"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Вынутую из Морока шпагу я носил с собой. Убитый горем воевода отмахнулся от меня, когда я попытался ее вернуть.
До бурелома с тайной дверцей нас проводил Игорь.
– Удачной дороги, – пробормотал он.
Кажется, он немного пришел в себя. Щеки порозовели, в глазах появился недобрый блеск. Он о чем-то усиленно размышлял. В деревнях Зачарованных больше нет лидера, воевода раздавлен трагедией, людям нужен новый управленец. Почему им не может стать активный и молодой Игорь, не лишенный амбиций? Я был уверен, что ему есть о чем думать и чем заняться в ближайшее время.
Проскользнув через дверцу, мы зашагали
Точнее, джунгли как джунгли.
– Олесь, ты веришь в загробную жизнь? – заговорил через некоторое время Витька. Голос был ровный, хриплый. На меня Витька не смотрел, вцепившись большими пальцами рук в лямки рюкзака.
– Не знаю... Хочется верить.
– Не может же быть, чтобы человеческое сознание просто так исчезало! – с ожесточением сказал Витька. – Все в мире просто так не исчезает, все во что-то превращается! Сознание... или душа... это ведь не хлам, чтобы его просто так выбрасывать! Неужели природа этого не понимает?
Будь моя воля, я бы этого разговора постарался избежать. Витька столкнулся со смертью дорогого человека нос к носу, со смертью бессмысленной и жестокой. И теперь пытается подыскать ей хоть какой-нибудь смысл.
Эх, парень, любая смерть в молодом возрасте бессмысленна, если только человек сознательно не пожертвовал собой ради чего-то с его точки зрения великого и достойного этой жертвы! Так я это понимаю.
– Закон сохранения материи и энергии, – поддакнул я. – Вопрос в том, есть ли закон сохранения ума? Или души?
Когда подводишь под что-либо научную основу, всегда становится как-то легче...
Витька с надеждой глянул на меня.
– У нас в Вечной Сиберии ни во что не верят. И в волшбу. А она ведь есть! Вот ты научился колдовать! Научился же?
– Это все нейрочип, – сказал я под нос. – И кольцо... Но в целом – да. Научился.
Спохватившись, снял с пальца перстень. У меня было еще восемь магических колец – пять в кармане, три на пальцах левой руки. Правую я оставил свободной, чтобы кольца не мешали держать шпагу или орудовать автоматом.
– Вот, возьми, кстати. Это ведь... Настин подарок.
Витька бережно взял кольцо и понес его в кулаке, не надевая на палец.
Я посмотрел на три кольца на указательном, среднем и указательном пальцах левой руки. Откуда эти артефакты у Отца Морока? Из Ведьминого Круга?
– Нас в Вечной Сиберии учили неправильно, – говорил Витька. – Твердили: в Поганом поле только Уроды, бандиты да Отщепенцы живут. Но мы-то видели, что не только! И волшба есть! И жизнь после смерти, наверное, тоже должна быть!
Эй, да он не о бессмысленности смерти! Он о бессмертии! Ишь ты!
– Витька, – кашлянув, сказал я. – Настя погибла не зря...
Он сразу перебил, будто ждал этих слов:
– Да зря она погибла! Ты ведь уже убил эту тварь! Воткнул в него клинок! А тварь просто из злобы ее зарезала!
Замолчал, засопев. Я не знал, что ответить.
А Витька запальчиво заявил:
– Если бы я точно знал, что после смерти что-то есть, я бы ее нашел!
Я изумился.
– Кого? Настю? На том свете?
Пацан кивнул и закусил губу.
Я с ним не спорил. Человек в горе, зачем его переубеждать? Постепенно это пройдет, и Витька смирится с необратимостью смерти. То, что волшба существует, сбили
его с толку, он сейчас верит вообще во все. И в то, что можно вернуть умершего.Брр, звучит-то как?
Впрочем, в Поганом поле возможно многое, чего не снилось мудрецам из моего мира... Но чтобы кто-то воскрес – это чересчур.
Шествие по тропе прошло без каких-либо приключений. Остаток пути мы предпочитали помалкивать. Во-первых, говорить больше не было настроения, во-вторых, давала знать о себе усталость. Скорости мы не сбавляли, упорно маршировали со скоростью километров пять-шесть в час. Иногда одолевало паранойяльное подозрение, что нам снова морочат головы и мы ходим по кругу, но это было не так. Мои волосы-то не расплетались!
Пообедали на той же тропе, но долго не отдыхали. Вот выберемся из джунглей, тогда и отдохнем вволю. Однако за те полчаса, что мы сидели на корнях мощного дерева, оплетенного лианами, я просканировал пространство на предмет магических энергий. Допарты работали как следует.
Интересно, что будет, когда я отращу волосы и заплету из них косичку? Смогу ли улавливать сигналы с космоса?
Слово “допарт” я про себя расшифровал как “дополнительный артефакт”. Не об артах ведь – рисунках всяких – идет речь? Волосы, конечно, никакой не артефакт, ибо сделаны не руками, но веревка, их собирающая в антенну, вполне себе артефакт... Причем очень простой. Кольцо – вещь посложнее.
К вечеру бесконечная тропа закончилась, и мы с неимоверным облегчением вышли на открытое пространство перед избой бабы Марины. Я сразу увидел двух коней, привязанных к изгороди, и попятился, делая жесты Витьке, чтобы не отсвечивал. Мы спрятались в кустах.
Не хватало нам еще Огнепоклонников или дружков Морока!
Ждать пришлось недолго. Вскоре из избы вышла баба Марина собственной персоной и женщина в багровом плаще. Кира!
А ведь верно: одна из лошадей рыжая, незнакомая, а другая – гнедая, которую мы видели под спутником Бориса, которого самолично завалила Кира. Стало быть, рыжая кобыла – Киры, а другую она взяла с собой, потому что добром не разбрасываются.
Мы вышли из-за кустов навстречу Кире. Старуху я не боялся. Я и сам ведьмак, если на то пошло. И потоков энергии вокруг избы не было. Бабка – просто хитрая бестия, опытная травница и не более. И ее классификацией магии – небесная да земная – можно подтереться.
При виде нас с Витькой Кира застыла на тропинке между избушкой и калиткой. Поправила очки на загоревшем носу и улыбнулась.
– Подавиться мне пеплом! – сказала она. – Вот уж не думала, что нагоню вас сегодня! Баба Марина рассказала, что вы ушли в лес несколько дней назад!
– Привет, Кира! – сказал я. Тоже был рад ее видеть. Еще как!
Марина вылупилась на нас злобным и подозрительно-настороженным взглядом. Дескать, а как вы, засранцы, выжили и выбрались из пут моего дражайшего сынули?
– Здравствуйте, Олесь и Виктор! – более спокойным тоном проговорила Кира. – Я ехала за вами.
Это и так ясно, подумал я. Она волнуется, поэтому говорит очевидные вещи. От осознания этой мысли по моему телу прокатилась жаркая волна. Чтобы не выдать собственного волнения, я перевел взор на лошадей. На обеих висели перекидные сумки, весьма объемные, забитые вещами под завязку. У одной из сумок примостился привязанный скейт – смотрелся он в этом месте удивительно неуместно.