"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Она одним махом лишила меня общения с новыми единомышленниками, потому что они остались в желтой гостиной, вновь освобожденной от нашествия самозванцев. Никаких отговорок герцогиня слышать не желала. Еще бы! Ей нужна была популярность, и она была у ее светлости, пока ее навещал король, а приходил он больше ко мне, чем к своей тетке, а значит, мне полагалось заманивать публику в покои своей покровительницы.
Впрочем, в эти дни Его Величество не появился ни разу. Возможно, он был занят в преддверии праздника, а может Ее Высочество сумела добиться того, чтобы венценосный брат прекратил со мной общение. И на конных прогулках мы не встречались, хотя я каталась вечером всего раз, больше занималась
А сегодня я и вовсе осталась в своих покоях… Как же я ненавидела Селию! И как отчаянно страдала, что она недостижима для меня. Мне так хотелось сказать ей прямо в глаза, что я думаю об этой несдержанной и неумной женщине! Отхлестать ее, но словесно, не опускаясь до той низости, до какой опустилась она! И если она думает, что унизив меня и украв платья, сумела что-то доказать, то только то, что в королевской семье совершенно не умеют воспитывать женщин.
— Если бы у них была возможность проявлять себя не только посредством интриг, но в деле, близком им по духу, то из принцесс выходили бы достойные люди, — буркнула я и вскочила с подоконника, обуреваемая негодованием и возмущением.
Эти чувства совершенно уничтожили мои страдания, и я деловито огляделась. Быть может, у меня найдется под рукой что-то, из чего можно состряпать костюм? Шальная мысль, пришедшая мне в голову, никак не хотела исчезать. Беда лишь в том, что ничего стоящего в голову мне не приходило. Устав бегать по гостиной, я упала на диван и увидела Тальму, стоявшую на пороге. Служанка пристально смотрела на меня, должно быть, думая, что мне нужна ее помощь. Пождав губы, я оценила нашу схожесть в фигуре и росте, но тут же и отмахнулась. Платья Тальмы точно не годились для королевского бала. И я снова погрузилась в размышления.
— Ах, кабы не все эти ужасные правила! — воскликнула я через некоторое время. — Я бы и в мужской костюм могла бы одеться, но ведь это же скандал!
Протяжно вздохнув, я устремилась к своей гардеробной, вытащила оттуда оставшиеся платья, оглядела их и фыркнула. Слишком просто…
— Хоть в ночной сорочке иди, — хмыкнула я и тут же откинула эту мысль, это слишком даже для меня.
Да и кем бы я была? Какой образ можно создать из того, что у меня есть? Квинигерой мне не быть так уж точно. И я хмыкнула. Мне вдруг вспомнился герцог Ришем и его сравнение меня с энкелис. Правда, крыльев мне взять негде, да и платья… Хотя… Я вновь посмотрела на свои платья уже более придирчивым взглядом. Одно было белоснежным, с завышенной талией и прямым кроем. В нем не было изящества исчезнувших платьев, и все-таки…
— Тальма! — крикнула я.
— Я здесь, ваша милость, — живо откликнулась служанка.
— Беги в оранжерею, нарви цветов и сплети мне венок, — приказала я, но тут же мотнула головой: — Нет, сбегай на берег озера, там нарви простых цветов, и вот из них мы и сплетем венок.
— Ох, ваша милость, — прижала Тальма ладонь к груди. — Чего это вы задумали?
— Пойти на бал, конечно же, — недобро усмехнулась я и рявкнула: — Живо!
— О-ой, — протянула служанка, но поклонилась и бросилась исполнять приказание.
Я не стала терять времени зря. Теперь у меня было немало дел, и пусть мой образ вовсе не соответствует требованиям, но я, пожалуй, буду светиться не драгоценностями, а улыбкой. И я уже не говорю о моих волосах, которые теперь я прятать не собиралась.
— Вот и поглядим, Ваше Высочество, кто будет блистать: вы в ваших пышных одеяниях, или я в моем домашнем платье.
И я ухмыльнувшись своему отражению, поспешила избавиться от платья, которое было на мне, чтобы сменить его на то,
которое выбрала. О-о, как кипела моя кровь! От нетерпения подрагивали руки, и это начало мешать. Я выдохнула, заставила себя успокоиться и вернулась к зеркалу. Теперь я повытаскивала из волос шпильки, распустила их и расчесала. От украшений я отказалась вовсе, не таков был образ, который я выбрала. Нет, не энкелис, для этого мне не хватало крыльев бабочки, и сейчас взять их было негде. Но благодаря его светлости, мне пришла в голову иная сказка о лесной деве – Сиэль. Она считалась духом и покровителем лесов и рощ.Если верить легендам, то тело Сиэль покрывали только гирлянды цветов, и ноги ее были обнажены от колен, но такого я себе точно позволить не могла. Впрочем, это был ее изначальный образ, но после в сказках для благородных девиц дух леса переодели в простое белое платье, а цветы оставили только в виде венка на голове. В детстве нянька читала и показывала именно облагороженный образ. Про гирлянды на теле я узнала из батюшкиной книги «Древние сказания и легенды». Вот там Сиэль представала совершенной дикаркой, я даже, помнится, покраснела, когда увидела ее.
Для большего соответствия мне следовало быть босой, потому что лесной дух не носил туфель, однако я решила отойти от этой условности, очень не хотелось сверкать грязными ступнями, да и во время танца мне это могло мешать. Потому я выбрала светлые туфельки, которые вполне моги заменить мне отсутствие обуви.
— Вот, ваша милость! — ворвавшись в покои, воскликнула Тальма. Она показала охапку цветов, большинство которых было вырвано с корнем. Служанка запыхалась, чем лишний раз показала, насколько спешила. — Сейчас мигом будет венок. А кто ж вы теперь будете? — на миг замерев, спросила она, разглядывая мой совершенно домашний сейчас вид, будто я собиралась посидеть перед сном с книгой, а не отправиться на королевский бал.
— Сиэль, — широко улыбнувшись, ответила я.
— А ведь точно! — воскликнула Тальма. Она хмыкнула и поспешила начать плетение моего венка. — Какой вы будете красавицей, ваша милость, просто загляденье! И пусть другие пыжатся, хвастаясь своими камешками, а вы у меня их всех за пояс заткнете, попомните мое слово. — Она посмотрела на меня и улыбнулась: — Ну и светлая же у вас голова, ваша милость, зря только столько времени расстраивались.
— Ты совершенно права, — ответила я. — Больше не позволю себе уныние, оно мешает думать.
— И то верно, — согласилась служанка. — Вы, вон, какая прыткая и бойкая. Таким без суеты – погибель.
Я улыбнулась и вернулась к окну. Праздник продолжался и должен был идти еще долго, потому я не переживала, что приду под конец. Да и проворные пальцы Тальмы стремительно выплетали мой венок. Настроение, казалось, погубленное безвозвратно, теперь поднялось настолько высоко, что я бы могла взлететь, если бы имела крылья. Во мне пылало пламя мести. Мне одновременно хотелось увидеть и лицо Селии, решивший, что втоптала меня в грязь, и герцогини, не пожелавшей мне помочь хотя бы идеей, на кои была скора и богата.
И в это мгновение в дверь постучали, но ждать ответа не стали – дверь открылась сразу же. В покои вошел мужчина – лесной разбойник, чье лицо скрывал платок-маска, из-под которой выбивались темные волосы. Ростом он бы невысок, не плечист, но имел прекрасную осанку. А через короткий миг нашего с Тальмой замешательства, незваный гость произнес:
— Неужто кража одежды может заставить вас остаться в своих комнатах, Шанриз?
— Ваше Величество?! — изумилась я.
Тальма охнула. Она вскочила на ноги, уронив еще не доплетенный венок, низко поклонилась, а когда распрямилась, венок снова был в ее руке. Я поднялась из реверанса вместе с ней, и лишь после спросила: