"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Это лучший выход, Лисеныш. Кроме того, что скоро на нас насядут спецслужбы Аривеи и, черт его знает, кто еще, твое нахождение на борту приводит к спорам внутри группы. Я не могу допустить ни внутренних распрей, ни гибель всей команды, пока мы будем метаться в поисках решения твоей проблемы. Ты отправишься к нашему нанимателю и, возможно, у него больше шансов вытащить тебя из переделки, чем у нас.
– Благодетель, - язвительно усмехнулась я. Мотнула головой, отгоняя новый приступ ярости, развернулась и стремительно покинула рубку.
Внутри по-прежнему всё кипело. Эмоции зашкаливали, и до безумия хотелось их на что-нибудь обрушить. Или на кого-нибудь, это особого
– Лиса, - я обернулась, это был Терри. – Подожди.
Я выставила руку развернутой ладонью вперед, останавливая аривейца. Он был единственным, с кем я могла тут общаться, и терять возможность не оказаться в полной изоляции мне не хотелось.
– Терри, не сейчас, - отстраненно произнесла я.
– Я просто…
– Просто уйди. Так будет лучше и… безопасней.
Он пару секунд смотрел на меня, после кивнул и позволил уйти, больше не останавливая. Я вернулась в свою каюту, но находиться в закрытом пространстве наедине с раздирающими меня на части чувствами было невыносимо. Я некоторое время металась из угла в угол, словно зверь, загнанный в угол. Злость не уходила. Вскоре к ней прибавилась и головная боль.
– Твою мать, - выругалась я, падая на койку.
Боль нарастала, на лбу выступила испарина. Я подняла руки на уровень глаз и выругалась снова, глядя на то, как они дрожат. Поднялась с койки и охнула. Перед глазами плыло. Я зажмурилась, помотала головой, и меня тут же снесло в сторону.
– Отлично, мне еще потери координации не хватало, - прошептала я, открыв глаза и пытаясь сориентироваться.
Сделала несколько шагов, меня повело в сторону. Едва успев выставить руку, я оперлась на переборку, снова закрыла глаза и попыталась выровнять сбившееся дыхание. «Паучок» в моей голове, подпитавшись очередным стрессом, вил свою паутину, продолжая медленно уничтожать меня.
– Черта с два! – рявкнула я и открыла глаза.
Четкость зрения вернулась, руки еще подрагивали, но сделать более-менее твердый шаг я смогла. Из каюты выходила почти уверенно, а через пару шагов осталась только ноющая головная боль. Обращаться за помощью к бывшему, или кому-то еще из команды, мне не хотелось. Медицинский отсек я решила найти сама. Строение катеров подобного типа было примерно одинаковым, и о месторасположении искомого отсека я примерно догадывалась.
Стараясь не производить много шума, чтобы не привлекать внимания, я спустилась по трапу и прошла в противоположную сторону от рубки управления. Крест на двери показал, что направление я выбрала верно. Поджав губы, я толкнула дверь, она оказалась не заперта.
– Отлично, - прошептала я, никого не обнаружив в небольшом помещении.
Огляделась, нашла шкаф с медикаментами и направилась к нему. Искомые пилюльки нашлись быстро, и я с облегченным вздохом сунула одну под язык, остальные убрала в карман, понадеявшись, что они мне помогут. Затем провела ревизию остальных препаратов. Баночки с успокоительным и обезболивающим отправились также в карман. Черт его знает, что мне может понадобиться при следующем приступе. Но успокоительные лучше начинать принимать сразу, чтобы блокировать все вспышки и не давать МП и дальше разрушать мой организм.
После обошла кабинет, набрела на бокс с инструментами. Откинув крышку, некоторое время рассматривала содержимое бокса. Затем вытащила старый добрый скальпель, повертела его в руках и хотела уже убрать обратно, когда мое внимание привлек негромкий звук. Я так и пошла на
него со скальпелем в руке, но опомнилась и убрала его в карман, нашитый на штанину комбинезона.Звук доносился из-за тонкой перегородки, скрывавшей проход в смежное помещение. Я отвела ее в сторону и вошла внутрь, сразу сообразив, что попискивает температурный датчик, установленный на «саркофаге», как называли восстановительную камеру из-за ее схожести с большим гробом с прозрачной крышкой. Датчик показывал крио-режим. Догадаться, кто там лежит, было несложно. Не совсем обычное использование, но другой возможности сохранить труп на катере не было.
Я приблизилась к «саркофагу» и заглянула внутрь сквозь прозрачную крышку. Сол, как я и ожидала, лежала внутри. Немного склонившись вперед, я рассматривала мертвую наемницу. Это был интерес, даже любопытство. Никаких всхлипов и едва сдерживаемых слез. За время своей профессиональной деятельности на трупы я насмотрелась, и вид умершего существа любой расы не вызывал ни трепета, ни брезгливости, ни даже сочувствия, если я не была лично знакома с покойным, и он не оставил какой-либо значимый след в моей жизни.
Когда погибла моя первая и единственная группа, я, узнав об этом, выла по ночам, снова и снова вызывая в памяти каждого из них. Когда на моих руках умер мой хороший знакомый, с которым мы столкнулись по одному и тому же делу, мне было тошно, и я напилась в стельку, когда вернулась домой. Положила перед собой его часы, прихваченные с тела, когда уходила, потому что это было единственным, что я могла взять, и пила, поднимая рюмку за рюмку за упокой знакомого.
Но сейчас, глядя на мертвую молодую женщину, явно бывшую младше меня на несколько лет, я не чувствовала ничего. Живая она доставляла мне некоторые моральные терзания, но смерти я ей не желала. Гибель же ее осложнила мое существование, поэтому я, наверное, все-таки испытывала одну-единственную эмоцию – досаду. Впрочем, она относилась не к Сол, а к твердолобым придуркам, решившим найти в моем лице виноватую. Хотя… Кажется, по-настоящему меня винил только Ярый. Остальные думали о сохранении своей шкуры после того, как на борт их катера поднялась я, ведя за собой кучу новых проблем. И это я понимала намного лучше, чем те обвинения, которые выкрикивал крепыш. Как бы я не злилась, но от себя я бы тоже постаралась избавиться, если бы имела такую возможность.
Мой задумчивый взгляд скользнул по синеватому лицу с застывшими чертами, на мгновение спустился на кисть правой руки, лежавшей поверх левой. Рукав чуть задрался, и я увидела знакомые очертания схематичного ястреба, больше напоминавшего летающий банан. Наколка. Интересно, они все носят такие, или это было выражением чувств наемницы? Скорей, второе. Хотя, может, это я такая придирчивая…
– Пришла полюбоваться, тварь? – раздалось приглушенное за спиной.
Я начала оборачиваться, но в мои волосы вцепились пальцы Ярого, и он с размаху припечатал меня лицом к крышке «саркофага». Нос отозвался болью, и теплая кровь засочилась из ноздрей, мешая мне вздохнуть.
– Смотри, - рычал за моей спиной наемник. – Смотри, сука, что ты наделала! Она была молодой, могла жить, а лежит со свернутой шеей, и в этом виновата ты! Слышишь?!
Я слышала. Пальцы судорожно шарили по карману на штанине, наконец, нырнули внутрь, сомкнулись на рукоятке скальпеля и потянули его вверх. Перехватив свое несерьезное оружие поудобней, я мысленно поблагодарила себя за рассеянность и всадила острое лезвие в ногу Ярого. Скальпель легко прорезал штанину его комбинезона, вонзился плоть, и я резко дернула его вверх, распарывая наемнику ляжку до бедра.