"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
– Я полностью разделяю ваш скептицизм насчёт этих скорострельных винтовок, Михаил Иванович. Но приказ есть приказ, и я не могу просто взять и выбросить в мусорник высочайшее повеление. Поэтому мне придётся воленс-ноленс отправиться к полковнику Мадсену с предложением, от которого я лично не в восторге и которое, уверен, не принесёт никакой пользы нашей армии. Я уже и так изрядно подзадержался у вас в гостях, и дальнейшее промедление, боюсь, приведёт к неприятностям.
– Спасибо, голубчик, спасибо, утешили старика, разбавили своим визитом мою тоску по столице, – генерал Драгомиров промакнул краешки глаз белоснежной салфеткой и, тяжело вздохнув, приступил к трапезе. – Вы знаете, я совсем покрылся мхом в этой дыре. Киевское генерал-губернаторство – это, по существу, такая
Флигель-адъютант князь Оболенский кивнул лакею, держащему наготове запотевшую бутылку шампанского, и благодушно вытянулся в кресле. «Мне бы такую ссылку, старый пень!» – подумал он, с презрением поглядывая на престарелого генерала.
– К моему сожалению, – сказал он уже вслух, – я видел государя крайне мало, мельком. Представился – получил предписание – отбыл. Могу засвидетельствовать – после болезни он крайне резко поменялся. Будто это совсем другой человек… Вы меня понимаете? – и князь красноречиво покрутил пальцами в воздухе, едва касаясь головы. – Понимаете?
– Бедный мальчик, – генерал покачал головой и со вздохом упёрся глазами в тарелку, чтобы не выдать свои эмоции. – А какой удар для Марии Фёдоровны… Такое несчастье… Слава богу, его батюшка до этого не дожил…
Собеседники истово перекрестились, глядя в потолок, украшенный затейливой лепниной. Несколько минут прошло в полной тишине, нарушаемой только звяканьем приборов о посуду.
– Полагаю, уважаемый Николай Дмитриевич, – прервал длинную паузу Драгомиров, – ваше поручение настолько сложно, что государь проявил истинную мудрость, поручив сие дело именно вам. Эти иностранные изобретатели народ очень капризный и очень не любят иметь дело с нашими казенными ведомствами. Ежели не получится договориться с этим полковником, – генерал сделал акцент на слове «не получится» и выразительно посмотрел на Оболенского, – не огорчайтесь… Я напишу верноподданейшую записку его императорскому величеству о вредности сих инвенций. Даже если не послушает – не будет же он казнить старика. Всё же для общего блага пекусь, а не живота своего ради… А может, он уже и забыл этот свой каприз, а вас ждут гораздо более неотложные дела. Вы ведь знаете, кому надо доставить ту прискорбную информацию о состоянии императора, которой вы только что со мной поделились?
– Даже не сомневайтесь, Михаил Иванович, всё будет исполнено в точности…
– Ах, Владимир Николаевич, я вообще не колебался, когда был поручиком, а теперь вот делаю это постоянно. Например, я совсем не уверен, надо ли вам немедленно отправляться в дорогу или можно повременить с отъездом до Новогоднего бала?
– Змей вы искуситель, Михаил Иванович. Благодарю, мне пора.
– Ну, как знаете, голубчик, как знаете. Пойду – приготовлю для вас сопроводительное письмо, а вы спокойно заканчивайте трапезу – сегодня уж точно на ночь глядя никуда не тронетесь. Утро вечера мудренее.
Крупнейший военный теоретик Российской империи, один из ведущих военных педагогов своего времени, генерал-адъютант, а ныне киевский, подольский и волынский генерал-губернатор Драгомиров не спеша поднялся из-за стола, по-старчески шаркая ногами, вышел из столовой, плотно закрыл за собой двери, после чего распрямился, расправил плечи и уже упругим шагом профессионального военного направился к письменному столу. Не садясь в кресло, набросал несколько торопливых строк. Запечатал конверт. Подумал. Отложил перо. Расплавил на свече сургуч и приложил собственный перстень. Щелчком пальцев подозвал бесшумного, как тень, адъютанта. Вручил конверт.
– Кому доставить, знаешь. Выйдешь через чёрный ход, чтобы гости не видели, и поспешай, братец. Чтобы мухой!
Декабрь 1900-го. Лонг-Айленд
Начало строительства башни – центрального сооружения проекта «Уандерклиф» – откладывалось, наверно, уже в десятый раз. Подрядчиков пугал нестандартный проект с огромным «набалдашником» на высоте 130 футов, гарантированно делающим башню опасно неустойчивой.
Автор архитектурного проекта Стэнфорд Уайт уже откровенно грустил, исподволь предлагая
амбициозному заказчику «урезать осетра», ибо знакомые строители уже закончились, а желающие создавать «грандиозу» так и не начались. Хотя шансы договориться с ними были. Подрядчики готовы были приступить к работе при условии снижения проектной высоты башни до 100 футов и уменьшении в два раза размера и веса верхней площадки. Но заказчик – «сумасшедший серб» – не уступал ни на йоту и требовал вообще невозможного. Переговоры срывались одни за другими.– Мистер Уайт! К вам посетитель! – секретарь посторонился, пропуская плотно сбитого мужчину, с лобастой головой, украшенной гусарскими усами и низко посаженной на короткую шею. Весь этот явно армейский внешний вид и выправка слабо вязались с модным котелком, суконной тёмно-синей курткой и широкими, не стесняющими движения, брюками.
– Чем обязан? – архитектор напрягся, подозревая визит федерального налогового агента, которые весьма пристально наблюдали за любой активностью в прибрежной зоне, подозревая контрабандистов в каждом новом собственнике [42] .
42
До Первой мировой войны в США вообще отсутствовали федеральные налоги на доходы и прибыль. Бюджет государства формировался исключительно за счёт ввозных-вывозных пошлин.
– Слышал, что ваш заказчик испытывает некоторые проблемы с поиском подрядчика на сооружение весьма специфического строения? – в беглом английском посетителя явно присутствовал акцент, и Уайт выдохнул. Налоговиков-иностранцев, слава богу, не бывает.
– Позвольте полюбопытствовать, а какое вы отношение имеете к строительству? – разглядывая гостя, уже спокойно спросил архитектор. – Простите, но я прекрасно знаком со строительной публикой и даю руку на отсечение – вы за свою жизнь не построили даже собачьей конуры…
Гость оказался не обидчивым. Коротко хохотнув, он подошёл к архитектору, внимательно осмотрел его с головы до ног и с лёгким превосходством раздельно произнес:
– Мистер! Вам что-нибудь говорит словосочетание «стальной сетчатый гиперболоид вращения инженера Шухова»?
– Мистеру Уайту, может, ничего не говорит, а вот я определённо что-то читал, – послышался голос откуда-то сверху. И по лестнице, ведущей на второй этаж, буквально скатился моложавый высокий человек с чёрными густыми волосами на прямой пробор, светлыми глазами, чуть прикрытыми длинными ресницами, из-за чего они приобретали мечтательный вид. Элегантная, стильная внешность его явно диссонировала с большими руками и просто громадными пальцами разнорабочего, привыкшего перемещать тяжести посредством мускульной силы.
– Мистер Тесла, – вскинулся Уайт, – я как автор проекта не могу позволить всяким проходимцам…
– Спокойно, Стэнфорд, – заложив руки за спину Тесла подошёл вплотную к гостю, бесцеремонно изучая его американский цивильный костюм, так не вяжущийся с манерами европейского профессионального военного. – Мистер…
– Нарышкин, к вашим услугам… – прищёлкнув каблуками модельных туфель, представился гость.
– Мистер Нарышкин вряд ли проделал путь через океан, чтобы разорить меня, – хохотнул Тесла. – И мне крайне любопытно, чем я так заинтересовал Старый Свет, что его представители собираются помочь мне построить мой «Уандерклиф»?
– Извольте, – коротко кивнул гость и протянул инженеру тубус. – Здесь описание гиперболоида инженера Шухова на Нижегородской выставке, а также некоторые расчёты, учитывающие ваши требования. Пославшее меня лицо предполагает, что с помощью этой конструкции вашу башню, мистер Тесла, можно поднять не только на проектные сто тридцать футов, но и на двести и даже на четыреста…
Вздёрнутые брови инженера не только убрали с его глаз заслон из пушистых ресниц, но и округлили их, сделав выражение лица по-детски удивлённым и беззащитным. Ни слова не говоря, Тесла схватил чертежи и начал жадно их изучать, периодически прищёлкивая своими громадными пальцами и делая какие-то пометки на полях.