"Фантастика 2023-172". Компиляция. Книги 1-21

— Возможно, я когда-нибудь так и сделаю! Я привык к твоему обществу, Танаев, к твоим странным шуткам и к твоему еще более странному поведению.

— Это как раз и является одним из главных проявлений дружбы — способность принимать наших друзей такими, какие они есть. Будем считать, что с тобой мы простились, с остальными мне проститься не удастся. Если они узнают, что я могу не вернуться, они последуют за мной. Передашь им от меня все, что следует говорить в таких случаях, но лишь после того, как вы переберетесь через алые горы.

Друзья Глеба медленно двинулись вслед за Нексом, поминутно оглядываясь и все еще не теряя надежду на то, что он передумает.

Литл баш последовал за ними. Вскоре все они скрылись за неровностями туннеля, ведущего к светлому квадрату неба.

Танаев остался один на один с черным провалом колодца, одновременно притягивавшим и отталкивавшим его. Из черной дыры определенно тянуло смертью и холодом…

Последнее было особенно странно, потому что колодец вел куда-то в недра этой раскаленной планеты, и с каждым метром температура должна была повышаться. Но здесь этого почему-то не происходило.

— Кондиционер они внутри этой дыры поставили, что ли? — пробормотал Танаев, закрепляя конец веревки на крупном скалистом обломке, способном выдержать его вес. Хотя это и не имело особого значения.

Веревки все равно не хватит, и если стены колодца в том месте, где она закончится, останутся такими же гладкими, какие они здесь, у самого отверстия, ему придется отпустить веревку… Он знал, что сделает это, хотя бы потому, что подняться обратно с такой глубины будет уже невозможно.

Простые действия, связанные с подготовкой к спуску, отвлекали его от мрачных мыслей и позволяли на какое-то время оттянуть тот момент, когда он сделает последний шаг к пропасти.

Наконец все приготовления были закончены, рюкзак с небольшим запасом воды и сушеных продуктов надежно закреплен на спине. Все свое оружие Глеб отдал Стилену, оставил лишь шунгитовый меч. Крепление его ножен тоже подверглось тщательной проверке. Во время спуска любая мелкая оплошность могла обернуться катастрофой.

Дальше тянуть было уже невозможно, и, тяжело вздохнув, Танаев двинулся к краю колодца, невольно спрашивая себя: какого черта он туда лезет?

ГЛАВА 13

Веревка кончилась на сороковом метре. Бросив вниз догорающий факел, который все равно должен был погаснуть через пару минут, Танаев долго следил за его падением.

Огонек постепенно становился все меньше, пока не исчез совсем, так и не достигнув дна. И на всем пространстве, которое Глебу удалось рассмотреть, пока факел не затерялся во мраке, вниз уходили гладкие отвесные стены колодца без единого намека на трещину или выступ.

Теперь у него осталось два выхода: попытаться вернуться или отпустить веревку и последовать вслед за факелом в неизвестность. Первый вариант нравился ему больше, но если так заканчивать, не стоило и начинать. Второй вариант выглядел совершенно безумным и слишком уж смахивал на самоубийство. Но в его жизни порой возникали ситуации, когда самоубийственные на первый взгляд поступки приводили к успеху. Почему бы не испытать судьбу еще раз? Впрочем, чем чаше мы это делаем, тем заметнее возрастает вероятность неудачи.

Судьба не любит, когда ее подопечный слишком часто все ставит на одну карту… «Ладно. Пусть так. Все равно у меня не хватит сил, чтобы сорок метров подтягиваться на руках. Я слишком устал для этого». Подумав так, Танаев отпустил веревку и полетел вниз, постепенно ускоряя падение и слыша, как в ушах свистит прохладный здешний воздух.

При таком ускорении удар о дно колодца должен был размозжить в лепешку даже его хорошо сработанное тело. Он начал сомневаться в том, что сам, добровольно, выпустил веревку. Возможно, она просто выскользнула у него из рук. И вот теперь он стремительно летит вниз, изо всех сил стараясь сдержать непрошеный крик животного ужаса, готовый сорваться с губ.

Прошло, наверно, минут пять этого бесконечного падения, прежде чем Танаев вновь обрел способность трезво оценивать ситуацию. Падение, определенно, замедлилось, хотя по всем законам физики оно должно было ускориться. Это могло означать лишь одно — внутри этого колодца существуют свои собственные законы, или его поддерживает какое-то постепенно возрастающее силовое поле. Теперь он падал вниз со скоростью примерно метр в секунду.

Свет, пробивавшийся из входного отверстия колодца, постепенно померк, вскоре затерялась в темноте и сама светлая точка устья. Сколько Танаев ни всматривался вверх, он больше не мог ее отыскать.

Зато внизу, у него под ногами, появилось новое пятно света, которое, по мере его замедлявшегося с каждой секундой падения, становилось все ярче.

Вскоре Глеб уже мог детально рассмотреть стены колодца и сразу же отметил, что теперь способен различить блеск отдельных каменных кристаллов, слагавших эти стены.

Когда пятно нижнего света приблизилось настолько, что его призрачная синева заполнила собой все пространство вокруг, Глеб почувствовал легкий толчок. Примерно такой, какой ощущает парашютист, совершающий затяжной прыжок с большой высоты.

Поблагодарив судьбу за то, что в очередной раз остался жив после своего безумного поступка, Танаев осмотрелся.

Он стоял в огромном каменном зале, вытесанном в скале неизвестными искусными мастерами. Потолок располагался над головой Танаева в доброй сотне метров, и отыскать на нем отверстие, через которое он сюда влетел, не было никакой возможности.

В форме колонн, поддерживавших стрельчатый свод зала, чувствовалась рука гениального скульптора, сумевшего создать из мертвой материи звучащую, впрочем, довольно мрачно, симфонию. Этому ощущению способствовала грубая, местами небрежная отделка стен, словно кто-то вытесал их наспех гигантским топором в цельной скале, да так и бросил, не завершив свой титанический труд.

Свет шел от огромной друзы кристаллов аметиста, водруженной в центре зала на постаменте. Друза была почти прозрачной, и легкий фиолетовый оттенок освещения еще больше увеличивал мрачную красоту этого зала.

Шестигранной формы помещение смыкалось на расстоянии пары сотен метров от светящейся друзы, находившейся рядом с Танаевым. Он подумал, что сместись он в своем полете на пару метров левее, и острые, как ножи, кристаллы пропороли бы его тело насквозь. Не помогло бы никакое тормозящее поле.

Возможно, эти кристаллы находились здесь как раз для того, чтобы непрошеные гости не могли беспрепятственно проникать в тайны Колодца забвения.

И сразу же возник вопрос: кому и для чего понадобилось здесь что-то прятать? Танаев почему-то не сомневался, что вся гигантская работа по созданию этого скрытого в недрах планеты помещения была проделана ради укрытия в его стенах чего-то очень важного. Возможно, он оказался здесь, следуя за своим предчувствием, именно для того, чтобы отыскать это нечто…