"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Сейчас немного закружится голова, – предупредила Ива. – Не беспокойся, со стороны никто ничего не заметит.
Голова и впрямь закружилась, причем неслабо этак, я даже потерял на мгновение ориентацию в пространстве. Когда пришел в себя, осознал себя сидящим на заднем сидении просторного салона и понял, что ориентация была потеряна не только в пространстве, но и во времени.
Витька и Рина сидели рядом со мной. Напротив на таком же сидении, повернутом к нам, восседал чиновник, смотрел на нас из-под полуприкрытых век мутными рыбьими глазами. За рулем не было никого, да и самого руля не было видно. Весь
– Все? – спросил я Иву мысленно.
– Я тебя перезагрузила, остальное доделаю в фоновом режиме. Ты ничего не почувствуешь.
– Круто. Начинаю ощущать себя настоящим компом.
– Это не так и плохо, как ты думаешь, – ласково улыбнулась Ива. – Достаточно развитая технология, как известно, неотличима от магии, а достаточно развитый компьютер неотличим от биологического существа.
Она замолкла. В салоне царила тишина, лишь тихо гудели электрические движки. Машина подкатила ко дворцу, объехала вокруг пышной клумбы с фонтанчиком посередине и остановилась у подножия монументальной лестницы, ведущей к парадному входу.
Когда вслед за чиновником мы выбрались из машины и начали подниматься по ступеням, Рина сквозь зубы пробормотала:
– Идиотская ситуация!
Я не спорил. И вправду ситуация из разряда “и смех, и грех”. Явились казнить деспота, и сейчас идем к нему в гости о чем-то договариваться.
– Ты не должен забывать, зачем мы сюда пришли! – продолжала Рина.
Я глянул на поднимающегося по ступеням выше чиновника, на его дряблый зад, отсиженный на многочисленных заседаниях и в кожаном кресле в собственном кабинете. Вряд ли он слышал нас, если, конечно, у него не проапгрейденные уши.
– Думаешь, у меня амнезия? – сказал я.
– Он заморочит тебе голову... – зашептала Рина. – Наобещает с три короба... Перевернет все вверх тормашками...
– Морочить голову – это так-то моя работа...
– Он много лет правит нашей страной! Целое поколение родилось и умерло при его правлении...
– Он что, Кощей Бессмертный?
– Скорее, сиберийцы живут недолго! Олесь, прошу, не забудь, зачем мы здесь!
Чиновник на ходу обернулся, и Рина заткнулась. Если честно, я был рад. Рина начинала действовать на нервы.
Через парадный вход мы попали в шикарный холл, оттуда прошли сквозь целую анфиладу комнат, чьи стены покрывали многочисленные картины, изображающие неизвестных людей с властными и надменными лицами, в одинаковой темной одежде, городскую стройку, работу на пашнях и выпас скота. Пестрело в глазах от Знаков Вечной Сиберии, выполненных в самых разнообразных стилях. Безлюдный дворец напоминал помесь музея колхозному искусству и президентской резиденции.
Миновали с десяток огромных зал и остановились перед резной дубовой дверью с золотой рукоятью. Чиновник открыл одну створку и отошел в сторону, приглашая войти в полутемное помещение.
Я взял его за локоть, молча и бесцеремонно запихнул в комнату и только после этого вошел сам. За мной последовали Витька с Риной.
Комната была сравнительно небольшая, заполненная мебелью,
растениями в горшках, теми же картинами и в целом уютная. У занавешенного окна стоял массивный деревянный стол с высоким креслом, вдоль стен выстроились до самого потолка книжные полки, в другом конце комнаты находился альков с кроватью, а в стене напротив двери разместился камин – сейчас не разожженный. Справа и слева от камина стояли стулья и пара невысоких журнальных столика.Рабочий кабинет и одновременно спальня для человека, не желающего или не способного часто передвигаться от кровати до рабочего места.
Я не сразу заметил человека, сидевшего в кресле с высокой спинкой за столом у окна.
– Отпустите Михаила, – произнес негромкий низкий приятный голос сидевшего в кресле, и я чуть вздрогнул. – Он совершенно безобиден и лишь выполняет свою работу. А сейчас и вовсе не принадлежит себе. Я не причиню вам вреда, это слово Председателя Вечной Сиберии.
Кресло развернулось, и мы увидели упитанного отечного старика с кожей, покрытой пигментными пятнами, редкими седыми волосами, суровыми чертами и тяжелым властным взглядом, одетого в багровый шелковый халат. Если слегка напрячь фантазию, в нем узнавался тот самый Председатель на “иконах”, но человек перед нами был старше иконописного лет на тридцать. Несмотря на возраст, от Председателя ощутимо веяло трудноописуемой силой, имя которой – безграничная власть.
– Вы Председатель Вечной Сиберии? – уточнил я, стараясь говорить четко, громко и немного насмешливо, чтобы подбодрить самого себя и спутников. Мы все отчего-то заробели. – Владилен Станиславович Кирсанов?
– Почти век как, – развел узловатыми руками старик в кресле. – Да.
Я отпустил локоть Михаила, и тот бесшумно смылся.
– Почему вы нас позвали? – спросил я. – Что вы о нас знаете?
Нельзя позволить ему перехватить инициативу, подумалось мне. Надо задавать вопросы, а он пусть отвечает, отчитывается, небось нечасто это делает. Если вообще это делает...
Председатель улыбнулся одними тонкими губами, глаза остались прежними – холодными, внимательными, почти нечеловеческими.
– Все. Я знаю о вас троих все. Садитесь.
Он все-таки перехватил инициативу. Мы сели у камина на очень удобные стулья. Я положил рюкзак у ног. Он был полураскрыт – в случае чего можно быстро выхватить оружие.
– Ну так расскажите о нас все, – сказал я. – Начните с меня.
– Вы – Олесь Панов, трижды рожденный, дважды умерший, человек без прошлого и памяти.
– Чего? Как это – трижды рожденный? И почему дважды умерший?
Губы Председателя снова искривила усмешка.
– Вы не помните всего... Впервые вы родились как обычный человек... Затем умерли впервые, когда утратили личность в квесте. Второй раз родились из квест-камеры как новая личность... Умерли во второй раз от взрыва машины. В третий раз вернулись из мертвых в Поганом поле, из врат Единого...
– С этого момента поподробнее! Про квест-камеру, глюк и новую личность я в курсе. Но про второй раз, когда мы вернулись из другого мира...
– Вы ничего не знаете про квест-камеру, – перебил меня Председатель своим низким голосом, привыкшем повелевать. – Нет никакого другого мира, кроме Поганого поля. Весь мир – это и есть Поганое поле, и ничего нет кроме него.