"Фантастика 2023-173". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Что? — рявкнул он, осматривая комнату на наличие противников.
— Тут компьютер… — промямлил я. Ткнул пальцем в цифры обратного отсчета. — Вот…
— Придурок! — зло выдохнул Самойлов. Расслабил руки, и когти Росомахи исчезли. Приблизился к столу, взял меня за правую руку и шлепнул ею в экран.
«Отпечаток распознан! — радостно сообщила система ноутбука. — С возвращением, господин!»
— Ты что, никогда с компьютерами дела не имел? А-а! Кого я спрашиваю! Что ты там хотел найти вообще?
— Просто посмотреть! — с некоторой обидой ответил я. Подумаешь, какие технически продвинутые! Кто ж знал, что экран считывает отпечатки
— Сказал бы сразу. — Следователь быстро вернулся к прежнему тону. — Я бы подсказал.
Рабочий стол компьютера был забит таким количеством ярлычков программ, что у меня в глазах зарябило. И оскорбило живущего во мне педанта, любившего порядок во всем. Двойник-то мой неряха! Как в таком бедламе можно быстро разобраться? Рабочий стол — как у девушки!
Глеб, впрочем, довольно легко сориентировался в пугающем обилии иконок. Вместе мы с ним зашли в какую-то программу, выглядящую как браузер, но предназначенную только для работы с банками. Авторизовались еще одним касанием пальца экрана, дождались, пока встроенный в экран датчик просканирует мое лицо и сетчатку глаза, и взялись за изучение финансов обер-секретаря. И когда увидел состояние счетов, я сразу же одобрил его паранойю.
Двойник имел счета в нескольких банках. В местном, вроде государственного, хранилось четырнадцать миллионов рублей — огромные деньги! Правда, все они лежали на вкладе, так что быстро их получить у меня не выйдет — придется идти в банк. Но и на других счетах, расходных, за исключением выбранной в ноль Глебом карты, денег было достаточно. Порядка полутора миллионов. И еще шесть с половиной миллионов на неактивном счете во вкладе «Хырчибанка». Такая гарантия от якутов — я не смогу их получить, пока не выполню условий сделки, но и они их отозвать уже не могут до определенного времени.
— А я завидный жених! — высказался я, обозревая свои богатства.
— В первой тройке, — отозвался Самойлов. И пояснил чуть смущенно, встретив мой вопросительный взгляд: — Читал в светской хронике. Там вроде рейтинга было…
Пользуясь подсказками Глеба, я пополнил опустошенную им карту на сто тысяч и вернул ему пластиковый квадрат.
— На расходы, — пояснил я. В свете обнаруженных мной сокровищ данная сумма выглядела совершеннейшей мелочью.
Из кухни, с чайником в руках, вернулся дядя Ваня. Как он видит все? Двигается же как зрячий! Вот фокус!
— Ну что, молодые люди, не пора ли нам на боковую? — спросил он, ставя чайник и пару кружек на стол рядом с ноутбуком. — Двенадцатый час уже.
— Ну вот чаю выпьем и пойдем! — с преувеличенной бодростью откликнулся я. Усталость уже брала свое, глаза просто слипались. Впечатлений второй день пребывания в чужом мире оставил не меньше, чем первый.
— Давайте завтрашний день прикинем. — Глеб тут же завладел одной из кружек. — По вечеру понятно, у тебя встреча с москвичами, а вот с утра я бы предложил съездить к одному моему знакомому. Большой дока в банковских спекуляциях.
— И зачем он нам?
— Если мы хотим тебя оставить чистым, надо бы ответственность за содеянное на кого-то другого перевести.
— Есть кандидатуры?
Самойлов ответил мне своим фирменным взглядом, в котором недоумение в равных пропорциях было смешано с презрением и жалостью. Я уже начал привыкать к этой форме ответа следователя.
— Арцебашев? — Догадку я высказал, будучи полностью уверенным в том, что прав. Ненависть к воеводе у
Глеба выходила за рамки здравого смысла.— С вражиной надо кончать! — поддержал дядя Ваня. — Всякой грязью бояре, бывает, занимаются, но чтобы до торговли человеками опуститься — не было такого! Как африкансы, честное слово!
— Ага. Только вот как? Он у князя на хорошем счету, воевода. Что это, кстати, значит — воевода? Вроде главнокомандующего армией?
— Михайло Генрихович первый по силе боевой маг в княжестве, — пояснил старик. — Ну и дружиной ведает с ополчением, да. Армия-то на кой?
Я кивнул, принимая объяснения, но не желая углубляться в тему структуры вооруженных сил княжества: мозг и так был перенасыщен информацией. Хотя и подумалось, что для такой фигуры, как воевода, влезать в преступную деятельность несколько странно. С другой стороны — сам-то! В смысле двойник мой. Чего человеку не хватало! Захотелось стать владычицей морской!
— И в этом плане банкир, молодые люди, для нас просто дар Господа, — продолжил дядя Ваня. Глеб, вероятно, полностью ввел его в курс происходящего, и старик с нескрываемым энтузиазмом влился в состав самопровозглашенной следственной группы. Чтобы восстановить справедливость, как он выразился, и не дать «клятым москалям» лезть в дела родного княжества.
Местечковый патриотизм тут был на уровне. Но не раздражал, как обычно, а напротив — вызывал уважение. Видимо, потому что княжество Благовещенское и Тындинское здесь — это не то же самое, что Амурская область там. Не бесправный субъект огромной страны, где даже высшие должностные лица не способны ничего изменить, а самостоятельное государство, силой отстоявшее свое право на принятие решений.
— Почему? — спросил я. По мне, наличие в деле якутских тойонов только все осложняло.
Самойлов тоже смотрел на наставника с интересом, но молча.
— Ну как же! Если правильно все сделать, то именно якутов можно обвинить в том, что они пытались влезть в уставной фонд предприятия, владеющего мостом. А с Империей у нашего князя давно отношения напряженные. Он даже раздумывать не будет — тут же тройственный совет соберет.
— Кстати, а почему Саха — империя? Ну, если правят там тойоны? — Все-таки любопытство меня когда-нибудь прикончит! Ну вот что мне с того, как якуты себя обзывают? Нет же, не удержался, вылез с вопросом!
— Правит там император — старший из прямых потомков Тыгына. А тойоны — улусами, княжествами по-нашему. Они, правда, тоже все от Тыгына род ведут, но вот как-то до сих пор не поубивали друг друга. Что при их задиристости для всех тайна великая.
— Тыгына?
— У вас его не было?
— Без понятия, если честно, — пожал я плечами. — Якутами никогда не увлекался.
— Был у них такой — Тыгын-объединитель. Здорово нам врезал, предкам нашим в смысле, когда они к Лене вышли. Сильные маги, да и берсов среди якутов много.
— А берсы — это?.. — Антошин! Остановись уже!
— Берсерки. Воины-симбионты. У них дара своего нет, зато они чужой впитывать могут. Как губка, знаешь. Кинет в такого боярин щит, камнеплоть или жар, и тот в самую гущу боя бросается. И все ему нипочем… некоторое время.
Самойлов с Иваном Павловичем синхронно вздохнули, как будто сожалея о необходимости объяснять прописные истины взрослому человеку.
Выходит, что Михаил-Мишико — берсерк? А я его выплеском своей бесконтрольной силы, когда от пульсара закрывался, сделал пуленепробиваемым? Интересно!