"Фантастика 2023-197". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Череп изнутри долбали сотни молотков-отбойников!
Дорвард поморщился, кряхтя поднялся, превозмогая боль, и попытался дотянуться до искусственной ноги. Не тут-то было…
«Чертова каракатица! Мерзкое тарантулово потомство!»
Он швырнул в протез пластиковой бутылкой из-под…. Эризийская мадонна! И я хлебал это хантурианское пойло?
Протез шмякнулся и закатился под стол…
Боже! Как низко я пал!
Это привело Дора в чувство похлеще любых увещеваний и психологических маневров. И освежило ему память. Он резко вспомнил, что протез управляется по комьюните.
Вскоре
В течение получаса, регулируя нейронастройки, Дор приноровился и ощущал протез почти как собственную ногу. Хотя с ним особо не побегаешь, но передвигаться можно весьма сносно, не заботясь о равновесии. А проблемы с таковым были с тех пор, как…
Дорвард выпил настойку, и его замутило. Он до сих пор ощущал справа невнятную холодную пустоту. Это неестественное половинчатое одиночество порой настолько пугало, до дрожи и холодного пота, что вот прямо сейчас ему хотелось забиться в угол, закрыть глаза, погрузиться в темноту и… Дор справился с приступом моно-паники. Пошатываясь и кренясь вбок, двинулся в реанимационную, сперва потихоньку, но постепенно ускоряясь… Он туда дошел и приоткрыл створку… Сердце… Одно сердце! Мучительно билось… Дор так боялся, что Гидеона там больше нет, но… Внутри кто-то разговаривал. Доктор заглянул в отсек.
На табурете возле климат-камеры сидела Мира и говорила с Гоном… Дора как будто окатило кипятком. Он ворвался в реанимационную, невзирая на медленный протез и застыл… Гидеон по-прежнему лежал в прозрачной капсуле. Синюшный, с черными прожилками вместо вен… Неподвижный и каменный, как неживой. Изо рта у него торчали трубки. И только светоиндикаторы на сквозной поверхности колпака показывали, что в брате еще теплится жизнь. Мира обернулась на шум и встретилась взглядом с бледным и помятым Дорвардом. В глазах у нее блестели слезы… Дор открыл рот, порываясь что-то сказать, но в этот момент у него завибрировал комьюните. Вызывал капитан. И Дор вышел, не оглядываясь на Миру.
– Док, – строго прозвучал голос Шадора. – Нужна твоя-тво… в общем, помощь.
– Что случилось?
Вдох-выдох…
– Как безопасно добыть холдейские слезы?
Вдох-выдох…
– Гхм… – Дорвард от неожиданности закашлялся, проклиная похмельный сушняк и припомнив заодно тот давний случай с капитаном и холдеянкой. – Странный вопрос, Рерих. Я думал, ты знаешь.
– Откуда?
– Ты же у нас специалист, – язвительно ввернул Дор.
– Прекрати! Я серьезно. Как мне заставить поплакать холдеянку? Без риска для себя.
– Ну, если так… Никого заставлять не нужно. У меня-ме… – Он запнулся и покосился в сторону реанимационной. Никак не привыкнуть! – У меня все есть. Целых две пробирки. Заходи.
– Нет, лучше подопытного доставят к тебе.
– Кого?
– Заключенного – дейгарца.
– Э-э… – Дор онемел от неожиданности, вот Гидеон бы с ходу придумал, как отвертеться. – Эм-м… Н-не надо… Не убрано у меня!
– Так наведи порядок в медлабе. Я скоро
буду.«Черт!»
Двумя часами позже на тюремном блокпосту царило оживление.
Нет, заключенные смирно сидели по своим камерам. Ка-Таго размышлял о смысле и скоротечности жизни. А еще придумывал, как ему умереть с честью, в зависимости от типа казни… Кортеса недавно привели из госпиталя, где зачем-то в присутствии капитана облили какой-то соленой жидкостью. Впрочем, разведчик догадался, что это холдейские слезы. По вкусу и запаху. Ну, хоть какое-то развлечение.
Охранники собрались в радиальном отсеке гауптвахты. Хотя, по правде говоря, сторожить заключенных не было нужды. Из крепко запаянных металлических мешков не выбраться даже сверчку и молекуле не просочиться, но… Курсанты-вахтенные и не сторожили. Они с утра приняли пост и теперь резались в карты. Так же, как и некогда рувы, а ныне арестанты, запертые в своих камерах.
В помещении находились не только охранники. Возле камеры Джона-Кортеса… Трудно стразу привыкнуть к тому, что у него другое имя… Прямо на полу у переборки притулилась Арисса и вязала мужу носки. Спицы ей соорудил Сэм из отработанных энергостержней, а шерстью снабдил Бенси, за пирожки. Пришлось оторвать от сердца и от любимого мужа. Но и ему кое-что перепало. И скоро будут готовы носки, а после и шарф, а то, поговаривают, в тюрьме по ночам холодно… Девушку огорчало, что Кортес не желает с ней общаться, а она изо всех сил пыталась завязать с ним беседу, за вязанием…
– Сэмми, привет!
Тюремщики привыкли к визитам этого худенького светловолосого резервника и беспрепятственно пропускали его. Тем более тот приносил им сигары, которые выменивал у того же Бенси на запчасти с оружейного склада.
– Что-то давненько к нам не заглядывал.
– Дежурил…
– А чего у тебя китель так оттопырился? Сиськи отрастил?
Отборный ржач.
Парнишка покраснел.
– Да ну вас! Вам – вот.
Сэм отдал охране сверток, и пока они его потрошили, направился к камере ка-марга. Лег на пол, приоткрыл нижнюю дверцу, куда обычно просовывали пайки.
– Ка-Таго?.. Не спишь?
– Сэм?
– Я тебе яблок принес.
Он достал из-за пазухи по одному спелые красные яблочки и закатил их в камеру через отверстие для пайков.
– В оранжерее дежурил.
– А тебя не накажут?
Ка-Таго свесился с лежанки, поймал яблочки одно за другим и спрятал под скатку одеяла.
– Не-а, – в отверстие виднелась половинка лица, кончик носа и светлая прядь, упавшая на щеку.
– Тебе не стоило приходить.
Обиженно моргнул серый глаз.
– Это мое решение.
– Хорошо…
По правде говоря, Ка-Таго был ему рад. И сам не понимал, почему он – суровый ка-маргский воин – привязался к этому смешному булфергцу.
– Что новенького у вас в казармах? Давай рассказывай, а то в новостях сплошной маразм Тарантула о «наших великих целях».
Крейсерная пропаганда!
Но поговорить они толком не успели. Охранники подорвались как укушенные, попрятали карты.
– Атас! Капитан близко!
Ариссу тотчас выпроводили в коммуникационный колодец вместе с клубками и спицами. А Сэм удрать не успел.