"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
«Так что, если нам четырежды повезет: если этот кит – мальчик, если он достаточно кушал нужных беспозвоночных моллюсков, если мы сможем в водной среде высечь искру и если потом уцелеем от взрыва многотонной бомбы, то мы спасены!» – резюмировал Енот.
И я почти успокоился.
А вот, можно сказать, и приплыли! Хищная зубастая бездна настолько близка, что можно дотянуться рукой, была бы хоть одна из них свободна.
Кстати! Голову вдруг посещает очередная безумная идея, я разжимаю захват и выпускаю русалку, тут же быстро переплетаю ее тело ногами, выхватываю из специальной петли притороченный к спине трезубец и вонзаю его в монстра!
Превосходно заточенное оружие с трудом протыкает толстую кожу, но все же входит в супермоба
Вряд ли со стороны получившийся этюд напоминает сцену с плаката «Не сдавайся никогда!», но лично я вновь ощущаю себя лягушонком, сжимающим горло наполовину заглотившей его цапли.
Ишь ты, бросили меня на произвол судьбы, а теперь распереживались! Хотя их вины в том нет абсолютно никакой. Просто один недоделанный герой (не будем показывать пальцем) сам изволил выпорхнуть из-под материнской опеки телохранительниц.
– Не волнуйтесь, мамы-квочки, с вашим нерадивым цыпленком все в порядке. Он уже и пописал, и покакал, а сейчас наколол на большую вилку большую рыбку и собирается покушать. Что происходит вокруг, не вижу, так как щурюсь от удовольствия, – зажмурившись и кряхтя от натуги, ибо возросшая турбулентность так и норовит разлучить меня с трезубцем, телеграфирую ответ АнюТТТе, Инэссике, Луаре и Горлице.
Жаль, что ИскИн, автоматически переводящий доносящиеся из меня звуки в текстовый формат и отправляющий их в групповой чат, не в состоянии передать всей гаммы переживаемых эмоций. А может быть, и хорошо.
– А если честно, то всеми пальцами уцепился за губу кашалота… уп-с, уже не всеми, а только восемью – мизинцы разжались, и пытаюсь сам не стать его обедом! Короче, без пяти минут в огромнейшей ж. е! И это – не аллегория!!!
То ли мой ор отрезвляюще подействовал на лейтенанта Глубооку, то ли так совпало, что ей пришло время возвращаться из тайм-аута. В общем, мой медноволосый «улов» встрепенулся и уточнил:
– Где-где мы без пяти минут?
– В жо… в ж… – собираюсь я повторить, но неожиданно осекаюсь, глядя в зеленые глазища (поистине бездонные!), изумленно хлопающие длинными ресницами. Понимаю, что стесняюсь выражаться при этой, воспетой многими поэтами сказочной полурыбе-полудаме-полубогине, поэтому, чуть заикаясь, гляжу между ног и корректирую концовку фразы: – Вж… в ж… в желудке у к… кашалота.
Сирена недоверчиво изгибает одну бровь. То ли из-за несоответствия того, что она услышала раньше, с тем, что изречено сейчас, то ли не может взять в толк, откуда здесь взяться кашалотам, то ли еще по какой-то причине. Выяснить не удосуживаюсь, потому как последние персты соскальзывают с оружия, и мы, кружась по сложнейшей траектории, устремляемся в… противоположную от монстра сторону?!
Когда мутный торнадо из поднятых в… чуть не сказал «в воздух»… во взвешенное состояние камней, водорослей, обломков кораллов, осколков раковин, песка, бывших живых тел и будущих мертвых тел сбавляет обороты, я осознаю, что радовался напрасно. Нас пе-ре-за-са-сы-ва-ет (если так позволительно выразиться) в свою ротовую полость более крупное чудовище, раза в два превосходящее размерами того помеченного кашалота.
У оседланной
мною красавицы-мавки сей факт отчего-то вызвал бурный восторг.– Усатые киты! Киты – наши друзья! – ликует она, а у меня данная реплика отчего-то вызывает ассоциацию с индийской мелодрамой «Слоны – наши друзья». Потом офицерша с тремя звездами на «погонах» стучит ладошками по моим коленям. – Может, ты меня отпустишь уже?
– Извини, но не могу, – вздыхаю я.
– Почему? – настораживается нереида.
– Бицепсы бедер судорогой свело.
– Ну, это не беда! – говорит она и впивается коготками. Однако совсем не в те мышцы, а в те, которые в ее анатомии тоже присутствуют, но, в отличие от людей, уже покрыты чешуей. Хотя откуда она может знать, где у людей бицепс бедра? Впрочем, помогло.
– А-а-ай-яй! – благодарно вскрикиваю я, больше от неожиданности, чем от боли, и наконец-то развожу нижние конечности.
– Спасибо!
– Всегда пожалуйста!
– За мной! Скорее! – велит Глубоока, зачем-то еще сильнее ускоряясь в сторону необъятного зева еще более необъятного млекопитающего.
На автомате подчиняюсь и стараюсь не отстать от ритмично подпрыгивающей попки русалки. А попутно недоумеваю об источниках ее радужного настроения.
Усатые, насколько мне известно из школьного курса биологии, это не те киты, у которых под носом щеточка волос, как у Боярского, Розенбаума или той же Кончиты Вурст (прости Господи, что помянул всуе!), а такие, на верхней челюсти которых имеются сотни роговых пластинок (и называемых, кстати, «китовым усом»). Пластинки эти располагаются поперек десен с интервалами около сантиметра, образуя подобие густого сита, с помощью коего огромные животные отцеживают из воды планктонных моллюсков, ракообразных и мелких рыбешек. То есть мы при любом раскладе попадем в пасть, где нас предварительно пусть не разжуют, а отфильтруют, однако все равно ведь употребят как еду.
Ладно, буду надеяться, что причина веселья этой рыженькой не в том, что ее крепко приложило по темечку рыбой-молотом (из-за чего она теперь счастлива послужить источником килокалорий для союзного, а не для вражеского создания), а в том, что она местная и знает то, о чем не подозреваю я.
Впрочем, уверенности в том, что поступаю верно, прибавлял и факт, что остатки армии Океаниуса также устремились к группе дрейфующих исполинов. Правда, лишь «пешие». Те же воины и маги, кто остался на коньках (в смысле на морских, а не в обуви для выписывания кренделей по льду), галопом двинулись в тыл. Подспудно я все же желал оказаться среди последних. Ибо угри, мурены, осьминоги, крабы, скаты и прочие агрессивные гады не погнались за отступающими, а стали плотоядно поглядывать на безлошадных гребцов. К счастью, они пока осторожничали приближаться к нашим китам, но по мере концентрации на передних флангах акул смелость их неуклонно возрастала.
До пасти двухсоттонных усачей уже метров сорок, а между нами и неприятелем сто. Теперь тридцать и шестьдесят. А вот уже двадцать и тридцать. Как бы мы ни выкладывались, а без транспорта подопечные Рундины настигнут и схомячат нас все ж быстрее.
Но не догнали! И не сожрали! Им помешала рота дельфинов (которые, между прочим, тоже относятся к семейству усатых китов), прятавшихся до последнего момента за крупногабаритными спинами собратьев, с шевронами гвардии особого назначения и острозаточенными насадками на клювах и плавниках.
– Ну, наконец-то! – тяжело дыша и продевая кисть в одну из многочисленных петель на сбруе приблизившегося улыбчивого друга, произносит русалка (уф, все-таки не сумасшедшая, все-таки знала о засаде!). Потом оборачивается ко мне: – Хватайся да держись покрепче! Нас сейчас потянут во дворец, как говорят у вас на суше: «с ветерком»!
Снова безропотно подчиняюсь.
Взвод юрких «эвакуаторов» в таком же снаряжении, как у нашего дельфина, шустро собирает остальную «пехоту» и действительно на крейсерском ходу мчит к сверкающим башням, башенкам и надстройкам.