"Фантастика 2023-173". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Мне стало немного не по себе. Что способна натворить магия в неумелых руках, я уже видел. Чуть не дернулся к малому, чтобы сбить пламя. Но опомнился и сказал только:
— Осторожнее. Дар — это сила, а силе контроль нужен!
— Ты как наставник! — Мальчишеская ладонь сжалась в кулак, сминая пламя. — Пошли Вовку искать?
— Антон, я сейчас не могу. Очень много дел. Но когда я с ними разберусь, мы обязательно поиграем.
У меня не было своих детей. И я не очень знал, как себя вести с этим восьмилетним субъектом, для которого княжеская резиденция была местом для игр, дети охранников — соратниками, а призываемый на
— Так его ж не будет уже! Его папка сутки через трое работает, — снисходительно пояснил мне кузен. — Завтра Мишка придет, а потом Леха. Но Мишка в прятки играть не любит, зато сильный! Мы с ним боремся и на башню лазаем.
— Лазим, — на автомате исправил я разговорную норму на печатную. Мальчишка отмахнулся — дескать, без тебя наставников хватает.
— Приходи лучше послезавтра, мы с Лехой будем планер запускать.
— Я постараюсь…
— Лан, я пошел.
Прежде чем ракета обожгла стартовый стол раскаленным выхлопом из дюз, я придержал мальца за локоть. В голове мелькнула идея, которую хотелось проверить. Да и уж очень объект был подходящим — пацан, которому вряд ли покажутся странными вопросы взрослого брата.
— Антон. А царский дар у тебя уже пробудился?
«Я должен наследовать княжество! А не пацан, у которого неизвестно еще, есть ли царский дар!»
Мальчишка сразу погрустнел и с тоской посмотрел в манящую пустоту коридора. Всем своим видом он выражал нежелание продолжать этот разговор, но просто сбежать тоже не мог. Как же! Взрослый родич.
— Антон? Я тебя обидел чем?
— Не. — Пацаненок шмыгнул носом. — Все просто спрашивают, спрашивают… Надоели уже!
— Ну это же важно, братец. Ты же понимаешь…
— Да все я понимаю! — Звонкий детский голос попытался пародировать интонации кого-то взрослого. Скорее всего, наставника. — Не у каждого в роду открывается способность к дару заповедному, царским называемому!
Я улыбнулся. Искренне — мальчонка мне нравился. Своей живостью, серьезностью, даже манерой скакать с темы на тему. И чувством юмора тоже.
— Ну а все-таки? Проснулся?
— Непонятно, — признал он с шумным выдохом. — Наставник говорит — вот-вот должно. Папка говорит, все признаки есть. Сны тревожные, видения наяву…
— Это какие?
Антон посмотрел на меня с подозрением. Сквозь мягкие детские черты на миг проступило лицо его отца.
— Ты же сам знаешь!
— Так у всех по-разному! — моментально нашелся я.
Брата ответ устроил.
— А. У меня — небо зеленое, и люди кричат. Много людей, очень много. Все плавится: дома, люди и небо даже… Страшно так…
— Это во сне?
— Ага. Во сне. А вчера вот — не спал. А еще бывает, что родных вижу. Папку, мамку, тебя, теть Иру. И друзей еще, Мишку с Лехой. В нарывах страшнючих, как у мертвецов! А еще просто так страшно иногда становится. Без видений. Идешь, идешь — и бац! Вся сила из ног и рук уходит. А еще я подслушал, как мамка плакала и папке говорила, что, бывает, и умирают. И еще…
В разговоре о царском даре мальчишку начало отчетливо потряхивать. Словно он заново переживал весь тот ужас, который пожирал его в снах. Интуитивно, не думая, я положил ему руку на плечо, желая хоть как-то успокоить. Пацан тут же ткнулся мне в живот лицом.
— У тебя это долго было, дядь Игорь? — будто
через подушку спросил он.Вот что ему ответить? На фиг я вообще этот разговор затеял! Тоже мне, разведчик!
— У всех по-разному, — проговорил я. Под рукой билась тонкая жилка на шее, частое горячее дыхание пацаненка обжигало живот.
— Папка говорит — до года может! — пожаловался брат.
— Да перестань! — Врать так врать! — У нас род сильный! Месяц — максимум.
— А у тебя говорит — полгода!
Еще один кусочек информации. Но не радующий ничуть — такая тоскливая боль тянулась от мальца. Я положил руки ему на плечи, отодвинул от себя и присел. Когда мое лицо оказалось против его, взлохматил выгоревшие волосы:
— Антоха, ну ты чего? Я же боковая ветвь! Ты — прямой наследник рода! У тебя все быстро пройдет!
Тот смотрел на меня странным таким взглядом, в котором мешалась детская доверчивость и взрослое понимание того, что его просто успокаивают.
— Ну так-то да, — сделал он попытку улыбнуться. — А ты мне тоже, как папке, служить будешь? За плечом стоять и все такое?
— Всегда, братан! — щелкнул я его по носу. — Только ты вырасти сперва, а то как-то несолидно будет — сопля такая стоит, а за ней дядька.
— Сам сопля! — тут же полез драться мой малолетний родственник. Непролившиеся слезы высохли, и через пару минут возни пацаненок уже восторженно орал на всю княжескую резиденцию:
— Я тебя щас!
Вернувшееся настроение напомнило княжичу, что он вообще-то искал своего друга, а тот его уже, поди, заждался. И получившая наконец команду ракета, крикнув на прощанье: «Покадядьигорь!», рванула прямо по коридору, наращивая скорость с каждым метром.
Я некоторое время еще постоял на месте, мотнул головой. И вот к этому пацаненку мой двойник взревновал? Знал его с пеленок, видел, как он рос, как произносил первые слова, и не смог полюбить? Я с ним всего-то минут десять общался и уже под обаяние попал! Это же ураган просто! Да и жалко пацана. Царский дар — ноша, как выясняется, тяжелая. Хорошо, у меня этих видений нет! Или — пока нет?
Одно странно — чего он без присмотра по коридорам носится? Это же банка с бензином на худеньких ножках! Где-то применит дар не подумав — и зови пожарных. С другой стороны, это ж наверняка не первый отпрыск с даром в здешних стенах. Которые как-то еще не сгорели. Вероятно, есть защита встроенная или еще что.
Пока я размышлял, мимо меня, кивнув в знак приветствия, прошел средних лет мужчина. Обычный до полной незапоминаемости. Кроме одной детали. Его глаза были закрыты широкой кожаной повязкой. Двигался он легко, как танцор, и совершенно не страдал от ограничения зрения. Ну конечно! Наставник! Присматривающий за мальчишкой и за целостностью княжеского дома.
Не сгорит сегодня терем княжий.
В машину я сел молча, думая о восьмилетнем мальчишке и своей запутанной ситуации одновременно. Так бывает — скачешь с мысли на мысль, обо всем и ни о чем. Долго сидел так, не реагируя на вопросительные взгляды и покашливания Глеба. Когда же он не выдержал и нарушил тишину в салоне вопросом: «Ну что?» — я ответил:
— Мой двойник — идиот.
— Ну, это не оспаривается.
— Ты слышал, о чем мы с князем говорили?
— Игорь, датские капли — средство связи для боевых групп, а не направленный микрофон для подслушивания. То, что ты не проговариваешь, я слышать не могу.