"Фантастика 2023-172". Компиляция. Книги 1-21

На обтянутом коричневой сухой кожей лице, выделялись живые глаза, с интересом уставившиеся на незваных гостей.

Чуть не дойдя до Литлбаша, по-прежнему стоявшего на пару шагов впереди Танаева, существо остановилось и попыталось отвесить учтивый поклон. Что, впрочем, удалось ему довольно плохо, поскольку сгибаться у него могли далеко не все суставы. Зато голос, прорезавшийся в мозгу обоих наших друзей, звучал властно и громко. В нем даже можно было различить какие-то обертоны, совершенно несвойственные ментальной речи.

— Добро пожаловать в крепость моего господина! Хоть вы и ворвались в нее силой, он подозревает, что только чрезвычайные обстоятельства могли заставить вас решиться на столь неучтивый шаг. Так что же это за обстоятельства? Может быть, я смогу помочь вам избежать совершенно ненужного в данном случае кровопролития?

— Он что, хочет вступить с нами в переговоры? — шепотом спросил Литлбаш, старательно экранируя свою мысленную передачу от постороннего прослушивания.

— Он уже вступил! — коротко ответил Танаев, не тратя энергии на создание собственного ментального щита, поскольку полагал, что вскоре вся энергия может ему понадобиться для более серьезных дел.

— Можем ли мы считать, что вы говорите с нами от имени Арха, именуемого в этом мире Черным Ар-хом?

— О, вполне. Внутри этой цитадели ничто не может происходить без его воли.

— Кто вы в таком случае? У вас есть имя?

— К сожалению, имени у меня нет. Оно давно истлело, вместе с моим телом, так что вы можете называть меня просто посланником.

— Хорошо, господин посланник. Так чего же хочет от нас Черный Арх?

— Естественно, он хочет, чтобы вы как можно быстрее убрались из его цитадели. Ваше пребывание здесь, как это ни прискорбно, связано с появлением некоторых катаклизмов. Именно поэтому мы вынуждены просить вас удалиться, хотя законы гостеприимства…

— Хватит молоть чепуху! — рявкнул Танаев, и в ментальном поле его голос прозвучал словно громовой раскат. Литлбаш даже вздрогнул от неожиданности, а посланник, на окаменевшем лице которого при всем желании не могла дрогнуть ни одна черточка, отступил на шаг. — Твоему господину прекрасно известно, что я не уйду отсюда без членов своей бывшей команды, которые находятся у него в плену!

— А вот этот вопрос мне как раз и поручено разрешить мирным путем.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Черный Арх намерен добровольно вернуть своих пленников?

— Именно это мой господин и собирается сделать.

Под крышей Литлбаша вспыхнуло сразу несколько огоньков, вполне успешно заменявших ему человеческую мимику.

— И ты веришь этому посланнику? Я чувствую в его словах какой-то подвох!

— Конечно, я ему не верю! Но в нашем положении не стоит пренебрегать любой возможностью выяснить, где именно находятся пленники.

На этот раз Танаеву все же пришлось воспользоваться ментальным щитом, и посланник Арха сразу почувствовал это.

— Не пытайтесь скрыть от меня ваши мысли. Вам все равно это не удастся.

— В таком случае вам не о чем беспокоиться! — воскликнул Танаев, не терявший склонность к сарказму в любой ситуации. — Так вы проводите нас к моим друзьям? Надеюсь, с ними ничего не случилось?

— Ничего существенного. В этом мире вообще не происходит ничего существенного. По крайней мере с нашими телами. Если не считать, конечно, их полного исчезновения.

ГЛАВА 11

Роман лежал, неподвижно уставившись в потолок. Разговаривать не хотелось — да и о чем можно разговаривать с людьми, с трудом передвигавшимися по камере и едва ли способными произнести больше Двух слов подряд. Какие-то зомби, такие же обреченные, отравленные, как и он сам. Его палачам зачем-то понадобилось перевести его в эту общую камеру. Она была просторней и удобней прежней. Койки здесь не убирались в стены, и свет никогда не гас, но все это теперь не имело для него ни малейшего значения.

Сколько ему еще осталось провести в этом мире и насколько мучителен будет конец? Этого он не знал и не хотел думать о том, что его ждет в будущем. Ничего, кроме новых мучений, он и не мог ожидать, так какая разница, какими именно они будут?

Полное равнодушие к своей собственной судьбе и к окружающей обстановке, скорее всего, было вызвано действием яда, который ему ввели во время очередной «процедуры» на дыбе.

Ключник сказал, что яд необходим для того, чтобы порученная ему миссия выглядела естественно. Он не должен ничем выделяться среди остальных пленных. Если ему удастся выполнить поручение Некса, то он получит противоядие. Вот только Роман не собирался ничего выполнять. Его мучители плохо знают человеческую психологию. Неужели они действительно надеются на то, что он добровольно вернется в эти застенки, даже если ему отведут здесь должность главного палача? Роману много чего обещали, и, кажется, ему удалось убедить своих мучителей в полной покорности. Или не удалось?

Что-то они слишком нервничали и слишком спешили, словно это им самим прижигали пятки раскаленным железом невидимые духи возмездия.

И вот теперь он лежит в общей камере, среди таких же обреченных, как и он сам. Здесь была даже одна женщина, красивая женщина, надо признать, или, вернее, она была красивой до того, как попала в эти застенки… Но даже этот факт не мог заинтересовать Романа, хотя он не видел женщин с того самого момента, как отправился в свой последний бой там, на Земле…

Кажется, ее зовут Карин, и на ней почти не осталось одежды. Жалкие обрывки тряпок не способны скрыть ее наготу и хорошо сложенную фигуру, сохранившуюся, несмотря на постоянные пыточные «процедуры».

Романа удивляло целомудренное и даже заботливое отношение к этой женщине его сокамерников. Существовала какая-то причина, объединившая этих людей в одну команду, но для Романа ничего хорошего в этом не было. Команда представляла собой надежно замкнутый круг и не допускала посторонних в его пределы. Даже теперь, когда всем им осталось жить строго отмеренное ядом время, они держали Романа на расстоянии и с подозрением наблюдали за каждым его шагом, особенно если замечали его интерес к Карин.

Роман надеялся, что по отношению к ней палачи были менее жестоки, хотя боль жертв доставляла Ключнику и Обезьяноподобному явное наслаждение, которое они охотно демонстрировали перед пытаемыми, скорее всего, для того, чтобы еще больше усилить их мучения. Нет ничего отвратительнее вида палача, жадно впитывающего каждый твой непроизвольно вырвавшийся вопль боли…

Если бы только он мог отомстить! Если бы у него сохранилась хоть малейшая надежда сделать это! Но яд каменного скорпиона поставил крест на всех его планах, и теперь даже скорое появление их освободителя не волновало Романа.