"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Но чем ближе мы подходили, тем менее красивой становилась картинка. Кто-то кричал, стонал, выл, все эти звуки сливались в страшный звук. Спросив у кого-то из пробегавших медиков, куда девать раненого, потащил Оганесяна туда, куда тот показал, махнув рукой. Оказалось – на сортировку.
На сортировке творился, как по мне, настоящий кошмар: только что привезли откуда-то раненых, и все эти люди не молчали, а каждый со своих носилок требовал помощи, причем немедленной. Присмотревшись, я понял, что кричали не все: некоторые лежали без звука и движения, им было абсолютно наплевать,
Я поймал медика и подтащил его к впавшему в забытье Оганесяну.
– Что вы мне показываете? Что это за тряпки у него намотаны? У меня нет времени ждать, пока вы тут возитесь с неподготовленным раненым! – высказал он мне и тут же пропал с глаз, через секунду он уже ходил между носилками и осматривал раненых.
Как он понимал в этой неразберихе, кого куда отправлять, не знаю. Одних по его команде тут же тащили в операционную, других – в перевязочную, кто-то оставался на месте. Я поймал этого мужчину еще раз, когда он проходил недалеко от нас, и показал на рану мехвода.
– Кто его сюда вообще привез? – начал он новую порцию претензий, выдавая их короткими резкими фразами. – Почему на полковом пункте рану не обработали? Вы что там, думаете, нам тут делать нечего? Что это за тряпье вместо повязки?
– Мы из окружения, доктор, – попытался объяснить я. – Что было, то и намотали…
– В перевязочную, – устало махнул рукой доктор, или кто там заведовал этим адом. – Будем чистить за этими коновалами, – и пошел осматривать раненых дальше, не обращая на меня внимания.
Я вышел на улицу, с наслаждением вдохнув свежий воздух. Как они там вообще выдерживают сутки напролет? При мне привезли еще две машины с ранеными, и я тут же оказался припаханным выгружать их. Многие дороги не вынесли, и этих несчастных складывали отдельно.
– Слышь, браток, тут пожрать хоть можно где? – спросил я у санитара, с которым мы вместе разгружали раненых. – Третий день ни хрена, кроме воды, все по лесам бегали.
– Ну пойдем, соображу тебе что-нибудь, – сказал он. – Ты кобениться не стал, краскома из себя корчить, мол, не положено в говне ковыряться, и я тебе навстречу пойду.
Он куда-то сбегал и притащил в котелке еле теплые переваренные серые макароны, почти слипшиеся в один комок, кусок черного хлеба и кружку кипятка.
– Чем богаты, – сказал он, протягивая мне еду. – С чайком беда, хоть кипяточку похлебай.
С голодухи и переваренные, почти несоленые макарохи показались мне очень вкусными.
Похоже, делать мне здесь больше нечего. Оганесяна я сдал, полечат его с недельку, потом отправят куда-нибудь воевать. Антонов сбежал, так что ответственности я ни за кого не несу. Поел – и хорошо. Надо думать, что делать дальше. Первым делом пойду к речке, помою котелок, негоже грязный отдавать. Да и самому помыться-почиститься надо, пока есть возможность.
В поисках укромного места, где можно было и помыться, и отдохнуть, я отошел от палаток медсанбата довольно далеко. То меня берег не устраивал, то дорога слишком близко. Наверное, я просто хотел уйти от увиденного. На войне самое ценное – покой и тишина. Есть возможность – пользуйся, а крови и грязи и так хватает, их искать не надо.
Вдруг
я просто остолбенел. Прямо передо мной в воде на мелководье стояла… моя Ниночка! Такая, какой я ее запомнил! Присмотревшись, я понял, конечно – не она. Рыжая женщина лет тридцати. Но волосы, спина, изгиб бедра – все бывшей жены. Я закрыл глаза, открыл. Нет, не померещилось. Да и женщин я уже давно близко не видел, чтобы вот так – в первозданной красоте…Она, наверное, почувствовала мой взгляд, или я вздохнул слишком шумно, но повернулась ко мне. И даже не пыталась закрыться или показать свое смущение.
– Посмотрел, лейтенант? – спросила женщина, только сейчас медленно прикрывая руками высокую грудь с крупными красными сосками. – А теперь иди, не мешай мне.
– Извините, пожалуйста, – смутился я. – Просто… как наваждение какое-то… Вы так похожи на мою жену…
– Ага, вот прямо задница – один в один, да? – засмеялась она. – Ты бы хоть отвернулся, краском, приличия ради. Или сиськи мои не дают глазам оторваться?
Отвернулся, конечно. Чувствовал себя как пацан пятнадцатилетний, которого поймали возле бани, где бабы моются. Но как же она похожа на Ниночку! Не лицом, нет, чем-то внутри, что ли. Даже смех такой же, хрипловатый немного. И глаза зеленые.
– Так что ты там про жену рассказывал? – насмешливо спросила незнакомка. – Давай, я такие песни очень люблю. Наверное, она далеко, ты ее любишь и прямо сейчас в память о ней и в честь скорых подвигов на поле боя жаждешь осчастливить меня чем-нибудь? Или что-то новое придумаешь?
– Убили жену, – спокойно ответил я. – Сволочь одна, четыре года уже. Я ему отомстил. Как следует. А насчет осчастливить – как-то не придумал еще чем. Случайно увидел. Извините еще раз, пойду я.
– А как жену звали, лейтенант? – спросила она уже без насмешки, шурша одеждой.
– Нина. Ниночка, – ответил я. – А меня…
– А про тебя я не спрашивала, – оборвала она меня. – Ладно, раз не из таких… Часа через три подойдешь к перевязочной, знаешь, где?
– Теперь знаю, – кивнул я.
– Вот, не обещаю, если получится, поговорим тогда. Все, пойду я, некогда мне сейчас, – и она прошла мимо меня, уже одетая в приталенную гимнастерку с двумя шпалами военврача в петлицах и юбку до колен, сворачивая на ходу свои рыжие волосы в пучок.
Ого, считай, целого майора голым видел. Но меня это почему-то только подзадорило.
– Зовут тебя как, незнакомка? – спросил я вдогонку.
Она остановилась на мгновение, повернулась ко мне вполоборота и сказала:
– Вот, если получится встретиться, там и познакомимся… – И ушла, слегка покачивая бедрами.
А я все смотрел ей вслед, снова чувствуя себя пацаном.
Глава 8
Я помыл котелок, который так и держал в руках все время. Хорошенько так помыл, с песочком, до блеска. Посидел немного и подумал, что судьба не только поганки подсовывает, как с этим возвращением на войну, но и вот такие неожиданные встречи. Я не я буду, если этого военврача не найду. Да и я ей вроде как понравился, не просто так же она встречу назначила. Если что, послала бы по-простому, а тут, видишь, в игры играть надумала, имя не назвала, хвостом крутанула. Цену себе набивает, не иначе. Ладно, посмотрим, чья возьмет, тот и сверху будет. Тьфу ты, в голову дурь одна лезет.