"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22

– Стало быть, ты внук халима Фендара? – спросила я.

– Да. Меня тоже зовут Фендар, я третий из сыновей второго сына халима, – юноша обозначил ветви родового древа, и я вновь улыбнулась.

– Вы все живете здесь?

– Нет, – младший Фендар отрицательно покачал головой. – Здесь живут дедушка с бабушкой и два ученика халима. Я один из них, – гордо добавил юноша. – Дедушка сказал, что с таким именем мне дорога в халимы. Мне нравится, но скучно… ой.

Он вновь смутился, а моя улыбка стала шире. Паренек вызывал живейшую симпатию своей непосредственностью. Впрочем, теперь улыбнулся и Архам, позабавившись простодушием и откровенностью внука уважаемого ученого.

– Еще есть двое подручных, – продолжил младший Фендар. – Один сейчас помогает бабушке готовить, второй с дедушкой в хатыре…

– А где хатыр? – поинтересовалась я.

– Там, – юноша указал пальцем на второй этаж.

Любопытно, илгизиты умыкнули и это название или же оно у них сохранилось с древности? В любом случае их связь с Курменаем достаточно близкая и прочная, потому что в развитии они ближе этому тагану, чем остальные жители Белого мира. Надо будет взглянуть на их курзым, может, что-то полезное увижу, что можно перенять для нашего. Хотя у нас и так замечательный рынок, упорядоченный и под строгим надзором. Но посмотреть местный будет не лишним…

Младший Фендар провел нас в комнату, которую я могла бы назвать гостиной и столовой одновременно. Почему-то я ожидала, что сейчас увижу уже знакомый помост с подушками и маленький столик, однако ошиблась. Илгизиты всё же привнесли в быт собственное видение. Что до того места, где мы оказались, то оно было чем-то средним между простотой всех тагайни и укладом привычного мне цивилизованного мира.

Стол, к примеру, не имел никакого изящества, как и две длинные скамьи, приставленные к нему с двух сторон. А вот блюдо, на котором лежали ягоды и фрукты, было до того тонко сделано, что показалось мне делом рук кружевницы. И две высокие вазы, стоявшие в дальних углах. Ни цветов, ни чего-либо еще в них не было, но этого и не требовалось. Сами вазы были шедевром. Они были не только искусно отлиты, но и расписаны. И масляные светильники на высоких витых ножках, и драпировка на стенах – всё это резко контрастировало с мебелью, на фоне всего этого казавшейся особенно грубой.

Стояло тут и несколько кресел, деревянные, но с мягкими подушками, уложенными на сиденье. В эти кресла мы с Архамом и присели. Молодой человек, кивнув нам на блюдо, сказал:

– Угощайтесь, пока бабушка стол накроет, а я дедушку позову.

И когда он удалился, я поднялась с места и направилась к высоким вазам, не забыв стянуть на ходу с блюда плод дерева ланчак. Росли эти деревья и в Айдыгере, и, когда меня похитили, только начинали наливаться спелостью. По виду плод напоминал продолговатое яблоко, однако цветом был фиолетовым. И вкус более походил на сливу, но плотностью все-таки на яблоко. Внутри ланчака находились две крупные косточки, которые, как мне рассказывала Сурхэм, были вкусными, если их пожарить. Но сейчас никто и ничего жарить не собирался, а вот полакомиться всем плодом собирался очень даже. И этим кем-то была, разумеется, я.

Присев перед одной из ваз, я с упоением хрустела ланчаком, время от времени слизывая с пальцев сок, обильно текший со спелого фрукта. И, признаться честно, на чистоту рук мне сейчас было попросту наплевать – есть я хотела зверски. Те же чувства испытывал и Архам, захрустевший вторым плодом у меня за спиной. Еще бы! Последний раз мы ели позапрошлым вечером, а вчерашний перекус за трапезу считаться не мог вовсе.

– Какая красота, – отметила я, обсосав косточки. – Восхитительная работа. Непременно закажем что-нибудь этакое.

– Красиво, – не стал спорить деверь.

В этот момент дверь открылась, и мы одновременно обернулись к вошедшему. Это был мужчина преклонных лет. Фендар, наверное, был ровесником великого махира, и Алтаах должен был бы выглядеть сейчас именно так, если бы не сила Илгиза. Халим же был убелен сединами, и его голубые глаза казались водянистыми и блеклыми, как и полагается в столь почтенном возрасте. Одет он был в долгополое платье, поверх которого был надет балахон белого цвета. Одеяние оказалось похожим и на наряд подручных и жрецов, которых я видела в прошлом разрушенного храма.

Отсюда я сделала вывод: если Шамхар и был в ритуальном одеянии в прошлом, то ныне оно превратилось в наряд ученого. По сути, учеными были и подручные махира, только Фендар не мог обладать какой-либо силой, кроме силы разума.

– Милости Белого Духа, – первой приветствовала я почтенного халима, склонив голову.

– Милости Отца, – поздоровался и Архам.

Фендар приблизился к нему, вгляделся в лицо, однако не спешил обнять или хотя бы улыбнуться.

– Младший каанчи, вставший на пути брата, – констатировал халим.

Архам поджал губы и отвел взгляд. Он не стал оправдываться или виниться, зато молчать не стала я. Приблизившись к мужчинам, я улыбнулась.

– На всё воля Создателя, почтенный халим, – сказала я и завладела его вниманием. – Не встань тогда Архам на пути брата, не был бы Танияр сейчас дайном. Мы ходим тропами, которые нам указывает Отец, и каждое событие свершается в положенное ему время. Архам не враг своему брату. Он еще послужит на благо Айдыгера и в его честь.

– У тебя зеленые глаза, – вдруг сказал ученый муж.

– Ашити не пагчи, она иного племени, – произнес Архам.

– Какого же? – теперь полюбопытствовал Фендар.

– Из далеких земель, уважаемый халим, – ответила я. – Неужто и такой ученый человек видит в пагчи зло?

– Все мы дети Белого Духа, – сказал халим. – Внук сказал, что ты жена Танияра, а глаза зеленые. Просто удивился. В таганах плохо ладят с племенами.

– Танияр имеет иной взгляд. Он дружен и с кийрамами, и с пагчи. Последние просились войти в Айдыгер, дайн им не стал отказывать. Они теперь айдыгерцы, как и все мы.

– Старший каанчи всегда был иным, – неожиданно улыбнулся Фендар. – Хороший мальчик. И младший каанчи тоже, жаль, что против брата пошел.

– Архам всегда защищал брата и помогал ему, – ответила я. – Никто не видел, а он заботился. Архам – хороший брат, и Танияр его любит.

– А как же вы в Курменае оказались?

– Ты один, халим, кого я здесь знаю, – снова заговорил мой деверь. – Мы с Ашити голодны и очень устали, не откажи в крове и еде. А мы тебе всё расскажем.

– Моя Найни уже наполняет миски, скоро поедите, – заверил ученый.

– Спасибо, – от души поблагодарила я, и мой желудок громогласно меня поддержал.

Глава 17

Я бы хотела сказать, что сильна не только духом, но и телом и что не успокоилась, пока не узнала ответы на все свои вопросы, но… нет. Тело мое оказалось гораздо слабее духа, и двое суток без сна дали себя знать, едва горячая вкусная, а главное, сытная пища оказалась внутри недовольно урчавшего желудка. После этого я едва дотащила себя до лихура, наскоро обмылась, переоделась в рубашку хозяйки и упала спать. А всю свою любознательность я оставила на потом.