"Фантастика 2023-93". Компиляция. Книги 1-19

В этот момент командир эсминца «Ардент» лейтенант-коммандер Баркер решил провести атаку последними четырьмя торпедами. Выскочив из-за дымовой завесы, эсминец произвел пуск торпед по немецким кораблям, подойдя ближе, чем в прошлый раз. Но, и от этого торпедного залпа линейным крейсерам тоже удалось уклониться. А сам эсминец попал в зону уверенного поражения противоминной артиллерией. Получив несколько попаданий, он потерял ход, и, охваченный пожарами, в 18:22 затонул.

Командир эсминца «Акаста» коммандер Гласферд, наблюдая гибель «Ардента» тоже предпринял торпедную атаку, на полном ходу перерезая курс немецких кораблей. Пытаясь точно попасть торпедами, эсминец сблизился с линейными крейсерами на критическую для себя дистанцию. Дав два залпа по четыре торпеды, «Акаста» получил множество попаданий, загорелся и, потеряв ход, начал тонуть, но продолжал стрелять из кормовых пушек до самого конца, пока не скрылся под водой в начале восьмого, через несколько минут после того, как на дно пошел «Глориес».

«Гнейзенау» снова удалось от торпед уклониться. Но, одна из торпед «Акасты» попала в правый борт «Шарнхорста» возле кормовой башни. Сорок восемь моряков при взрыве торпеды погибли, а две с половиной тысячи тонн воды хлынули в пробоину. Торпеда ударила в то место, где гребной вал проходил сквозь противоторпедную защиту. Затопленными оказались три десятка отсеков, а вал правого винта оказался поврежден очень сильно, часть его просто была уничтожена. Средний гребной вал тоже получил повреждения. Все это привело к тому, что линейный крейсер осел на корму на три метра и получил крен в три градуса на правый борт. Башня «Цезарь» тоже перестала действовать, а ее погреба затопило.

Поскольку британские корабли до самой своей гибели сообщали координаты, запрашивая помощь, «Шарнхорст» и «Гнейзенау» поторопились убраться с места боя в Тронхейм. На одном левом валу «Шарнхорст» мог выдавать не более двадцати узлов, но до порта дошел. К счастью для линейного крейсера, там имелся ремонтный корабль «Хаскаран», специалисты которого смогли временно подлатать «Шарнхорст».

Отбиваясь от английских бомбежек, за десять суток удалось отремонтировать приводы среднего гребного вала, после чего на двух валах со скоростью не более двадцати четырех узлов уйти в Киль, сделав по пути остановку в Ставангере. В Германии линейный крейсер долго ремонтировали. В новый поход «Шарнхорст» смог отправиться только в самом конце декабря под командованием адмирала Гюнтера Лютьенса. Но, из-за сильного шторма, когда вода заливала не только носовые оконечности, но и надстройки, а очень высокие волны угрожали повредить корпуса, начало рейдерской операции «Берлин» пришлось отложить. Однако, в конце января немецкие корабли уже находились в Северной Атлантике.

В проливах Каттегат и Скагеррак немецкую эскадру заметила английская агентура. И королевский флот в ночь на 26-е января вышел из Скапа-Флоу, чтобы не допустить прорыв немцев между Фарерскими островами и Исландией. Но, моряки кригсмарине вовремя обнаружили английские корабли с помощью радаров, что позволило им изменить курс и проскользнуть на океанский простор. Впрочем, до 22-го февраля успехов не было. Только в этот день в полутысяче миль к востоку от острова Ньюфаундленд «Шарнхорст» и «Гнейзенау» наткнулись на транспортный конвой. Суда пытались разбежаться, но, обнаруживая их при помощи гидросамолетов, линейные крейсера потопили некоторые из них. «Гнейзенау» отправил на дно четыре судна, а «Шарнхорст» потопил только один танкер.

Чтобы избежать возмездия от британских боевых кораблей, рейдеры отправились южнее, пытаясь блокировать маршрут из Кейптауна к Гибралтару севернее мыса Верде-Айлендс. Заправившись с танкеров у Азорских островов, 7-го марта неподалеку от африканского берега с «Шарнхорста» удалось обнаружить английский линкор «Малайа», имеющий восемь пятнадцатидюймовых орудий, охраняющий дюжину торговых судов. Это был конвой SL-67, который шел в метрополию.

Адмирал Лютьенс принял решение не вступать в бой с линкором, и распорядился навести на конвой подводные лодки, после чего U-124 и U-105, находящиеся поблизости, в ночь с 7-го на 8-е марта потопили несколько судов. Тем не менее, англичане обнаружили немецкие рейдеры с помощью гидросамолета, и линкор «Малайа» подошел на двадцать четыре километра. Орудия немецких кораблей уже вполне могли добивать до противника, но адмирал Лютьенс снова не решился вступать в боевое столкновение с линкором. Приказав увеличить ход до максимального, адмирал увел корабли в Центральную Атлантику. Попутно рейдеры потопили 9-го марта случайно подвернувшийся греческий пароход «Марафон».

12-го марта линейные крейсера пополнили горючее, боезапас и припасы с кораблей снабжения и взяли курс на север. Через три дня рейдеры обнаружили британские танкеры. «Гнейзенау» пустил на дно один из них, а еще три захватил в качестве военных трофеев. «Шарнхорст» потопил еще два танкера. После чего рейдеры пытались настичь конвои, идущие в метрополию из Галифакса. Между тем, английские линкоры «Родней», «Нельсон» и «Кинг Джордж V» уже поджидали их, предполагая, что вскоре немецкие рейдеры исчерпают запас автономности и будут пытаться прорваться к своим базам. 16-го марта «Гнейзенау» потопил еще шесть судов, а «Шарнхорст» пустил ко дну еще четыре. Но, радиосигнал о нападении был услышан, после чего «Родней» и «Кинг Джордж V» выдвинулись на перехват. Всего за 15-е и 16-е марта 41-го года «Шарнхорст» и «Гнейзенау» потопили 16 транспортов.

Ускользнув от британской погони, рейдерам удалось дойти до Бреста во Франции, где англичане принялись яростно их бомбить. Требуемый серьезный ремонт не позволил обоим линейным крейсерам принять участие в последней операции адмирала Лютьенса, погибшего в бою на линкоре «Бисмарк» в мае 1941 года. «Гнейзенау» пострадал от английских бомбежек сильнее и требовал еще долгого ремонта. А «Шарнхорст», кое-как завершив работы, отправлялся по приказу гросс-адмирала Редера на Балтику.

Глава 6

К началу июля Советский Союз уже напряг для отражения немецкой агрессии все свои силы. Промышленность ускоренно переводилась на военный лад и начинала усиленно пополнять запасы боеприпасов и вооружений. Все, что было спасено от приграничного разгрома первых дней войны, уже было пущено в дело. СССР бросал в бой все свои запасы, нещадно потроша те арсеналы и военные склады, которые находились в пределах радиуса относительно быстрой доставки на фронт. А из глубин постепенно начинали выдвигаться резервы.

С началом мобилизации в тылах разных концов огромной страны формировались новые воинские части, которые собирались в дивизии и армии. Но, процесс этот пока оставался слишком медленным. Не хватало не только транспорта для перемещения больших масс войск, но и снаряжения и продуктовых запасов. В некоторых областях на воинских складах не имелось в достаточном количестве даже винтовок. И потому в сторону фронта двигались иногда такие подразделения, где одна старая «трехлинейка» с пятью патронами приходилась на трех бойцов, как и одна банка тушенки на пятерых, а артиллеристы имели по пять снарядов на три орудия. Внезапно выяснялось, что некоторые руководители способствовали в мирное время не пополнению стратегических запасов, а их разворовыванию. Виновные вредители выявлялись органами НКВД, многих расстреливали, но легче от этого не становилось.

Чтобы преодолеть такое положение дел, Государственный Комитет Обороны без промедления учредил специальную трофейную службу, отделения которой располагались в каждом воинском формировании, действующем на фронте. И теперь на переднем крае не пропадало зря ничего. Все оружие и амуниция погибших или даже раненых и выбывших на лечение бойцов тут же собиралось и перераспределялось. Точно также в дело шли и любые трофеи, за взятие которых бойцам новыми инструкциями определили не порицание, а поощрение руководства. Это приводило к тому, что не только трупы немцев, но и те из них, кто сдавался в советский плен, на совершенно законных основаниях обирались до нитки. У них сразу изымалось все, включая добротные немецкие кальсоны, а взамен выдавалось самое простое советское тряпье, чтобы только могли чем-то прикрыться. Пока стояло лето, и опасности обморожений отсутствовали.

Но, это не значило, что все бойцы РККА внезапно превратились в мародеров. Просто в ГКО прагматически просчитали, что собственная промышленность, даже переведенная на военное положение и работающая круглосуточно и без выходных не сможет быстро обеспечить стремительно растущие потребности армии. И не только потому, что имеющиеся заводы и фабрики не обладали необходимой мощностью и достаточным количеством промышленного оборудования, а и из-за того, что страна и ее армия постоянно с самых первых часов войны несли потери не только в людях, но и в территориях. И остановить военную машину вермахта пока не удавалось.