"Фантастика 2023-182". Компиляция. Книги 1-23

– Да бросьте вы! – перебил Гайфье. – Для меня нет никакой такой необходимости. Я – просто Гайфье, помните?

– Возможно, когда-нибудь ее величество захочет видеть вас рядом с собой, – сказал Пиндар многозначительно. – И тогда вам непременно пригодится все то, чему вы были обучены в юные годы.

– Ее величество усадит рядом с собой на трон своего мужа, когда придет ее время, – сказал Гайфье. – А меня ждет веселая жизнь, полная приключений. И собак, – добавил он, лукаво блеснув глазами. – В моем положении есть кое-что хорошее. Да что говорить, я считаю его наилучшим!

– Вы это всерьез? – осведомился Пиндар.

– Конечно!

– В таком случае у вас счастливый характер, мой господин, – заявил Пиндар и отрезал ножичком маленький кусочек от мяса, лежавшего у него в тарелке. Он нацепил кусочек на зубчик вилочки и деликатно отправил его в рот.

Гайфье вдруг ощутил отвращение. Он не понимал, откуда взялось это чувство, но оно было однозначным. Вид пса, лопающего из миски, никогда не пробуждал в мальчике подобных эмоций, наоборот. А аккуратно жующий Пиндар с полузакрытыми глазами и отставленным мизинцем почему-то вызывал прямо противоположную реакцию.

Гайфье поскорее проглотил то, что держал за щекой. Схватил кубок, выхлебал сильно разбавленное вино.

– Ну ладно, я пойду, – сказал он, вскакивая.

Пиндар с кроткой укоризной принялся отрезать новый кусочек.

– Желаю вам приятного дня, мой господин. Если я понадоблюсь, позвоните. Я буду у себя.

– Угу, – сказал Гайфье, спасаясь бегством.

«В принципе, он не так уж и плох, – думал мальчик, направляясь к приемной королевы. – Над ним можно подшучивать, подсовывать ему лягушек в постель, высмеивать его эстетические принципы… или завести разговор о прелестях гниения во время обеда – интересно, поперхнется он или нет? В общем, есть где разгуляться. С няней Горэм такой фокус бы явно не прошел».

Ему хотелось поделиться с сестрой своими наблюдениями. Может быть, она захочет принять участие в розыгрышах, которые ожидали ничего не подозревающего компаньона.

Гайфье вошел в приемную и первым делом сунул жирные пальцы в фонтан. Прополоскав их в прозрачных струях, мальчик вытер руки об одежду и крикнул:

– Эскива! Ваше величество!

Он обошел все двери, выходившие в круглую приемную, и постучал в каждую по очереди.

– Эскива! Ты здесь?

Она находилась в своем кабинете.

– Входи.

Дверь распахнулась. Гайфье ввалился в рабочую комнату сестры и остановился посреди развала. Везде лежали раскрытые коробки с красками, на полу подсыхали только что законченные рисунки.

На одном была изображена летящая девичья фигурка с раскинутыми руками и море кинжалов под ней. Другая представляла девочку с крыльями, танцующую на ножах. Танцовщица стояла, поднявшись на пальцы и едва прикасаясь кончиками пальцев ног к задранным остриям ножей, а крылья ее напряженно трепетали.

Третья работа еще не была закончена. Она явно не получалась; Эскива быстро перечеркнула ее кистью крест-накрест и бросила на пол.

– Хорошо, что ты пришел, – сказала она брату.

Она держалась странно. Напряженно и отстраненно. Как будто у нее имелась какая-то нехорошая тайна, в которую она ни за что не посвятит Гайфье, даже если он сильно попросит.

Ему сразу расхотелось делиться с нею своими планами касательно превращения жизни Пиндара в сплошную клоунаду. Он наклонился над готовыми рисунками. Нехорошее предчувствие закралось в его душу. Он не мог найти определения этому. Просто стало тяжело на сердце. Как будто детство закончилось, и ему только что сообщили об этом.

Эскива внимательно наблюдала за братом.

– Нравятся картинки? – кивнула она на еще влажные рисунки.

Он пожал плечами.

– Немного зловеще. Но в общем и целом – да, пожалуй, нравятся.

И тут поймал ее взгляд. Она смотрела прямо ему в глаза, так пристально, что ему стало совсем не по себе.

– НРАВЯТСЯ? – переспросила Эскива так, словно вкладывала в это слово какой-то дополнительный смысл. И он, Гайфье, обязан был понять, что это за смысл и что все это означает.

Но он ничего не понимал.

– Ну да, – протянул он растерянно. – Ты рисуешь все лучше и лучше… Таинственно и волшебно. Совершенно в духе Эльсион Лакар. – И с отчаянием добавил: – Эскива, я не знаю, что еще сказать! Мне просто нравится.

– И форма, и содержание? – уточнила она.

– Скорее форма, чем содержание, – признал Гайфье.

– Да? Почему?

– Эскива, не наседай на меня так – довольно с меня и Пиндара! – взмолился Гайфье. – По-моему, сюжеты немного пугают…

– Тебя это пугает? – наседала Эскива.

– Вы оба сегодня взялись меня мучить! – Гайфье взмахнул руками и едва не своротил на пол коробку с красками. Эскива успела ее поймать в последний момент. – И ты, и Пиндар! Видела бы ты, как он кушает! Стошнить может.

– А, – протянула девочка с подчеркнуто рассеянным видом. – Ну, конечно. Кстати, я тут нашла случайно. Забери.

Она положила перед ним кинжал. Гайфье взял его в руки, повертел.

– Нашла? – удивился он. – Где?

– В галерее.

– Что он там делал?

– Не знаю, он не говорит. Лежал.

– Странно, – пробормотал Гайфье. – Лежал в галерее? Но я не был в галерее, ни сегодня, ни вчера.

– Ну, не знаю уж, когда ты его там обронил, – сказала Эскива. – Во всяком случае, забери, чтобы никто не поранился.

Гайфье машинально потрогал острие и, конечно, тут же наколол палец. Он сунул палец в рот, скорчил гримасу.

– Шуточки у тебя, – пробормотал он. – Что еще?

– Не знаю. – Она передернула острым плечиком. – До конца дня многое может случиться. Или ничего.

– Ладно, я пойду, – сдался Гайфье. Он утратил всякую надежду понять, куда клонит Эскива. Иногда на сестрицу нападало такое настроение, что безопаснее было держаться от нее подальше.

– А, ну хорошо, иди, если тебе надо, – с подчеркнутым равнодушием сказала она.

Гайфье выскочил из ее комнаты.

Держа кинжал в руке, он отправился бродить по дворцу. Придворные дамы сестры провожали его насмешливыми взглядами.

Некоторые из этих девушек уже заглядывались на пригожего сынка Талиессина. Он выглядел старше своих четырнадцати, так что вполне мог стать парой и для шестнадцатилетней девушки, и для семнадцатилетней и даже для восемнадцатилетней. Ни одна из них пока что не была удостоена его вниманием, но они продолжали вести осаду и порой просто не давали ему прохода.