"Фантастика 2023-93". Компиляция. Книги 1-19

По причине провала плана захвата полного превосходства в воздухе, минные постановки на Балтике с самолетов тоже не приносили ожидаемого эффекта, а самолеты терялись один за другим. Эрих Редер считал, что Геринг вообще-то плохо понимает специфику действий авиации в интересах флота. Гросс-адмирал опасался, что применение береговых летчиков, неподготовленных к взаимодействию с корабельными соединениями, создаст трудности в опознавании собственных кораблей, что уже подтвердилось атакой «Хенкелей-111» из эскадрильи 4/KG-26 на собственные эсминцы кригсмарине в феврале 40-го года. Результатом этого безобразия стало то, что эсминцы «Лебрехт Маас» и «Макс Шульц» оказались потоплены своими же самолетами.

Большевикам, напротив, каким-то образом, удалось за короткое время наладить взаимодействие своих кораблей и собственной авиации. Разведкой отмечалось, что они стали гораздо интенсивнее использовать радиопереговоры. Кроме того, у их наземных служб и даже на некоторых кораблях появились и вполне приличные радиолокаторы. А корабельная артиллерия по сухопутным целям тоже наводилась с помощью радиостанций специально подготовленными корректировочными группами, высаживаемыми на берег с кораблей.

Советский флот с первого дня войны действовал очень дерзко, не позволив сходу занять передовую базу в Либаве и даже совершив стремительную высадку десанта в Паланге, закончившуюся разгромом резервов группы армий «Север» в районе станции Кретинга. Из-за чего командующий этой группой генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб, герой покорения Франции, прорвавший линию Мажино, вынужденно убрал основные войска своей группы с приморского фланга и теперь, удерживая позиции в тридцатикилометровой зоне в полукруге на юге и востоке от Либавы, концентрировал силы для предстоящего удара на Ригу подальше от побережья, вне зоны поражения советской корабельной артиллерией.

Задачу взять передовую базу советского флота на Балтике штурмом фон Лееб уже даже перед своими войсками не ставил, решив, что, когда падет Рига, Либава окажется в окружении, и советские силы вынуждены будут сами ее оставить. Но, к началу июля вермахту Ригу взять тоже пока не удавалось. Хуже того, сходу не удавалось взять ни Вильнюс, ни Каунас. И фон Лееб вынужденно констатировал, что его ударные войска застряли, и блицкриг дальше не развивается, переходя в позиционную фазу. Это являлось бы абсолютной личной катастрофой для фон Лееба, ему грозила немедленная позорная отставка, если бы подобное положение не сложилось по всему фронту. К счастью для командующего группой армий «Север», похожая ситуация наблюдалась и по всем остальным направлениям немецких ударов от Балтики до Черного моря. Группы армий «Центр» и «Юг» тоже забуксовали.

После того, как войска вермахта отказались от немедленного штурма Либау, Эрих Редер прекрасно понимал, что на приморский фланг армий фон Лееба в качестве поддержки своего флота рассчитывать нельзя. Потому гросс-адмиралу ничего не оставалось, как попытаться дать главным силам советского флота генеральное сражение на Балтике. Редер собирал ударную эскадру в Готенхафене, рассчитывая, главным образом, на линкор «Тирпиц» и на линейный крейсер «Шарнхорст». Больше ему особенно рассчитывать было попросту не на что. Выполняя приказ командующего, немецкие корабли спешили в Готенхафен. Операция «Ход ферзем» начиналась.

Для предстоящей морской битвы Эрих Редер выгребал все резервы, которые мог использовать без риска окончательно сдать позиции в непрекращающейся морской войне с Великобританией. После того, как усилиями советских подводников в конце июня на дно вместе с минными заградителями отправились и восемь тральщиков, а еще несколько оказались сильно поврежденными, тральный флот кригсмарине не Балтике оказался недостаточным. Тем более, что после провала планов по установке минных заграждений в Финском заливе, тральщики активно использовались в качестве эскортных кораблей для проводки конвоев из Норвегии. Потому Редер приказал перебазировать тральщики из Франции. Он опасался, что большевики, в свою очередь, могут поставить минные заграждения на путях выдвижения главных сил кригсмарине. Для обеспечения флота в Готенхафен и Данциг стягивались транспорты и баржи, танкеры и лихтеры, буксиры и катера. Для защиты немецких баз на Балтике Редер срочно задействовал даже старые канонерки и армейские паромы типа «Зибель».

И Редеру было, чего опасаться. Если, с учетом сил, стягивающихся к Готенхафену, по большим кораблям имелся какой-то паритет, а то и преимущество кригсмарине просматривалось, то по малым кораблям и, тем более по субмаринам, ни о каком перевесе речь не шла. К началу июля для действий на балтийских коммуникациях и в прибрежной зоне, так и не запертый минами в Финском заливе, советский флот имел гораздо больше возможностей, нежели кригсмарине.

Учитывая это, перевес можно было получить, лишь бросив в бой в критический момент дополнительные силы, например, эсминцы. Но, после битвы у Нарвика с англичанами в апреле 40-го года, когда силы кригсмарине потеряли десять эсминцев, ни о каком преимуществе в этих кораблях на Балтике говорить не приходилось. Именно маневренные эсминцы вполне могли сделать очень многое для того, чтобы склонить чашу весов в предстоящем морском сражении в ту или иную сторону. И гросс-адмирал Редер не мог этого не понимать. Но, эсминцев-то у него почти что и не имелось, в то время, как у советского Балтийского флота их, несмотря на гибель «Володарского» и серьезные повреждения «Ленина», оставалось вполне достаточно.

Разведка сообщала Редеру, что против его эскадры будут действовать два соединения советских эсминцев. Соединение новых эсминцев: «Свирепый», «Страшный», «Славный», «Суровый», «Смелый», «Скорый», «Статный», «Стройный» и «Строгий». Соединение старых эсминцев: «Яков Свердлов», «Карл Маркс», «Энгельс», «Артем» и «Калинин». А также лидеры эсминцев «Минск» и «Ленинград». Хотя, последние, скорее, занимали промежуточное положение между эсминцами и легкими крейсерами. Редер надеялся, что его легкие крейсера смогут нейтрализовать советские лидеры эсминцев и оба легких крейсера «Киров» и «Максим Горький» для того, чтобы линкор «Тирпиц» и линейный крейсер «Шарнхорст» смогли без помех разобраться с «Маратом» и «Октябрьской революцией». Но, кто же разберется с советскими эсминцами? Этого гросс-адмирал Редер пока придумать не мог.

Глава 2

Александр Лебедев чувствовал себя получше. Через трое суток после ранения его левый бок все еще довольно сильно болел при движениях, но отек почти полностью сошел. Лечение помогало, молодой организм справлялся с раной. Корабельный доктор Миша Гринберг регулярно менял перевязки, осматривая место ранения и смазывая его густой пахучей мазью Вишневского. Врач говорил, что процесс заживления идет хорошо, а ребра вражеская пуля все-таки не сломала, лишь скользнув по ним. Ранения Полежаева и Степанова врач так же осматривал, обрабатывал и перевязывал. Эти двое тоже уверенно шли на поправку. Осмотр и обработка ран производились в корабельном лазарете, в который, при наличии некоторого количества раненых на борту «Якова Свердлова», превратилась кают-компания. Ведь, кроме Полежаева, Степанова и Лебедева имелись и несколько других пострадавших краснофлотцев, получивших ранения, как во время боев со «шнельботами», так и при отражении воздушных атак.

Раненого Александра Лебедева каперанг Малевский все-таки пожалел и пустил его в пустующую флагманскую каюту, находящуюся в надстройке юта, рядом с камбузом, возле помещения, предназначенного для штаба дивизии. И теперь у Лебедева имелась вместо диванчика кают-компании прекрасная мягкая адмиральская койка и даже собственный письменный столик с вращающимся креслом перед ним, как у самого командира корабля. А, самое главное, рядом находился отдельный адмиральский гальюн, которым командир Саше тоже разрешил пользоваться.

Так что Александр наконец-то устроился на эсминце со всеми возможными удобствами. Положение начальника службы корректировщиков эскадры и одновременно представителя разведотдела штаба флота при соединении эсминцев ПВО, делало Александра никому не подотчетным, кроме начальника РОШ, которым служил его собственный дядя Игорь Добрынин. Хотя Александр совсем не кичился ни своей новой должностью разведчика, ни своим родством с флотским начальством, тщательно выполняя по боевому расписанию обязанности командира корабельных пулеметчиков-зенитчиков эсминца. А, поскольку воздушные атаки не прекращались, то боевой счет начал активно пополняться.