"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24

Кира молча помогала, а я молчал – не мог разговаривать. Тем более с ней. Если б не она и ее полудурошный брат, мы бы с Витькой путешествовали себе дальше! С Кирой я не могу разговаривать, а ее братца я убью. Зарывая могилу, я поклялся себе в этом.

– Надо было сжечь тело, – вдруг сказала Кира.

Я окрысился:

– Зачем?

– Иначе его заберет Поганое поле. Так наши старики говорят.

Я, не стесняясь в выражениях, сообщил, куда надо пойти ее старикам и чем там заняться друг с другом, чтобы больше никогда не давать идиотских советов. Кира промолчала.

Мы выпили почти всю воду, что была у нас, в ближайшее время нужно обязательно найти реку или ручей. Поэтому мы тронулись в путь на ночь глядя, чего никогда не делали прежде. Пока ехал, я смотрел в зеркало заднего обзора, в котором убегала вдаль холмистая равнина с одной маленькой могилой. Через пять километров езды вдоль “шестиугольной дороги” нам повстречалась пересыхающая речушка, извивающаяся среди зарослей сухого рогоза и нагромождений гравия.

Разбили лагерь в низине. Я не расставался с автоматом и то и дело сканировал местность. Кира ловко разожгла небольшой костерок в ямке без поддувала, и мы разогрели еду.

– Ты, наверное, меня ненавидишь? – спросила Кира.

– С чего ты взяла? – заворчал я. Злость на нее улеглась, здравый смысл расставил все по своим местам. Она виновата в смерти Витьки не больше меня.

– Потому что это сделал Борис. А он мой брат. Не появись я, не появился бы он.

Да, эта начитанная амазонка умна. Словно мои мысли прочитала, как если б они были написаны у меня на лбу.

– То что он твой брат, ни о чем не говорит. Это нелогично – винить тебя.

– Люди не мыслят логически. Люди мыслят ассоциативно. Я вызываю нежелательные ассоциации.

– Вызываешь. И что? Что с этим делать?

– Не обязательно всегда что-то делать. Иногда важно просто понять. Если хочешь, я уйду.

У меня перехватило дыхание.

– Не уходи, – сказал я после короткой заминки. – Я останусь совсем один в этом мире. Без Витьки он стал чужим...

Вывалил ей все как на исповеди. Не в моих это правилах, но я сегодня размяк...

Кира приподняла бровь:

– Почему? У тебя нет знакомых и родных в Вечной Сиберии?

– Нет. Я чужак в чужой стране.

Она не поняла. Все это время она считала меня обычным обитателем Вечной Сиберии. Я коротко рассказал ей о том, кто я такой на самом деле и как попал сюда. Не старался быть убедительным, а рассказ и без того звучал как бред.

– Короче, я попал из прошлого. Или с помощью машины времени, или меня погрузили в анабиоз.

Как ни странно, Кира поверила, это было видно по выражению ее лица, по которому скользили отблески огня.

– Ты попал из прошлого через квест-камеру? – уточнила она. – Я читала в самой современной книге по достижениям науки про квест-камеры и многое другое. Незадолго до возникновения Поганого поля было окончательно доказано, что путешествия во времени невозможны, а анабиоз сопровождается необратимыми последствиями в психике и памяти... А ты здоров.

– Что это значит?

– Я думаю, ты не попадал в будущее. Ты из этого времени, из нашего, ты – Олесь Панов из Вечной Сиберии. Ты проходил квест к “буржуям”, то есть примерно в начало двадцать первого века по старому летоисчислению, и воспоминания этого квеста расцениваешь как свою прежнюю жизнь, хотя это все ненастоящее. Потом случился глюк. Тебя узнавали, как Олеся, потому что ты и есть тот самый Олесь. Другого нет. Это не им внушили, что ты – тот человек; это ты внушил себе, что ты – человек из другого времени.

Битых три минуты я пытался переварить сказанное и так и не переварил.

– Не может быть! – выкрикнул я.

Внезапно без всякого апгрейда и архивной памяти припомнился в деталях разговор с Витькой.

“А вдруг вся твоя предыдущая жизнь и есть глюк?”

“Да не может этого быть!”

“Ладно-ладно...”

Я уже отрицал очевидное, не желал заглянуть правде в глаза.

Кира проговорила:

– Это легко проверить. Что ты помнишь из своей жизни в прошлом? Кто твои родители? Твои друзья и подруги?

– Димон... – Мой голос дрожал. – Мой приятель и бывший сокурсник. Это он меня заманил...

– А другие приятели? Родители – кто они?

Я зажмурился и схватился за голову. Я не мог вспомнить! Помнил только тетю, которая растила меня... Не тетя ли это Вера? Но тетя Вера живет в Вечной Сиберии!

За все время жизни в новом мире я ни разу не подумал о родителях, братьях и сестрах. Была лишь одна-единственная мысль о тете в квест-зале, когда я вылез из камеры голый и покрытый жидкой слизью, аналоге околоплодных вод. Мысль пропала и с тех пор не возвращалась.

В памяти проклюнулся голос Ани:

“Да это популярный квест. Я, правда, его не люблю. Люблю в сказочные миры, к феям, эльфам и гномикам... В прошлом мир был под властью буржуев – хапуг и эксплуататоров. Ничего хорошего от них миру не перепало. Но некоторым нравится в такой квест отправиться и жить как обычный житель того времени. Или необычный. Строить свой... как его... капитал. Глупости, конечно, но занятно”.

Если бы квест не прервался, я нашел бы работу и начал строить свой капитал. Меня прошиб холодный пот, несмотря на теплый вечер.

– У тебя ложная память, – безжалостно сделала вывод Кира. – Я читала про нее.

– Ложная память? – повторил я. – И жизнь ложная? И попаданец я ложный? Я никуда не попадал, просто свихнулся, поймал глюк?

Я чуть не заорал, но сдержался, сунув левый кулак в рот и едва не обломав зубы о печатки.

Вспомнилось кое-что другое.

“Если бы я точно знал, что после смерти что-то есть, я бы ее нашел!”

Я вскочил и подошел к гнедой лошади.

– Ты куда?

– Надо кое-что проверить. Жди здесь!

– Но Погань! Ночь близится!

Я похлопал по наплечной сумке.

– Мои колдовские мешочки защитят.

Продев ногу в стремена, я вскочил в седло и толкнул пятками бока лошади. Она послушно двинулась вперед по залитой светом ущербной луны равнине. Я сильнее толкнул лошадь стременами, и она перешла на галоп. Прежде я никогда не ездил верхом, по крайней мере, не помнил такого, но сейчас я держался в седле с удивившей меня самого уверенностью.

Я чувствовал расположение Ведьминого круга с могилой Витьки и мчался к ней безошибочно.