"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26

– А ну стоять! – схватил меня за ворот рубахи мичман.

А один из командиров, маскировавшихся под красноармейцев, вдруг обнял меня и прошептал:

– Спасибо тебе, парень, выручил. Танк я себе заберу, всё же танкист, командир танкового полка.

– Хорошо.

– А где экипаж? – спросил он. В то, что я один вёл бой, он явно не верил и правильно делал.

– В селе остался.

– Добро.

Танкист пошёл осматривать боевую машину, которую облепили освобождённые. На ходу командир выкрикивал фамилии, формируя новый экипаж танка.

А мичман, встряхнув меня, спросил:

– Что ещё есть?

Укусив его за кисть, я вырвался, затерялся в толпе и рванул со всех ног к низине, как раз успел вместе с теми восемью. Однако с ними были ещё трое: видимо, прибились.

Отбежав в низину, к кустарнику, я вскоре выехал из оврага на полуторке и поторопил всех с погрузкой. Брат, уже пришедший в себя, подтвердил, что эти восемь ребят из его БАО, они спасли его.

Загрузились быстро, и я успел уехать до того, как прибежали люди мичмана. Поначалу они особо и не торопились, но увидев верх тента машины, побежали. Ну, мы и укатили побыстрее. Лагерь я освободил, дальше сами. Мичман вон пусть командует. Освобождённые более чем мотивированы, умеючи с ними можно много чего в тылах у противника натворить, тем более танк есть.

Укатив подальше, мы вскоре ушли с дороги, так как навстречу нам шла колонна техники. Я ушёл в поле и скатился в овраг. Парням сказал, что дальше пойдём пешком, и они высадились из машины. Мы отошли, а потом я вернулся, убрал машину в Хранилище и, нагнав своих, пошёл в дозоре. Выдал им оружие из своих запасов: один ППД, две винтовки СВД и один ДП, с ремнями, подсумками и боезапасами. Хватит им пока, и так получается немалая огневая мощь.

Выдал каждому по вещмешку с всякими мелочами, включая припасы. Парней шатало от голода, поэтому, уйдя где-то на километр от места, где «бросили машину», мы встали на отдых – подкрепиться. Я снова накормил брата супом, в этот раз дав ему чуть больше. Потом напоил чаем со второй половинкой пирожка. Покормили и двух ослабленных, а то, что осталось, быстро доели остальные.

Потом я осмотрел, наконец, руку брата, медицинская сумка у меня была на боку. Рана огнестрельная, пуля прошла насквозь, да ещё грязь попала, началось воспаление. Почистил рану, перевязал и поработал пси-лечением, убрав начавшуюся гангрену. Как мне объяснили сослуживцы брата, рану он получил уже в лагере: часовому что-то показалось, он дал очередь с вышки, и Георгия ранило. Было и несколько убитых. Я глянул раны других парней, тоже серьёзные, пришлось чистить и перевязывать.

А ночью мы двинули дальше, уже на полуторке. Доехали до побережья. Там я привёл катер, усадил всех, вплавь добрался до берега, чтобы забрать грузовик, а после вернулся.

Нам повезло встретить караван судов, который шёл из Одессы, эвакуируя раненых и части армии, защищающей город. Когда я фонарём обозначил своё местоположение, к нам рванул малый охотник. На нём тоже хватало пассажиров, но он смог, хоть и с трудом, принять двенадцать человек, которые сидели у меня в катере, по сути, на головах друг у друга.

При этом у меня едва не отобрали катер, хотели на буксир взять. «Щаз-з, – сказал я, – это моё, а иначе подорву». И продемонстрировал противотанковую гранату. Отстали. Вот так мы и разошлись, недовольные друг другом. Куда идут, не сказали – мол, секретно, – но подтвердили, что не в Крым. Брата ждёт госпиталь. Надеюсь, дойдут благополучно.

Прощаясь с Георгием, я выдал ему вещмешок с личными вещами, от бритвы и полотенца до котелка, там же тетрадь и карандаш, чтобы из госпиталя написать письмо матери. От гангрены я его избавил, так что поправится.

До рассвета оставалось чуть больше часа. Поменяв катер на гидросамолёт, я полетел к другому полевому лагерю. Нужно искать отца, и я уже разработал план, как это сделать. Кто мне сможет рассказать о нём, как не его сослуживцы? Поэтому, изучая списки тех, кто попал в плен, я искал бойцов из одного с ним батальона. Номер части я знал, нужную информацию записывал в блокнот.

Сослуживцев отца я нашёл в одиннадцати лагерях. Для автобата это неудивительно: возможно, выполняли задания в разных местах. Я решил увидеться со всеми. Если отец погиб, хотя бы скажут где.

Сел я на пресном озере. До рассвета успел убрать машину и отбежать подальше. И даже поспал.

Ну и дальше работал по одной схеме. Добирался до лагеря и находил старшего по охране; обычно это фельдфебель, но бывает и унтер. Пачка сигарет – и мне давали возможность пообщаться. Я перекрикивался с пленными, ко мне выходили нужные мне люди, и у них я выяснял об отце.

Три захода – и мимо, а вот в четвёртом нашлась зацепка: мне сообщили, что отец в составе колонны был направлен к Николаеву. Сообщил об этом писарь, который сам оформлял наряды и знал наверняка. Примерный круг поисков стал известен. У Николаева находились три лагеря, в которых содержали наших.

Первый заход ничего не дал, а вот во втором лагере я нашёл троих из той самой колонны, в которой находился отец. Они рассказали, что попали в засаду и их колонну расстреляли из танков. Ни одна машина не прорвалась, так как мотоциклисты блокировали все отходы.

Но ни один не мог вспомнить, что было с отцом. В колонне шли три десятка грузовиков, поди вспомни. Зато сообщили точное место уничтожения колонны. Дело было вечером, быстро стемнело, и кто-то смог уйти, пользуясь темнотой.

Этим трём я передал припасы, как и всем тем из батальона отца, с кем общался раньше. Каждому по караваю хлеба, шмату уже нарезанного сала, варёную картошку и яблоки. Немцы разрешали.

А на следующий день я уже был на месте гибели колонны обеспечения. Вскоре нашёл бывший колхозный ЗИС, с которым мобилизовали отца. Это точно он. От него осталась одна рама и часть борта. Он обгорел. Было попадание в кабину, похоже, тридцатисемимиллиметровый снаряд, осколочный. Возможно, и танковый.

Однако никаких следов органики в кабине я не обнаружил. Вообще, смрад разложения ещё ощущался, не всех захоронили. Остов ЗИСа находился метрах в шестидесяти от дороги. Похоже, машины начали разъезжаться, уходя от огня, шофёры и сопровождающие покидали машины. Вот и отцу прилетело. Значит, или тут погиб, или жив.

Вообще, разбитых машин было не тридцать, а меньше, я насчитал около двадцати. Видимо, часть из них эвакуировали. Да и вообще, место боя было подчищено. В стороне на холме стояла деревня. Если отец был ранен, может, кто-нибудь из деревенских помог, укрыл его у себя? Всякое может быть. Стоит разузнать. Я побежал в деревню.

В деревне стояло румынское подразделение. Уже наступил день. Я походил по дворам, расспрашивая об уничтожении колонны. Свидетелей хватало, но об отце никто не мог сказать ничего конкретного.

Я уже покинул было деревеньку, решив, что теперь возьмусь за румын, как вдруг услышал, что меня зовут. Обернувшись, узнал молодую женщину, которую видел в одной из хат, у неё ещё вроде ребёнок, дочка.

Запыхавшись, женщина подбежала ко мне.

– Куда летишь как оглашенный? Кричу-кричу, не останавливаешься.