"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
– Что случилось, голубчик, – всполошился Роберт Эдуардович, – вам нехорошо, вы так бледны!
– Нет-нет, ничего, всё в порядке… – вымученно улыбнулся Красин, – не обращайте внимания, просто немного устал… Да вот ещё и перчатки забыл в кабинете у государя… Вы это, езжайте обратно без меня, а я вернусь, заберу их и потом пройдусь – подышу свежим воздухом…
Адъютант в приёмной, ни слова не говоря, встал и распахнул перед инженером двери. Император стоял у окна и задумчиво смотрел на причудливый бакинский ландшафт, стремительно тонущий в зимнем вечере.
– Удивляешься, как быстро проходит день, – глухим голосом произнёс он, не оборачиваясь, – а потом понимаешь, что это был не день, а жизнь… Вы что-то забыли, Леонид Борисович?
– Нет, – покачал головой
В это же время. Поти. Яхта «Штандарт»
Аркадий Францевич Кошко [36] , совсем недавно назначенный начальником сыскного отделения Рижской полиции и срочно командированный на Кавказ, с любопытством разглядывал легенду жандармерии – начальника секретной части Дворцовой полиции генерала Ширинкина.
«Легенда» явно пребывал не в лучшем состоянии. Мешковатые синяки под красными от недосыпа глазами эффектно венчались короной из седых всклокоченных волос, которые генерал периодически приглаживал дрожащими пальцами.
36
Аркадий Францевич Кошко – русский Шерлок Холмс.
– Мне вас рекомендовали как лучшего сыщика, – неуверенно начал Ширинкин, застёгивая уже изрядно засаленный мундир и приглаживая непослушные волосы. – Ваши коллеги говорят, что вы умудряетесь раскрыть даже те преступления, которые все остальные считали безнадёжными. Мне кажется, что у нас как раз такой случай.
– Вы переволновались, – как можно мягче улыбнулся сыщик, – хотя я прекрасно вас понимаю: быть публично обвинённым в нападении на офицера при таких… кхм, пикантных обстоятельствах – это крайне неприятно. Но могу вас успокоить – пока нет ничего страшного. Зато есть много странного. Первое – мичман Головин путается в показаниях, рассказывая про детали нападения. Можно, конечно, отнести это на частичную амнезию вследствие травмы, но уверенно опознать именно вас он точно не может. Помнит генеральские погоны, аксельбант, фуражку, надвинутую на глаза, и голос, который, простите, подделать можно даже шутейно, – и Кошко, картинно выставив вперёд ногу и приглаживая волосы, произнёс голосом Ширинкина его первую фразу: «Мне вас рекомендовали как лучшего сыщика». – Поэтому мне нужно, чтобы вы вспомнили, как вы хранили верхнюю одежду, кто имел к ней доступ, пропадало ли что-нибудь из обмундирования за последнее время? Не скрою, вопросы эти странные, как, впрочем, и предположения, что кто-то мог вообще разгуливать в вашей шинели в пять утра по палубе. Но странности тут только начинаются. Кто-то вырвал лист судового журнала за этот день. Это вряд ли был предыдущий вахтенный офицер – Головин был обязан обратить на это внимание. Это мог быть сам Головин или следующие за ним вахтенные офицеры…
– Но зачем? Что могло произойти на яхте?..
– Выясняем, ваше высокопревосходительство…
– Ах, оставьте эти чины!
– Хорошо, Евгений Николаевич, но это не самое странное. Вы информировали нас, что опасаетесь теракта, намекали на возможную бомбу, доставленную в ту ночь неизвестным… Так вот, ваши опасения оказались небеспочвенными, мы действительно обнаружили нечто, напоминающее бомбу, если так можно назвать ящик со взрывчаткой, расположенный в достаточно укромном месте, чтобы быть необнаруженным долгое время даже экипажем. Но и тут есть странности… Понимаете, этот ящик установлен в яхте не вчера и даже не месяц назад, а гораздо раньше, как бы не во время строительства судна. Винты, которыми он прикручен, коррозированы в такой же степени, как и остальные железные детали, укладка взрывчатки позволяет уверенно сказать, что её не трогали, может быть, даже с завода… Более того, ящик со взрывчаткой пытались демонтировать, на креплениях обнаружены ещё не успевшие окислиться
свежие следы инструмента, сбитые шлицы…– Как обнаружили закладку?
– По свежим следам вскрытия обшивки. Если бы не это, данный сюрприз так и покоился бы под ней до нужного часа.
– Продолжайте!
– Ящик начинён весьма редкой взрывчаткой – тринитротолуолом, производство которого началось совсем недавно.
– Англия?..
Кошко покачал головой:
– Германия, Евгений Николаевич. Промышленное производство этой взрывчатки идёт только там. Удобство её в том, что она крайне неприхотлива к хранению и внешнему воздействию – трению, ударам, нагреванию, – даже если её поджечь, она горит, а не взрывается. Подрыв обеспечивается только детонатором, которого, кстати, в закладке не было…
– Час от часу не легче! Ящик установили ещё на датских верфях, начинив взрывчаткой, которую привезли из Германии… Вы что-нибудь понимаете?
– Вопросов больше, чем ответов. Но это уже хоть что-то. В вашей власти запросить информацию по германскому следу. А я предлагаю разрешить покидать яхту всем желающим и прошу вашей санкции на организацию слежки за всеми пассажирами и членами команды без исключения. Государь распорядился выделить столько сотрудников, сколько нужно, и уже сформирован достаточный штат филёров. Из Москвы прибыл Особый отряд наблюдательных агентов, во главе с Евстратием Медниковым…
– Государь санкционировал слежку за министрами?.. Неслыханно!
Кошко пожал плечами.
– Три покушения подряд – это тоже неслыханно. Так что его можно понять…
– Хорошо, что ещё вам нужно для работы?
– Специалисты-кораблестроители, которые смогут определить, какая часть яхты пострадала бы более всего, если бы эта взрывчатка была приведена в действие, находясь именно в том месте, где она была обнаружена.
– А это как может помочь следствию?
– Кто-то пытался её демонтировать. Причём этот кто-то прекрасно знал, где и что надо искать. Почему? Может, он неожиданно для себя оказался на яхте и боялся за свою жизнь? Знал, что в случае подрыва он пострадает в первую очередь? Нужно отработать и эту версию. Надеюсь, она будет иметь перспективу.
– Аркадий Францевич, вы уж простите… у меня было достаточно времени поразмышлять… Последний месяц события вокруг государя разворачиваются так стремительно и принимают настолько ожесточённые формы, что, боюсь, версий вам придётся отрабатывать ещё много, и все они будут на удивление продуктивными…
Товарищ царь
– Ну и зачем вам это всё надо? – спросил Красин, когда пауза стала совсем уж неприличной, а пейзаж за окном полностью утонул в вечерних сумерках.
– Хочу надеяться, что для того же, для чего и вам, – глухо ответил император, делая шаг от окна. – Хочу спасти Отечество от неминуемого превращения в колонию для сильных и зубастых соседей… Кстати, хозяин этого заведения заваривает изумительный колониальный индийский чай. Раз вы вернулись, я вас не отпущу, пока не попробуете.
– Я считаю, что без революции страна обречена! – отчеканил Красин, с вызовом глядя на царя, колдующего у самовара.
– Я тоже так считаю, – спокойно и как-то буднично пожал плечами император, наполняя стакан напитком цвета спелой вишни. – И весь вопрос в том, что каждый из нас считает революцией…
– Революция – это смена правящего режима, слом старой, реакционной государственной машины и переход к истинно народному самоуправлению, – произнёс инженер голосом человека, поднимающегося на эшафот.
Император, взяв в руки дымящийся стакан, подошёл к революционеру и заглянул ему в глаза, как показалось Красину, с какой-то грустью и жалостью…
– Да-да, конечно, и это тоже, – кивая в такт словам, подтвердил монарх. – Однако товарищ Красин… – в глазах его мелькнула ироничная искорка, – называясь марксистом, очевидно, вследствие своей занятости, не до конца изучил работы Маркса и Энгельса о роли базиса и надстройки, поэтому идеалистически пытается поменять их местами. Да вы пейте чай, Леонид Борисович, пейте – он особенно ароматный, пока горячий…