"Фантастика - 2024". Компиляция. Книги 1-19

— Конечно, ты так думаешь.

— Вы, наверное, очень любите кошек, — обратился Майло к бабушке. — Правда многовато кошачьего туалета для уборки.

— Расскажи мне об этом. — Квинн закатила глаза. — Называй ее кошачьей повелительницей апокалипсиса.

— Заметь, не я это сказала, — проговорила бабушка.

— А что будет с кошками, если нам придется уходить?

Бабушка жестом показала на себя и свою трость и горестно улыбнулась Квинн.

— Куда? И как? Кроме того, мои детки никуда не денутся. Думаешь, мы сможем перегнать этих сумасшедших кошачьих до самой Флориды?

— Если кто и сможет, так это ты.

Бабушка фыркнула.

Квинн пожала плечами.

— Ну, в любом случае, если дело дойдет до этого, мы всегда сможем съесть кошек.

Бабушка взмахнула тростью и шлепнула Квинн по заднице, прежде чем та успела отпрыгнуть в сторону.

— Скорее, я сначала съем кое-какого нахального человека.

Глаза Майло расширились, его голова металась туда-сюда, пока он следил за обменом репликами.

— Не волнуйся, — сказала Квинн. — Бабуля редко ест гостей. Ты в безопасности. Возможно.

Бабушка подмигнула Майло.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Он улыбнулся.

— Я знаю, вы шутите.

— Не стоит быть таким уверенным, — отчеканила бабушка.

Один проснулся после сна у дровяной печи, зевнул и рысью подошел к столу. Он запрыгнул на колени бабушки с ленивым ворчанием. Повернулся по кругу, разминая лапами ее бедра, и свернулся в пушистый клубок.

Бабушка сделала паузу в работе, чтобы почесать его за ушами. Через несколько секунд он снова спал. Один был самым толстым и ленивым котом на планете. Он только и делал, что ел, гадил и переходил из одного сна в другой.

Квинн закатила глаза.

— Кошки бесполезны в условиях апокалипсиса. Мы должны завести собаку.

Бабушка погладила спящего Одина по голове.

— Скажи это еще раз, и ты будешь спать в гараже.

Квинн улыбнулась. Это было почти по-настоящему.

— Держу пари, пахнуть там будет лучше.

После разговора с Бишопом и с бабушкой она начала чувствовать себя немного лучше. Но все еще было больно. Она все еще страдала от шрамов, и ее преследовали кошмары. Но она уже не чувствовала себя такой одинокой.

Бабушка прищелкнула языком.

— Что же мне с тобой делать?

— Что ты будешь делать без меня, звучит точнее.

Майло положил алюминиевую фольгу на стол, наклонился и посадил Тора к себе на колени.

— Я думаю, Квинн довольно крутая.

Квинн почувствовала, что улыбается, вопреки всему.

— Видишь? Он думает, что я классная.

Бабушка закатила глаза.

— Кстати, о том, какая ты классная… Я хочу, чтобы ты проверила соседей вместо меня.

— Значит, у тебя есть сердце.

— Пожалуйста. Даже у Гринча есть сердце. Я проверяю их по утрам, как ты прекрасно знаешь. Но меня беспокоит бедро, так что ты можешь сделать это сегодня. Вот зачем Бог дал старикам внуков.

— Я не верю в бога.

— К счастью, Бог верит в тебя, иначе ты бы не существовала. А теперь иди. — Она указала жестом на несколько продуктовых пакетов, сложенных у входной двери. — В каждом пакете несколько коробок макарон с сыром и банки печеных бобов. И я наполнила две пластиковые двухлитровые бутылки фильтрованной и дезинфицированной водой для каждого дома. Это не так много, но это уже кое-что.

Квинн уставилась на нее, положив руки на бедра.

— Ты все еще раздаешь еду?

Бабушка бросила на нее острый взгляд.

— Мой пастор считает меня ангелом милосердия, облаченным в свет. Я стараюсь поддерживать эту репутацию.

Квинн фыркнула.

— А разве дьявол не маскируется под ангела света?

— Подойди ближе, чтобы я вымыла этот болтливый рот с мылом, девочка.

Квинн протанцевала в недосягаемости.

— Ни за что.

Майло хихикнул. Бабушка потянулась и притворилась, что ущипнула его за щеку. Ее улыбка была искренней.

Сердце Квинн сжалось. Они еще очень далеки от того, чтобы прийти в норму, но уже начали долгий, медленный процесс собирания осколков.

Бывали моменты, когда Квинн заставала бабушку неподвижно уставившейся в окно, с мокрыми глазами. А иногда она просто останавливалась посреди дела, которым занималась, и ее взгляд становился отрешенным. Она застывала в таком состоянии несколько минут, затем встряхивалась, бормотала себе под нос и возвращалась к работе.

Квинн прочистила горло и подавила внезапный всплеск эмоций.

— Так в чем же истинная причина того, что мы идем от двери к двери? Я знаю, что это не просто доброта твоего сердца.

Выражение лица бабушки стало серьезным.

— Мы не можем делать все сами. Очень скоро нам придется работать вместе. Для заготовки дров, для сбора и приготовления пищи, для охоты, для обеспечения безопасности. Несколько человек не могут делать все. Нам нужны наши соседи. Нам нужна община.

Квинн вздохнула.

— Полагаю, ты права.

— Я всегда права. Я планировала собрать соседский дозор, чтобы все могли присматривать за этой улицей. Но все начинается с доверия и доброй воли.

— А что, если они придут и просто попытаются украсть ваши вещи теперь, когда они знают, что у вас все еще есть еда и припасы? — спросил Майло.

— Хороший вопрос, Мелкий.

Бабушка кивнула.

— Мы должны позаботиться о тех, кому повезло меньше, если можем, но мы сделаем это осторожно, анонимно, если это возможно, и мы также должны убедиться, что у нас есть достаточно для нашей собственной семьи. Это тонкий баланс. Вот почему ты будешь говорить одну и ту же фразу в каждом доме. Это последнее, что у нас есть. У всего истекал срок годности, поэтому мы решили поделиться этим и проверить всех и убедиться, что с ними все в порядке. — Она сузила глаза на Майло. — Ты понял?

Майло сморщил нос.

— Разве это не ложь?

— Это значит поступать умно, — объяснила бабушка. — Точка. Конец истории.

— Хорошо. — Майло закончил гладить Тора и опустил его на пол. Кот обхватил его ноги и жалобно мяукнул, требуя добавки.

— Скажи им, чтобы собирались у меня дома сегодня в семь, и я подам последний домашний хлеб с маслом. Это поможет привлечь их сюда.

Квинн и Майло надели зимнее снаряжение и взяли пакеты с припасами. Квинн отодвинула в сторону одеяло, которым они завесили дверной проем, чтобы сохранить тепло. Окна уже были закрыты алюминиевой фольгой, чтобы отразить все тепло обратно в дом.