"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Алиса обнаружилась на кухне. Она была в домашнем халате и тапочках. Всегда ухоженные рыжие волосы растрепаны и пушатся. Глаза опухшие и покрасневшие от постоянного рыдания.
Я сел напротив нее и взял ее ладони в свои.
– Что случилось?
– Я беременна, – тихо произнесла она и уставилась в мои глаза, наблюдая за реакцией.
Глава 11. Неуместные шутки и стрельбище
День тридцать восьмой
Цитадель
Минус
Множество раз замечал такую закономерность – самые веселые люди, обычно пережили много всякого дерьма.
Я не могу быть серьезным. Когда человек долгое время находится в сюрреалистическом мире, творящейся вокруг дичи, у него включается защитный механизм – юмор. Он работает как громоотвод от молний, которые в тебя мечут обстоятельства.
Это способ защиты въедается в подкорку, и потом ты уже реагируешь так не только на глобальные потрясения, но и на любой даже самый слабый раздражитель. Даже, если любимый человек хочет с тобой о чем-то поговорить, ты сначала отшучиваешься и буквально заставляешь себя сосредоточиться и настроиться на серьезный разговор.
Поэтому, когда услышал фразу «Я беременна» первое, что я ляпнул было:
– От меня?
Юмор был совсем не к месту, я это прекрасно понимал, но ничего не мог с этим поделать, так устроена моя психика. Перестроить её так же сложно как заставить двигатель внутреннего сгорания работать на электричестве.
– Фа-а-арт! – воскликнула Алиса. – Можешь хоть на минуту стать серьёзным?
– Ты хочешь, чтоб я помог найти отца ребенка?
Алиса вскочила и побежала в комнату. Я схватил её за руку, притянул к себе, взялся за талию, усадил на колени и схватил покрепче, не давая выбраться.
– Прости. Защитная реакция. Когда ты узнала?
– Два дня назад, – обиженно засопела она. – Я давно почувствовала, что что-то не так, но никогда не была сильна в самодиагностике. Списывала всё на стресс.
– Знаешь, я всегда представлял, что обрадуюсь, когда услышу это от своей женщины. Но теперь я скажу лишь, что это печально. Я рад, что ты мне сообщила.
– Я просто не хотела возлагать такую ответственность только на себя одну. Я не хочу этого ребенка, – для пущей убедительности она замотала головой.
– Неправда. На самом деле ты не хочешь этого ребенка в этом мире.
– Да.
Все мы в той или иной степени эгоисты. Но величайшей точкой, пиком эгоизма является желание привести в этот мир ребенка. Да еще куда? В этот пропитанной болью стаб. В Стикс, где за сутки погибает столько людей, что я даже таких цифр не знаю. В Улей, где он никогда не будет жить, а всегда только выживать.
Зачем? Чтобы он мучился и страдал так же, как и все? Чтобы он выбирал между работой и мечтой? Чтобы он всю жизнь занимался нелюбимым делом, лишь бы хватило на кусок хлеба?
Если я заведу ребенка, то только потому, что мне его захотелось. Он сам не просился в этот мир. Я решил за него. Какое у меня на это право?
А если мой ребенок станет осознанным человеком, если каким-то чудом он будет не просто плыть по течению, а начнет задавать вопросы и стандартные ответы, данные в религиозных текстах
его не устроят.Тогда он будет искать смысл своего существования и, устав от тщетных попыток, отчаявшись, придет к нам и спросит:
– Пап, мам, а в чем смысл жизни?
Я скажу ему:
– Сынок(дочка), а я не знаю.
Тогда он задаст мне следующий логичный вопрос:
– А тогда зачем ты родил меня? Зачем вы с мамой вытолкнули меня на этот свет?
Тогда до меня дойдет, что я сделал это из-за собственного эгоизма. Так что, прежде чем завести ребенка, стоит задать себе несколько вопросов.
Я уверен, что мой ребенок будет счастлив? Сколько из моих знакомых скажут мне, что они счастливы? А сколько из тех двух уникумов сказали правду? А сколько из них честны сами перед собой?
Я уверен, что смогу обеспечить своему ребенку достойную жизнь? Я, живущий в Цитадели, погрязший в долгах, каждый день рискующий жизнью, уверен, что ребенок не останется без отца? Уверен, что неосознанно не искалечу психику ребенка? Уверен, что он до конца дней не будет бороться с комплексами, которые у него появились из-за моего воспитания и жизни в этом месте?
Если я настолько в себе уверен, то, конечно, вперёд в магазин за коляской, а если нет, то стоит хорошенько подумать, имею ли я право распоряжаться чужой жизнью.
Я тяжело вздохнул, отмёл в сторону несколько десяток шуток, пришедших на ум, посмотрел в глаза Алисе и сказал:
– Мне нужно какое-то время всё обдумать. Я позвоню и, мы снова встретимся и решим, что с этим всем делать, хорошо?
Алиса молча кивнула и уткнулась мне в плечо. Так мы сидели, не двигаясь, пока не почувствовал, что она задремала. Вымоталась, наверное. Похоже, все эти двое суток не спала. Я аккуратно перенес ее в комнату, положил на кровать и накрыл одеялом.
Хреновый момент. Не разобрался с собой и своими проблемами, а теперь еще и это. Эх, ну как же так, чудо ты моё рыжее? Я погладил девушку по взъерошенным волосам и поцеловал в лоб.
Квартиру Алисы покидал в каком-то отупении. Эмоции словно выключились. Не верилось в реальность происходящего. Как будто только в Улей попал, вроде и реальные урчащие зараженные вокруг, и надо спасаться, а на задворках сознания мысль «А что если это всё моё воображение? А вдруг это просто дурной сон?». Так и тут.
Я спустился на пролёт, голова вдруг закружилась. Оперевшись на стену и перила, сел на ступеньки и уставился под ноги. На пыльный бетон упала черная капля. Машинально поднял голову, посмотрел на потолок. Лишь, когда почувствовал, влагу на губах, дошло, что из носа идёт кровь.
Какого чёрта? Неужели так давление скакнуло? С одной стороны неудивительно, если учесть какие сегодня эмоциональные качели весь день, а с другой, что-то не припомню за собой такого раньше. Ладно, надо добраться до базы и отоспаться, а завтра на свежую голову принять решение.
Я поднялся и поплелся вниз. Злыдень догнал меня, он жевал пачку от сигарет. Я вырвал «игрушку» у него и зубов и оставил ее на подоконнике. Это последнее, что удалось зафиксировать в сознании. Дорога до базы выпала из памяти. Вообще не помню, как ложился спать.