.
Когда Калли и Кайсай покинули зал, она с облегчением вздохнула, но лишь из-за того, что у неё появилось время обо всём этом, спокойно подумать. Поэтому, оставшись с Золотцем наедине, она не торопила её с рассказом, а какое-то время задумчиво расхаживала перед дочерью, туда-сюда.
Наконец, остановившись прямо пред ней, потребовала:
— Рассказывай.
Та, для начала, сделала вид, что задумалась о чём говорить, хотя, было видно, что для себя она, уже давно проиграла в голове все перипетии своего повествования, заранее решив, что и как говорить и о чём умолчать. Да, и рассказ показался Райс какой-то скомканных и невнятный, что лишь лишний раз подкрепил подозрение, что дочь что-то скрывает.
По не писанной женской традиции, начала Золотце, что называется, с одёжки.
— Вообще, эта развратная особа, сначала, меня, просто взбесила, — приступила к повествованию дева, злобно скривившись, вспоминая лесную ведьму, — представляешь, мама, она без зазрения совести, при всех ходит голой.
— А тебя что, совесть мучит, когда ты при всех раздеваешься? — как бы между прочим поинтересовалась царица, тем не менее, внимательно рассматривая взволнованное выражение лица Золотца.
— Ну, я-то раздеваюсь там, где положено, — выразила своё недоумение вопросом молодая Матёрая, — а эта, вообще, похоже не одевается никогда. И гостей встречает голой, и за стол сажает голой, и…
— Красивая, дрянь? — неожиданно перебила её Матерь, не дав досказать, где ещё та ходит голая, при этом загадочно улыбаясь.
Золотце несколько замешкалась, но врать не стала, а склонив голову тихо подтвердила:
— Да. Притом, выглядит очень молодо. Если б ты не сказала, что она с тобой ровесница, никогда бы не подумала. Почти мне ровня, по крайней мере, издали. Да и не в этом дело. То, что голая ходит, наплевать, но ведь она, при этом, ведёт
себя развратно. Мало того, что при доме лешего держит для услады, так и об Кайсая все титьки истёрла.— Леший? — удивилась Райс, но видимо сообразив, что дочь начала не сначала, а уже где-то со средины, остановила её, — стой, стой. Ты с начала начинай. Где вы её нашли, как встретили и при чём тут леший.
— Так она ж в лесу живёт, — удивлённо вытаращившись на маму, проговорила она, но видно вспомнив, что та, вообще про неё ничего не знает, начала объяснять подробней, — она еги-бабой в лесу сидит. Избушка у неё, недалеко от того места, где Кайсай у Деда проживал. Поэтому, наверное, этот рыжий и знает её хорошо.
При этом подозрении, дева скривилась недовольно. Но мама её одёрнула, присаживаясь рядом и обнимая дочь за плечи:
— Да, ты ревность то свою, придуши. Толком рассказывай. Как она в еги-бабах то оказалась?
— Не знаю, не спрашивала, — встрепенулась Золотце услышав замечание, — только, больно, странная она еги-баба. Я, обратной дорогой всё думала, да, сопоставляла и выходит, что живёт-то она в лесу еги-бабой, только таковой не является на самом деле. Мы, когда на поляну к ней вышли, голову даю на отсечение — поляна пустая была. Я всё внимательно осмотрела, а потом раз, оборачиваюсь, а уже изба стоит со столом, накрытым, и она, якобы уже заждалась в нетерпении. Я таких чудес, что-то не припомню, даже за ведьмами с колдуньями.
— Во, как? — задумчиво произнесла Райс себе поднос, как бы думая вслух, — теперь понятно, почему её никто найти не мог.
— И у неё нежить в услужении, — продолжала тем временем Золотце, — леший даже не скрывается. А может и не один он у неё.
— А что за леший? — спросила Матерь, тем временем, но по её лицу было видно, что она напряжённо о чём-то думает и вовсе не о том, о чём спросила.
— Да, обычный дед, такой, маленький, — начала дева, но тут же встрепенулась, вспомнив первую встречу, — хотя, нет. Когда нас на краю леса встречали, то он был таким чудищем огромным, мама дорогая, я от одного вида чуть не обмочилась.
Дальше она принялась в красках описывать, что это было за чудовище и как её колотило. Райс не останавливала дочь, но и не очень интересовалась сказанным, продолжая задумчиво смотреть куда-то в глубь бани, затем неожиданно спросила:
— А как тебе её узоры?
Золотце споткнулась в расписывании нежити, посмотрела, странно как-то на маму и в удивлении подняла брови, будто только что вспомнила то, на что сначала не обратила внимание.
— Узоры? — зачем-то переспросила дева, — да, узоры были, но такие блёклые, что я, как-то, даже не обратила на них внимание. У неё всё тело, как бы, отливает зеленью с голубизной. Приятный такой, мягкий оттенок, и очень тонкий. Такое ощущение, — задумчиво продолжала она, — что Апити, что-то делала, чтоб никто внимание на её узоры не обращал. Вот ведьма.
— Как попали-то к ней? — задала Райс следующий вопрос, усмехаясь на реакцию дочери.
— Да, просто, — продолжила повествование Золотце, — остановились у развилки одной. Кайсай, наглая морда, поехал в лес, а нам велел ждать его. Я сразу, каким-то чутьём поняла, что он к ней собрался, а тут и она сама на краю леса нарисовалась со своим чудовищем. В гости позвала. Калли, сразу побежала, как узнала, что Кайсай с лешим этим знаком. Сдался ей этот леший. А я, как увидела её голой, прям в никакую себя силой не могла заставить с ней общаться.