"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16

Мастер вспомнил вчерашнюю проповедь, и понял, что придётся исполнять обязанности духовного наставника. Он даже мысленно ругнул Патриарха за те обязанности и права, которыми Пресветлый отец Тора вознаградил, но сразу же в этом покаялся.

— Дочь моя, не знаю твоего имени…

— Артасса, Великий Мастер.

— Так вот, Артасса. Одной мысли, что ты покаялась, не хватит. Нужно очиститься от всех дурных мыслей и от той гадости, что проникла в тебя из-за твоей блудной жизни. Только чистый сосуд можно благословить. Душу не очистишь одном телесным актом.

И Мастер вновь ругнулся и покаялся в мыслях, поскольку приходилось говорить так долго и витиевато.

А рабыня, потупив глаза, тихим голосом сказала:

— Я очищалась два месяца от своих грехов в муках в застенках Высокого Суда. Я очищалась от них своим падением из граждан, потерей всего, позорной дорогой на страшную казнь. И только когда я приняла всё это в душе и в мыслях, Победительница сочла возможным меня наградить. Часа чистых мыслей не хватит, чтобы очиститься от лет грешной жизни и пороков.

— Как ты смеешь указывать свободной женщине! — закричала служанка. — И чем ты, б… светская, лучше меня! Я хоть занималась этим, чтобы прожить! А у тебя и так всё было! За что же тебе выпало такое счастье?

Рабыня поняла, что пришло время молча скромно потупиться, а Мастер взревел:

— Хочешь, чтобы и тебя я выкинул на улицу? Иди и больше не смей подниматься в эту комнату!

Артасса, бурча себе что-то под нос, ретировалась, забилась в свою каморку и стала плакать. Душа её все больше и больше наливалась злобой к рабыне. А Тор с наложницей сразу же забыли о ней, как только закрылась дверь.

Потом Тор переоделся в лучшее платье и верхом направился в сопровождении охранников на главную площадь. Ему уже было подготовлено место на помосте, на котором стояли три трона. Тор уселся на указанный ему левый. Через некоторое время появился Император и сел на правый. Толтисса появилась последней, в роскошном платье, и воссела на центральный. Взревели трубы, прочёл молитву архиепископ островов (Патриарха не было), и Император объявил:

— Мы, короли Империи, коронуем сегодня Императора и Императрицу любви!

Император поднялся и возложил корону на голову сидящей Толтиссе. Затем поднялся Тор, склонил голову перед Императором, и его тоже короновали. Император произнёс:

— Сбросьте это недостойное вас платье! Наши добрые горожане подготовили для вас императорские облачения!

Тор и Толтисса сбросили одежду на руки слуг. Толпа бурно приветствовала их, стоящих, как две скульптуры. Подошли ткачи, надели на них пурпурные туники. Подошли шелкомодельеры, накинули жёлтые мантии, украшенные золотом. Сапожники обули в пурпурные сапоги. И в таком виде они восседали вместе с Императором, наблюдая за праздничным представлением на городской площади. Потом они встали втроём на колесницу и объехали город, желая всем счастья и добра. А в полночь вновь пришлось выходить к бушующей карнавальной толпе для закрытия праздника.

Тор и Толтисса торжественно сложили с себя короны любви и вернули их Императору, и начали сбрасывать мантии, чтобы вернуть их городу. Патриарха не было: стало известно, что на следующее же утро после проповеди он уплыл. Куда — никто не знал. Иерархи очень не любили объявлять свои планы, и часто даже потом нельзя было узнать, где они были и зачем. Значит, дело у Пресветлого отца очень срочное.

Видимо, не зря благословил Патриарх Тора. Мастер краем глаза заметил: что-то сверкнуло, и среагировал. Вместо щита он использовал растянутую горностаевую мантию. Кинжал потерял равновесие, прорезал мантию и упал. Навыки Тора сработала безупречно, он вычислил траекторию кинжала и закричал: "В том, синем с жёлтым окне!" Стражники и официалы бросились ловить убийцу. Кто-то хотел взять кинжал, но стражники не допустили: он действительно, как выяснили потом, оказался отравлен. Даже царапины было бы достаточно для смерти.

Туники и сапоги остались, как и было запланировано, бывшим Императору и Императрице любви. Но последний день праздника был полностью испорчен.

Официалы сумели найти преступника по ауре злобы и страха в углу комнаты. Все сначала думали, что он успел ускользнуть: дверь была распахнута настежь, в комнате никого. Стали хватать всех подряд в доме, но по ауре официалы вычислили хорошо замаскированный схрон и внезапно атаковали наёмного убийцу. Он был парализован выстрелом отравленной иглы из духовой трубки. Официалы, чтобы сбить с толку сообщников, стали ругать друг друга за убийство преступника, и вытащили его накрытого простыней, как труп. А на самом деле участь, ожидавшая наёмника, была хуже смерти. Необходимо было допытаться, кто заказчик убийства.

На следующий день утром Тор пошёл на последнюю "церемонию" подтверждения служения Ангтун. Толтисса вновь дала ему возбуждающего средства, правда, более слабого, чтобы он в последний раз проявил свою легендарную силу. Из-за двери доносились крики и стоны рабыни. Служанка Артасса от этих звуков плакала и скрежетала зубами, а посетители таверны издевались и грубо насмехались над ней. Хозяин отослал её на кухню от неприятностей подальше. И, когда на кухню вбежала радостная Ангтун, чтобы набрать воды для омовения себя и хозяина, Артасса опрокинула на неё чан с кипятком. Ангтун чудом успела увернуться, но ноги были обварены. На крики вбежали охранники, один из них схватил Артассу и потащил к официалам, а другой осторожно поднял на руки рабыню и понёс к выходу. Там расстелили на скамье полотно и уложили жертву, промывая ожоги холодной водой. Официал закричал своим служителям, которые были уже наготове для заключительной церемонии подтверждения нового статуса рабыни и окончательной отмены её казни: "Быстро приведите палача!" Артасса перепугалась, она только теперь поняла, что натворила, и забилась в истерике. "ПОКА ЧТО не для тебя, женщина!" — ледяным голосом сказал официал.

Пришёл палач и намазал Ангтун ожоги мазью. Она в первый момент закричала от боли. Палач же спокойно говорил: "Это лучшая мазь от ожогов. Мне часто приходится их лечить после допросов. Если не побоишься три раза в день ею мазаться, за три-четыре дня всё пройдет". Ангтун замолчала и лишь постанывала. Затем подошёл татуировщик и в знак завершения испытания вытатуировал ей на спине три знака: "Позорная рабыня Ангтун". Ввиду её примерного поведения, знаки клейма были маленькие. Ангтун заплакала.

— Тебе очень больно? — на сей раз действительно участливо спросил официал.

— Я плачу от радости. Я чувствую, как боль смывает ещё один слой грехов, что у меня накопился в душе за годы развратной и грешной жизни, — ответила Ангтун, и многие женщины в толпе зарыдали, а мужчины стали молиться. — И ещё, я так рада, что наконец-то стала настоящей рабой своего хозяина.

— Не зря тебя благословил Патриарх, дочь моя! — промолвил официал, осеняя её знаком малого благословения. — Продолжай так же неуклонно каяться и так же верно служить, а я и другие служители нашего суда теперь будем молиться за тебя и ставить тебя в пример другим грешникам.

— Я недостойна, отец мой! — сквозь слёзы промолвила Ангтун, но в душе она была действительно очень рада, несмотря на сильную боль. Опять она стала героиней дня!

Мастер немедленно покинул совершенно омерзительную ему теперь таверну и переехал во дворец Толтиссы. Официалы, безусловно, освободили его и рабыню от необходимости посетить церемонию водружения на кол чучела той благородной дамы, которой ранее была Ангтун. Договорились, что палач будет приносить свежую мазь трижды в день и отдавать врачу Толтиссы. Конечно же, хозяйка не желала, чтобы палач переступал порог её дома. На Ангтун надели одну из подаренных Мастеру для неё Толтиссой туник. Туники были из качественной красивой материи, по низу каждой туники шла широкая полоса одного из цветов танцевальных платьев. Тем самым Ангтун, знавшая их код, могла ненавязчиво показывать своё состояние одеждой, не привлекая внимания обычных слуг.