"Фантастика 2023-130". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
«Посмотри, сестра, посмотри…»
Качает она головой, и горькие слезы застилают глаза, пока поднимает Рена взгляд свой к звездам, ногтями впиваясь в белую кожу влекущего ее за собой Ове. Хейд что-то кричит, указывает на противоположный берег дрожащей от усталости рукой, и кровь ее капает с лица на лед, впитывается в подошву их сапог. На щеке ее точно останется шрам.
«Приходи, сестра, приходи…»
Ренэйст кажется, словно бы нынче Луна бела как никогда. Этот свет бьет по глазам, отражается в ее волосах, подобным лунным нитям, а сердце волнами Недремлющего Моря налетает на скалы ее покрытых
Остановится – увидит ясные очи возлюбленного своего брата.
– Это Ньял! Хвала Одину, это Ньял!
Из плена страха возвращает ее голос Вороны, и, подчиняясь ему, поворачивает Ренэйст голову. Видит она рыжие волосы побратима, что огнем горят на белоснежном снегу, а за ним – тринадцать юношей, будущих воинов Одина. Ове хмур и бел; хоть и сам сказал, что одолеть им тролля лишь вместе, не радует его то, что не справиться ему без выскочки-Ньяла.
– БЫСТРЕЕ! – доносится до них его голос. – УБИРАЙТЕСЬ ПРОЧЬ СО ЛЬДА!
Чуть дальше середины Зеркала Вар успели пробежать они, прежде чем тролль, метавшийся по берегу озера в бессильной ярости, решает продолжить свою охоту. Чудовище ревет, запрокинув голову, и, отступив, неожиданно для беглецов прыгает. Не выдерживает лед тяжести монстра, поглощает свою добычу, распахнув темную пасть, и ужасной паутиной расходятся от возникшей дыры трещины по гладкой поверхности. Видит Ренэйст, как шустрая ниточка проносится мимо ног ее, неся за собой смерть, и Ове ускоряет шаг, стремясь покинуть опасный лед.
«Беги, сестра, тесна для двоих моя колыбель…»
Льдины проваливаются под сапогами, едва они успевают сделать шаг вперед. Хейд уже почти на противоположном берегу, двое юношей стоят у самой кромки воды, протягивая руки, готовясь поймать, если потребуется. Островитянка прыгает, оттолкнувшись ногой от вздувшейся под ее ногами льдины, и они хватают ее за запястья, затаскивая на берег. Исгерддотир отскакивает в сторону, чтобы не мешать, и, оглянувшись, сквозь упавшие на глаза волосы смотрит дико на тех, кто еще не покинул ужасную пропасть.
Будь с ними боги, Ньерд уберег бы их.
Единое зеркало раскалывается под ногами на тысячи осколков, суля луннорожденным несчастье. Приходится Ове и Ренэйст перепрыгивать с куска на кусок, крепко держась за руки. Подобно драккарам, кренятся льдины под их ногами, грозя опрокинуть за борт, один неверный шаг – и окажутся в объятиях лунного света и холодных вод. Неожиданно Ове оступается, левая нога его по щиколотку уходит в воду, и, вскрикнув, тянет Рена его на себя, не позволяя уйти под воду. Юноша наваливается на нее всем своим телом, льдина подскакивает на взволнованном озере, и они падают, не сумев устоять. Она бьется спиной о лед, удар выбивает дух из ее груди, а перед глазами темнеет. Ей приходится крепче стиснуть в ладони лук, иначе и вовсе потеряет его в этих водах. Чувствует тяжесть Ове и то, как качает их из стороны в сторону, словно в колыбели, как в далеком детстве. Хочется вскочить на ноги, ступить на твердую землю, но Ове давит узкой ладонью на ее лоб, не позволяя поднять голову, и из его разбитого носа на лицо Волчицы капает алая кровь.
Бурлят воды Зеркала Вар, и из самой глубины озера пробивается на поверхность ревущий тролль, грудью растолкав в стороны белобокие корабли. Смотрит Ренэйст в небо широко распахнутыми глазами, чувствует спиной взволнованные вздохи потревоженного озера, и словно бы и нет испытания. Ове прижимается лбом к ее лбу, закрывая глаза, и ресницы у него белы, как крошечные иголочки,
покрытые снегом. Выдохнув в его окровавленное лицо, закрывает она голубые глаза, мягко положив ладонь на спину побратима.Пронзает небо десяток стрел, и лишь половина пробивает каменную плоть чудовища. Силы его забирает себе холодная вода, жадная богиня Вар требует платы за нарушенный свой покой. Как бы ни билось омерзительное создание, нет более в нем огня, чтобы продолжить бороться за слабые крохи своей жизни. Тролль хрипит, наполняя глотку водой, тело его тяжелеет и грозит пойти ко дну, оставив отроков без трофеев, что дались им так нелегко. Пылкий и прыткий Ньял выхватывает из рук одного из товарищей копье, скидывает в снег меч и щит. Раздобыв из походного мешка веревку, ступает он на шаткие льдины. Перепрыгивая с одной на другую, стремится Ньял к умирающему троллю, на бегу привязывая один конец веревки к древку копья, под самым его наконечником.
Уж он-то не упустит свою добычу, не будь он Ньял из рода Лося!
С воинственным ревом метает он копье, и серебряный наконечник пронзает крепкую броню поверженного чудовища. Тролль настолько ослаблен, что ни звука не издает, охваченный болью. Вода пенится возле его рта, из которого вырываются последние вдохи каменного исполина, и на белом льду видна черная кровь. Тяжело дыша, Ньял хохочет, сжимая в руках второй конец веревки, и, рыча, тянет его на себя. Лицо его покрывается потом, тяжелую тушу тролля нестерпимо тянет на самое дно, и одному его не удержать. В приступе яростного отчаяния выкрикивает он проклятия, чувствуя, как скользят ноги по льду, грозя увлечь его следом за добычей, но тянуть веревку неожиданно становится легче.
Ове фырчит за его спиной, шмыгает окровавленным носом, и вот по льдинам к ним спешат еще пятеро юношей. Коротко оглянувшись через плечо, видит Олафсон, что посестра его уже на берегу, подле растрепанной Вороны, и, сильнее натянув веревку, швыряет длинный ее конец назад, крикнув:
– Тяните!
Отроки, оставшиеся на берегу, кутают воительниц в теплый мех, вручают флягу с янтарным элем и подбегают к кромке воды, выкрикивая подбадривания. Хейд устало садится на снег подле нее, принимает флягу из дрожащих рук Ренэйст и, сделав глоток, сипло произносит:
– Уж не поверю, что под светом Солнца есть хоть что-то ужаснее, чем события этой ночи…
«Каждая ночь ужасна, ибо она – вечна», – горестно думает Ренэйст.
Смакуя на языке терпкий эль, поднимает она взгляд к небесному светилу.
Проходит много времени, прежде чем удается им вытянуть тело тролля на берег. Взбудораженные юнцы кричат и хлопают Ньяла по лопаткам, и сам он, одурманенный победой, хохочет, вскидывая вверх кулак. Оборачивается и видит позади себя Ове, что стирает тканью белого плаща кровь из-под носа. Не глядит он на радующихся отроков, опустив взгляд на бусинку из бирюзы, которая, расколотая, лежит у него на ладони. Поручив остальным разделать троллью тушу, направляется Олафсон к наследнику Ока Одина и кладет ладонь на плечо его, заставляя вздрогнуть.
– Опасную игру ты затеял, Ове, сын Тове, – Ньял усмехается в рыжую бороду, сощурив лукавые зеленые глаза. – Понравилось быть приманкой для тролля?
Льдисто-серые глаза юнца, младшего среди них, смотрят на него безразлично, как вдруг тонкие губы изгибаются в усмешке. Ове бросает осколки бирюзы в потревоженное озеро и кладет ладонь свою на плечо Ньяла, что выше него на целую голову.
– Сделал я то, что должно, – отвечает он. – Да если будет у меня выбор, никогда больше не повторю подобного, убереги меня Скади.