"Фантастика 2023-182". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Со стороны землянка оставалась почти незаметной — просто холмик, покрытый дерном. Однако внутри этого потаенного жилища Элизахара встретила настоящая роскошь: укрепленные бревнами стены были украшены ткаными картинами, на полу лежал недавно срезанный тростник, обрызганный стойкими благовониями, большая постель под бархатным балдахином была застелена свежими льняными покрывалами, а несколько светильников, свисающих с потолка и стоящих на полу, поражали изяществом.
— Где же очаг? — спросил Элизахар, обводя взглядом помещение.
Чильбарроэс удивился:
— Для чего мне очаг?
—
— О чем в первую очередь думает человек? О том, чтобы поесть! — Чильбарроэс рассмеялся, хотя ему было совсем не весело, а затем насупился. — Будешь стряпать для себя на костре, подальше от моего жилья. Ты хорошо меня понял? Подальше! Как можно дальше! Ненавижу вонь вареного мяса.
— Хорошо. — Элизахар посмотрел на старика.
Тот снова сделался прежнего роста, и Элизахар мог заглянуть ему в глаза, не поднимаясь для этого на цыпочки.
— А теперь я могу заснуть? — тихо спросил Элизахар.
— Прежде чем я позволю тебе это, ты должен кое-что рассказать мне.
— Спрашивай, только побыстрее! — взмолился Элизахар.
— Как сумею. Ведь ты не уберег девушку! Что с нею случилось?
— Я потерял ее.
— Она жива?
— Не знаю... Она исчезла.
— Кого ты подозреваешь?
— Я не подозреваю — я точно знаю, кто за этим стоит. Магистры Алебранд и Даланн.
— У тебя есть серьезные основания считать похитителями именно их?
Элизахар кивнул.
— Опиши их, — потребовал Чильбарроэс. — Как они выглядят?
— Похожи друг на друга, как брат и сестра. Уродливые. И еще... — Элизахара осенило. — Чем-то они напоминают «небесные деревья». Как будто их тоже посадили корнями в землю.
Чильбарроэс запрокинул лицо к небу и испустил тонкий, протяжный крик, прозвучавший тоскливо, как прощальный клич улетающих птиц. У Элизахара заложило уши, зазвенело в голове, на глазах выступили слезы.
— Перестань! — вскрикнул он.
Чильбарроэс резко оборвал плач.
— Продолжай, — молвил он совершенно ровным, спокойным голосом.
— У Даланн бородавки. Они оба такие коренастые, грубые... Студенты полагают, что они — родственники, поскольку вряд ли две человеческие семьи способны породить таких редкостных уродов.
— Родственники? — Чильбарроэс неприятно засмеялся. — Можно сказать, и так! Две человеческие семьи! Ну почему люди так слепы? Эти двое — вообще не вашего племени! Они — гномы...
«Наш народ». Элизахар едва не застонал, когда вспомнил о разговоре похитителей, который те вели в телеге.
— Гномы, — прошептал он. — Это настолько невероятно, что никому даже не пришло в голову.
Однако настроение Чильбарроэса непостижимым образом сразу изменилось к лучшему.
— В таком случае, нам будет проще определить, кто забрал твою хозяйку и почему. Как ее зовут? Я, кажется, знал — да забыл.
— Фейнне.
— Фейнне... Она слепая, не так ли?
Элизахар кивнул.
— Теперь ты знаешь все, Чильбарроэс, — пробормотал телохранитель. — Позволь же мне заснуть.
— Надеюсь, тебе приснится хороший сон, — сказал Чильбарроэс, — потому что учти: я буду подсматривать!
Чильбарроэс вел странное существование. Вещи и люди, растения и животные,
города и дороги, двигающиеся телеги и стоящие на месте мельницы — все это смешивалось в его сознании, перетекало одно в другое; ничто не имело своего твердого места в пространстве и времени.— Так бывает в сновидениях, — объяснял Чильбарроэс. — Трудно отличить, где заканчивается мой страх или моя мечта и начинается то, что можно потрогать руками.
В тот день они сидели на земле, у костра, который разводил Элизахар. В котелке булькала похлебка. Чильбарроэс то и дело косился на нее и морщил свой огромный носище.
— Ты видишь чужие сны? — спросил Элизахар.
Чильбарроэс кивнул.
— Постоянно.
— Тебя это не сбивает с толку?
— Нет, — ответил полупрозрачный старик, — никогда. Снов гораздо меньше, чем людей. Большинству снится одно и то же. Вроде прогулки в голом виде по центральной площади или полета над деревьями. Так что чаще всего мне даже не нужно разбираться, в чьем сне я нахожусь: в своем собственном или какого-нибудь глупого студента.
— А сейчас?
— Твои сны мне не нравятся, — сказал Чильбарроэс. — Я устаю от них. Ты не мог бы спать поменьше?
— Я стараюсь, — признался Элизахар.
— Кто этот человек с красной бородой? Почему он такой холодный? Зачем запускает пальцы тебе в сердце? — помолчав, спросил Чильбарроэс.
— Герцог Ларренс, — сказал Элизахар.
— Я его знаю, — объявил Чильбарроэс. — У него светлые волосы. И никакой красной бороды. Зачем ты врешь?
— Это была кровь, — объяснил Элизахар.— Ударом камня из пращи ему выбило зубы и раздробило подбородок, он взял тряпку в рот, чтобы приостановить кровь, и побежал в бой. Я видел его таким... и таким он мне часто снится.
— А дальше? — подтолкнул его Чильбарроэс, видя, что собеседник остановился. — Что случилось дальше? Об этом ты ничего не рассказываешь. И даже в сны не пускаешь.
— Потому что ничего особенного не произошло. Дальше меня ранило, — сказал Элизахар. — Меня оставили на поле сражения. Через два дня остатки отряда были истреблены. А я ушел.
— Теперь все ясно, — сказал Чильбарроэс. И пожаловался: — Вот бы мне всегда так толково объясняли!
— Ты мной доволен? — спросил Элизахар.
Чильбарроэс нехотя кивнул:
— От тебя я ожидал худшего.
— Ты узнал, где она? — Элизахар схватил его за руку. — Ты нашел ее?
— Возможно, — сказал Чильбарроэс.
— У меня осталось очень мало времени, — напомнил Элизахар. — Скоро в Академии начнутся каникулы, и когда Фейнне не приедет домой, ее родители поднимут тревогу.
— Они уже забеспокоились, можешь мне поверить, — сообщил Чильбарроэс. — Полагаю, я видел сон ее матери. Очень чуткая женщина. И очень тревожная. Она видела, как Фейнне взлетела по лунному лучу, а затем вдруг начала падать на землю с большой высоты. И когда девушка упала и осталась лежать неподвижно, совсем белая, как шелковая ткань, из полумрака выступил ты — собственной персоной — и начал смеяться. Я знаю, ты этого не делал! — быстро добавил Чильбарроэс, видя, как исказилось лицо Элизахара. — Я просто рассказываю тебе сон ее матери. Она считает, что с ее дочерью случилась беда и что виноват в этом ты.