"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Я молчала, удостоив зарвавшегося служителя лишь коротким взглядом, и, хмуро разглядывая вышеобозначенного комтура, заметила, как вздрогнули уголки его губ, скрывая усмешку.
Так, значит, тебе, падла, весело! Убил человека, а теперь стоишь довольный и слушаешь, как выпестованные тобой щенки тявкают на хозяйскую руку?! Ну, хорошо, будет тебе веселье!
Переводя взгляд обратно на стоящего чуть сбоку от Гаратэ храмовника, что аж покраснел от моего пренебрежения, я смерила его долгим взглядом. Потом медленно оглянулась.
Вокруг нас, образовав небольшую зону отчуждения, стояли солдаты. Они едва слышно перешептывались,
– Вы заблудились… – начала я, чувствуя, как шепотки замирают и это придает мне уверенности. Я здесь главная. Я здесь – рука правосудия, наделенная властью – как светской, так и божественной.
Мои мысли замерли, ощущение пустоты в груди вдруг исчезло, а в голове раздался знакомый тихий смешок. И голос.
«Явилась…» – вздохнула я мысленно, испытывая странное облегчение. Светозарная не ответила, явно сочтя это ниже своего божественного достоинства, и я ощутила легкий толчок в сознании, мол, ну, давай, где представление?
Пауза тем временем затягивалась, и потому требование божества оказалось весьма кстати.
– …Заблудились в собственном невежестве, гордыне. В ощущении собственной значимости. И в чувстве собственной непогрешимости. – Я замолкла на мгновение, глядя в глаза комтура, по-прежнему игнорируя стоящего перед Гаратэ храмовника. – Ошибаются все. Каждый может оступиться под бременем власти, под тяжестью прав и обязанностей, что взял на себя когда-то и груз которых увеличивался с каждым годом. Но ответственность за ошибки лишь возрастает, когда большими правами себя наделяет человек. Сегодня мы решаем судьбу комтура Алой крепости, брата-рыцаря Ханса, который, поддавшись гневу, убил старосту Роны вопреки моему приказу.
Переведя дыхание, я обвела взглядом собравшихся. Храмовники были растеряны – они вопросительно смотрели на своего командира, тот безразлично пожал плечами и произнес на храмовом наречии лишь одну фразу: «По заслугам». Стоящий передо мной служитель вновь повернулся ко мне и едва только открыл рот, как я послала Гаратэ вперед, вынуждая храмовника, сразу растерявшего весь свой пафос, отскочить в сторону.
– Как ты сказал, комтур? «По заслугам»? И с каких это пор у тебя есть право решать поперек моего слова, слова защитницы веры, избранной Светозарной, кто и что должен получить по заслугам?
– Он оскорбил Ее! – От выдержки Ханса не осталось и следа, он сделал шаг вперед, натягивая цепь, и сжал кулаки.
– Он задел тебя. Или после того, как ты начал оспаривать решения магистра Ирвина, тебе показалось этого мало, и ты возомнил, что вправе решать за Ту, которой поклялся служить? – Комтур еще только набирал воздуха в легкие, чтобы ответить, а меня уже понесло: – Так я скажу тебе, гордец, что для того, чтобы оскорбить божество, нужно быть по меньшей мере чем-то более выдающимся, чем просто человеком! Все эти, – я вовремя остановила себя, удержавшись от фразы про крестовые походы, – напыщенные слова об оскорблении божества не более чем ширма, за которую ты и тебе подобные прячут свои собственные эгоистичные желания! Свою гордыню! Свою жажду править и управлять чужими жизнями едва ли не наравне с божеством, которому вы приносите клятву служения, а на деле – покупаете себе прощение всех грехов и безнаказанность!
В воздухе повисла напряженная тишина, в которой
мы с комтуром сверлили друг друга тяжелыми взглядами.– Не тебе говорить о гордыне и власти, принцесса, – буквально выплюнул Ханс, презрительно кривясь.
«Дай-ка я…» – вдруг четко услышала я в своей голове, а потом меня… отодвинули? Наверное, только это слово подходит для описания испытанных мною ощущений. Мир перед глазами вдруг начал двоиться, звуки отдалились, словно бы доносясь через плотную вату, а на меня накатила паника от того, что я перестала ощущать тело, зависая в собственном «нигде».
Стараясь перебороть все неприятные ощущения, я старательно прислушивалась и всматривалась в окружающий мое тело мир. Светозарная повела плечами, картинка дрогнула, а потом я увидела, как комтур, покраснев от напряжения, с вздувшимися венами медленно опускается на колени. Он явно пытался сопротивляться, но силы были совершенно не равны.
– Я – всепрощающая длань и Карающий меч. Я – глас Светозарной, Ее избранница и защитница, воплощение Ее воли, Ее сосуд! – Голос божества ударил по окружающим подобно звуку массивного колокола.
Храмовники упали на утоптанный снег, Гаратэ нервно переступал с ноги на ногу, первые ряды солдат отшатнулись, сбивая с ног тех, кто стоял за ними.
«Нет, стой, сбавь обороты! Не надо наказывать тех, кто непричастен!» – прокричала я мысленно, пытаясь вернуть себе контроль над телом, изо всех сил стараясь пошевелить рукой или хотя бы моргнуть, но тщетно.
Светозарная тем временем не сводила взгляда с Ханса, что повис на идущей к телеге цепи всем весом. Его губы зашевелились, с них упала первая тяжелая капля темной крови.
– Громче! – Приказ, как удар хлыста, взрезал воздух. Брат-рыцарь вздохнул с тяжелым, громким хрипом:
– Милость Твою прошу, Свет Несущая, ибо слаб…
– Милость в глазах просящего или милость в руках дающего? – Чувство неизбежного накатило на меня с новой силой. Я ощутила какое-то мрачное удовлетворение, которое никак не могло быть моим собственным, и вновь попыталась вернуть контроль над собой. Раздражение и снисходительность – меня омыло чувствами покровительницы, а потом словно бы отшвырнуло куда-то вглубь тела, в котором мне отвели лишь скромную роль наблюдательницы.
Ханс молчал, тяжело дыша. Его послушники лежали на земле, ошеломленные, не смеющие шевельнуться. Светозарная легко спрыгнула с коня и направилась к согнувшейся фигуре комтура, мне же оставалось только наблюдать как бы со стороны, довольствуясь периодически двоящейся картинкой.
– Перечить защитнику веры – то же самое, что перечить Мне. – Она уже не скрывалась за моим обликом, во всеуслышание заявляя, кто именно сейчас говорит устами Эвелин. – Какая милость в этом случае полагается, брат-рыцарь?
«Как все удачно складывается, сейчас мы решим сразу две… нет, сразу три проблемы!» – услышала я меж тем довольный голос божества где-то рядом с собой и с ужасом поняла, до чего довели наше глупое противостояние с комтуром и череда печальных случайностей, ему сопутствующих.
«Не смей! Нет! Я не хочу! Он не заслужил!»
«Он – заслужил, взгляни сама…» – Светозарная хмыкнула, изображение стало чуть четче, как и звуки, и я увидела, как Ханс поднимает голову, а после – выпрямляется, оставаясь стоять на коленях, и смотрит в «наше» лицо.