"Фантастика 2023-137", Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
г. Брест. Девятая погранзастава.
Василий Нестеренко, сержант ПВ НКВД.
— Сержант Нестеренко!
— Я, товарищ лейтенант!
— Значит так, Василий… — На начальнике лица нет. Ну, верно, он за последнее время спит только тогда, когда с ног падает. — Берешь телегу и дуешь в Волынку. Михеич нам гостинцев обещал. Заберешь, привезешь сюда. А то на союзников из будущего нам довольствия комендатура не выделяла, а кормить их надо. Заодно узнаешь, как там
— Никакой я, товарищ лейтенант, не антисемит! Аврик — хороший парень, пооботрется, отличный пограничник будет.
— Тем более. Вот его и возьми. Одна нога здесь, другая там.
— Так точно, товарищ лейтенант.
СССР, в горах Памира.
Группа российских альпинистов.
— Еж твою двадцать восемь через синхрофазотрон и адронный коллайдер в горбатую спину!
— Стакан!
— Перебьешься! «Еж» — слово не матерное. А колючее животное!
— А этот… «синхо…», ну и то, что в спину.
— Тоже нематерное, — заступился Егор, — вполне себе приличные устройства. Что там, Лех?
— Сам посмотри.
Егор подошел. Из тщательно очищенного от снега льда торчала головка крюка с продетой в серьгу петлей веревки.
— Это что? — спросил Лешка.
— «Морковка», — ответил Егор, рассматривая железку с не меньшим удивлением, — ледовый крюк. Использовался раньше, когда буров не было. В лагерях еще есть запасы. Иногда их в скалы долбят, «точки» вечные получаются.
— Это я и сам догадываюсь, не дурнее паровоза, — съязвил Лешка. — Какому… — он проглотил матерное слово, правда, целиком от ругани не избавившись, — дятлу пришло в голову изображать из себя дятла?! Буры уже лет тридцать, как есть! А петля? Это же пенька, мать ее!
— Причем новенькая, — согласился Егор. — На ней мухи ни разу того, чик-чик не делали.
— И заколотили его уже после снегопада! Это как понимать? Реконструкторы от исторического альпинизма? «Толчки» на Памир подались? Горных эльфов отыгрывают, блин! — начал заводиться Лешка. Было у него с толкинистами связано что-то нехорошее.
— Может, у них трубки кончились? — выдвинул версию подошедший Санек. — А буры оставлять — ребят жаба задавила.
— Он же не в дырку от бура вбит! — хмыкнул, сомневаясь, Егор. — Напрямую в лед загнали. Да и за каким хреном тащить сюда «морковку»? Она же тяжеленная!
— И? — вопросительно посмотрел на командира Лешка. — Резюме будет?
— Не будет ни резюме, ни конструктива, — ответил Егор. — Будет перекур с разбором. И спуск. Последний пойдет с этого крюка. Трубку сэкономим.
Он отошел к рюкзакам, дождался, когда все рассядутся, и начал:
— Итак. Двадцать первого июня мы подошли к перевалу, который назвали «Загадка». До нас за перевал никто не ходил, поскольку он на границе Китая и Киргизии, и только таким упертым раздолбаям, как мы, хватило терпения оформить все документы на пересечение границы и втолковать китайским погранцам, что эти бумажки не лажа. До перевала оставалось полчаса хода, и виден он был отлично. Никаких технических сложностей не наблюдалось. Так?
Остальные молча кивнули. Егор продолжил:
—
В ночь на двадцать второе резко портится погода. Леха выходил из палатки, «эльфов погонять», в два ночи, было тихо. Я просыпался в четыре — уже мело.— Ну, это не странность, — вставил Санек, — с погодой всяко бывает. Горы.
— Согласен. Просто отмечаю. К утру двадцать третьего погода стала, а на перевале появилась абсолютно отвесная и идеально гладкая стена перемороженного льда, высотой около двадцати метров, идущая по всему гребню. Откуда взялась стенка и причины ее характеристик мы объяснить не можем. С другой стороны перевала обнаружилась совершенно естественная картина спуска. Если не считать верхний срез стены.
— Угу, — вставил Лешка, — как будто ножом отрезали.
— Таким маленьким ножиком, размером с Останкинскую телебашню, — усмехнулся Влад, — и режущим перемороженный лед, как тортик.
— Кстати, — продолжил Егор, — перемороженным лед был только на самой стене. Под ней и на перевале — совершенно нормальный. И верх стены мне тоже показался обычным. Но крутить бур в последние полметра поленился, — он сделал паузу. — Дальше. Спуск с «Загадки» и подъем сюда принес вторую неожиданность. Относительные высоты ледников и вершин не соответствуют карте. Расхождения небольшие, но по очертаниям ледников заметно здорово. В то же время хребты и ущелья вяжутся однозначно: мы идем именно там, где планировали. Изменился только ледовый покров.
— Бред, — пробурчал Лешка, — но факт.
— Дальше, — не обратил внимания на реплику Егор. — Вчера вечером мы вышли на место ночлега другой группы. В принципе обычная площадка. Но! Очень много мусора. Впечатление такое, что люди не только не уносят хлам с собой, но даже сжигать его ленятся. Серьезные люди так не делают, а обалдуи сюда не ходят.
— Еще одна странность, — вставил Санек. — Сам мусор. Упаковочная бумага, консервные банки. Ни полиэтилена, ни упаковок от всяких сникерсов и сублиматов.
Все задумались, вспоминая, возможно, упущенные наблюдения.
— Верно, — сказал, наконец, Егор. — Что ж ты раньше молчал?
— Сам только сейчас сообразил, — развел руками Санек. — Чувствовал какую-то неправильность, но какую — только въехал.
— Ладно. Учтем. А сейчас мы обнаружили, что перила на спуске крепились на доисторическую «морковку» и пеньковую петлю. Вроде все. Или что-то забыл?
— На подъеме они обходили все крутые участки, — сказал Лешка. — Даже если это было категорически невыгодно. Только яснее не стало. Допустим, впереди группа остолопов, сдвинувшаяся на историческом снаряжении и жратве. Повторяют подвиги предков. Ледники тоже реконструкторы нарастили? Или за одни сутки нападало и уплотнилось двадцать метров? Да нас бы зарыло без следа. Глубже, чем Бодрова в Кармадоне.
— Подожди, — вскинулся Егор, — как ты сказал?
— Нас бы зарыло…
— Нет, раньше. Нарастили?
— Ну да.
— А если наоборот? Не нарастили. Стаяли. Нет, бред получается…
Егор покрутил в голове кончик ускользающей мысли. Не поймал, сплюнул в снег:
— В общем, всем информация к размышлению. А теперь в ускоренном темпе линяем вниз. На ночевке эти ребята опережали нас на сутки. Если они везде долбят «морковки», то мы их к вечеру стабильно догоним. И что-нибудь узнаем.