"Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Дата сперва покраснела, трижды мигнула и стала жёлтой.
09.05.1945.
ПОДТВЕРДИТЬ.
Вторая дата стала жёлтой.
12.04.1961.
ПОДТВЕРДИТЬ.
Все три даты пожелтели. Трижды мигнули. Стали зелёными.
Двери "шкафа-бомбы" сдвинулись мне навстречу и разъехались в разные стороны, открывая нутро, шкафа.
Я вздохнул.
Абсолютно пустое, жестяное ведро, сорвавшись откуда-то сверху, с грохотом обрушилось вниз!
Не знаю, кто как, а я чуть инфаркт не поймал.
Нервно хихикнув, обернулся к перегородке.
За
Толи, тонким слоем, растёкся по закрытым дверям лифта, а Чердыев приглаживал вставшие дыбом, волосы.
Сапёры, почему-то, поднимались с пола. Можно подумать, это могло их спасти...
Улыбаясь, повернулся к шкафу и поднял ведро.
"Ба-бах!" - Написал на нём красной краской, неизвестный мне шутник.
На дне ведра лежал обрывок бумаги.
"Открыл? Самый умный? Молодец! Возьми конфетку с полочки! P.S. Ой, прости, я её съел!" - Прочитал я записку.
Так, с ведром в одной руке и с запиской в другой, я и вышел.
Сапёры, глядя на меня, качали головами.
Игоретта отказалась разговаривать.
Чердыев... Чердыев, всё порывался дать мне в челюсть, снизу. Как он приговаривал, когда его оттаскивали: "Для науки!"
Понимая, что мне здесь совсем не рады, я нашёл взглядом Толи, вручил ему ведро и спросил:
– Ну, что там, дальше? Лаборатория?
Толи, держа в руках ведро, кивнул.
– Ну, так пошли! Я здесь, что, до утра стоять буду?
Толи отрицательно помотал головой, крепко прижимая к груди блестящую жестянку.
– Всё. Отпустите.
– Попросил Чердыев у крепко держащих его сапёров.
– Не буду я его бить.
Артём Савельевич растёр выпущенные из захватов руки и кошачьим шагом двинулся ко мне.
– Бу!
– Резко развернулся он к Толи.
Ведро, вновь, с грохотом покатилось по полу.
– Всё. Я - Отмщён.
– Рассмеялся Чердыев и протянул мне руку.
– Карточку, покажи.
Вытащив из портмоне своё удостоверение, протянул его Артему Савельевичу.
Покрутив кусок пластика в руках, Чердыев приложил оба больших пальца к уголкам удостоверения, по диагонали и уставился, что-то изучая.
– Спасатель...
– Вздохнул он, возвращая мне документ.
– Весь в секретах, как собака в блохах! Мало одного "Аза", так ещё и "Азов" с "Миром" навешали... Мои поздравления, Найдёныш. Далеко пойдёшь, если не остановят!
– Боюсь, ещё и пнут, для скорости!
– Криво улыбнулся я, вспоминая азарт команды, взявшейся меня обучать.
– Потом, ещё раз, что бы точно не остановился.
Чердыев расхохотался. Хорошо так расхохотался - открыто и весело.
– Пошли, спасатель.
– Качая головой, он сделал широкий жест рукой, приглашая войти в лифт.
– А вы, хоть ведро из под ног уберите!
Не дожидаясь Толи и Игоретты, мы вошли в лифт.
– Не пугай так больше народ.
– Попросил Артём Савельевич, едва двери за нами закрылись.
– И, своей карточкой, не свети... Не надо знать людям, что спасатель
– О, нет!
– Передёрнуло меня.
– В ТЕ двери, я ни ногой!
– Зарекалася свинья... В апельсинах не купаться!
– Чердыев рассматривал меня, словно пытаясь кого-то припомнить.
– Нет.
– Со вздохом сказал он, когда двери лифта открылись, выпуская нас на верхнем этаже.
– Не - Он. Пошли.
Коротенький коридор упирался в дверь, перед которой стояли двое, в боевых костюмах.
– Оружие.
– Протянул один из них мне руку.
– Сдать!
– Ему - можно.
– Заверил охранника Чердыев.
– Отставить!
Открыв дверь, Артём Савельевич пропустил меня вперёд.
– Установка прокола метрик пространства.
– Чердыев кивнул на монструозную махину, опутанную проводами.
– Посмотрел? Пошли, нам в операторскую.
Операторская комната, размером с половину футбольного поля, чётко разграничивалась на три зоны: Зону - отдыха. Лабораторную - заполненную различным оборудованием, среди которого я разглядел незабываемый "Берилл" и, Зону контроля.
– Ильяс Рафикович!
– Негромко позвал Чердыев.
– Встречайте свою потерю!
– Найдёныш!
– Мужчина, появившийся из зоны отдыха, счастливо улыбался.
– Приятная встреча!
Я пожал плечами.
– Не помнишь меня?
– Ильяс Рафикович кивнул головой.
– Ну, и Хвала Звёздам, что не помнишь!
– Зорин! Наш Найдёныш, теперь, очень нужный человек.
– Предупредил Чердыев.
– Генерал, не пугайте меня!
– Отмахнулся Зорин.
– Пройдёмте, молодой человек! Надо снять параметры, взять образцы и... Вообще!
Поправив на плече лямку рюкзака, потопал следом за Зориным, в лабораторную зону.
– Здесь, у нас, всё запросто.
– Походя, объяснял Зорин.
– Сейчас, снимем Ваши показатели - частотные и шумовые, введём их в машину, и она откроет двери.
– Снимать "Бериллом" будете или "Обскурионом"?
– Поинтересовался я, видя оба аппарата.
– И то, и то - хамно несусветное!
– Пренебрежительно махнул рукой Ильяс Рафикович.
– Ребята, тут, получше сваяли, гении!
Зорин замер напротив "хрустального гроба", поставленного на попа.
– Как назвать - пока не знаем...
– Зорин достал очки из нагрудного кармана.
– Пока, называем "ХР"
– От "хрен разберёшься"?
– Поинтересовался я, скидывая рюкзак.
– Волноводы, кто закреплял? Слабо "КАНТ-у" взять? С собачили на изоленте... У него же потери, больше тридцатки!
– Впечатляет!
– Сдвинул на кончик носа очки, Зорин.
– Эй! Гении! Слышали, что сказано?! Исправить! Живо!
Молодые гении, дёргаясь и делая вид оскорблённого достоинства, засопели.
– А мы, пока, пойдём, чайком побалуемся.
– Заявил Зорин.
– Не будем стоять на пути молодежи - сметут... Идемте, Артём Савельевич, идемте!