"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22

— Доченька! — воскликнула мама, заметив мою молчаливую фигуру.

— Мамочка, — прошептала я.

Подбородок задрожал, и дорожки слез пролегли по щекам. Мама тоже заплакала, ее удержал папа, не сводивший с меня взгляда, как и дядя Алаис. Он весело подмигнул мне и послал воздушный поцелуй. Улыбается, он всегда улыбается, чтобы не пугать. Я это так хорошо знала, как знала и приговор, уже вынесенный моим любимым девятью отцами-основателями. Знали его и трое дорогих мне людей.

— Мэйгрид, — голос Ольгара звучал мягко, но без всяких эмоций, — ты можешь подойти к своим родным.

Я сделала несколько медленных шагов, но оставшееся расстояние я пробежала, влетев в распахнутые объятья мамы. Она прижала меня к себе, а я целовала ее, обливаясь слезами.

— Все будет хорошо, маленькая, — шептала мама, вытирая мои слезы. — Все будет хорошо.

— Мамочка, — всхлипнула я, с жадностью заглядывая в такие знакомые, в такие родные глаза. — Папочка, — и я перешла в руки папы, прижавшего мою голову к своей груди.

— Не плачь, дочь. Ронаны сильные, — сказал он с улыбкой, когда заключил мое лицо в ладони и поднял к себе. — Ты же Мэйгрид Ронан.

Я кивнула, и папа поцеловал меня и сжал своими добрыми сильными руками. Дядя Алаис отнял меня у папы и поднял на уровень своего лица.

— Ну, что ты раскисла, любимая, разве это моя девочка? — с веселой улыбкой спросил он, расцеловав меня в обе щеки.

— Дядюшка, — не удержала я нового всхлипа.

— Ну-ка, кто ты у меня? — строго спросил дядя, ставя меня на пол.

— Самая-самая, — невольно улыбнулась я.

— А как я люблю тебя? — не отставал дядюшка.

— До самых далеких звезд, — я попыталась удержать улыбку, но снова разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. — Мне так страшно, — прошептала я.

— Глупости какие, — отмахнулся дядя Алаис.

— Я вас так люблю! — воскликнула я, вовлекая всех моих родных в тесный круг.

Так мы и стояли некоторое время, обнявшись, пока вежливое покашливание не напомнило нам, что у нас есть зрители.

— Мэйгрид, — позвал Ольгар, но я отчаянно замотала головой. И он не стал настаивать.

Мы стояли перед девятью отцами-основателями, с легким интересом наблюдавшими за нами. Мама обняла меня за плечи, не отпуская от себя, я протянула руку дядюшке, папа обнял маму за талию. Да, мы едины! И наши узы крепче просто родственных. Мы близкий круг, куда попасть можно только, добившись доверия.

— Братья, — Ольгар говорил, не поворачивая головы, — разве это не ответ?

— Сокрытие важной Ордену информации недопустимо, — ответил первый магистр.

— И все же, — не отступил девятый. — Вам уже ясна причина сокрытия, это не преступный заговор.

— Ты пристрастен, брат, — ответил первый и больше с ним не разговаривал. — Алаис, Ормондт, Айлин, — начал он, и я почувствовала, как сжалась мамина рука на моем плече, — ваши души всегда были открыты Свету. Ваша верность нашему делу никогда не вызывала сомнений. Но вы скрыли самостоятельный источник.

— И скрыли бы нашу дочь еще раз, — надменно ответил папа.

— Ормондт, — девять взглядов устремились на папу, — ты ведь отдаешь себе отчет в том, кто твоя дочь?

— Конечно, мой ребенок, — кивнул папочка. — Мой долгожданный, обожаемый ребенок.

— И потенциально величайшая Светлая, — мягко добавил второй магистр.

— Девочка, которая вольна сама выбирать свой путь, — не согласился мой отец. — Будущая жена и мать.

— В ней сила, — заговорил пятый.

— В ней жизнь! — воскликнула мама. — Мы сделали свой выбор, отдав свои жизни Ордену, это был наш собственный выбор. Ее вы втягиваете насильно. И кто из нас совершает преступление?

— Это ее судьба, — снова сказал первый.

— Кто это решил? — не смолчал дядя. — Вы? А по какому праву вы лишаете Мэй собственного выбора?

— По праву хранителей этого мира, — последовал ответ. — Разве ты не понимаешь, Алаис, что с появлением Мэйгрид мы получаем возможность раз и навсегда избавить наш мир от поползновений Тьмы? Она не зависит от потоков, не опустошается. Через некоторое время она будет практически всесильна.

— Ищите себе замену? — вдруг усмехнулся папа. — Хотите взвалить свое бремя на плечи нашей дочери? — Среди магистров наступила напряженная тишина, словно их поймали на чем-то постыдном. — Я прав, — папа не допускал возражений. — Разве это допустимо?

— Вы сами выбрали свою дорогу, — встрял дядя, — но ребенок ее не просил. У нее жених, который в ней души не чает, хорошее будущее рядом с любящим… демоном. Дети, целый домен в мире Мрака, в конце концов. Это выбор малышки.

— Нет и тени раскаяния, как и осознания значимости обретения силы у девочки, — совершенно спокойно констатировал шестой магистр.

— У тебя остались вопросы? — спросил первый, ни на кого не глядя.

— Нет, — ответил Ольгар. — Мне ясна мотивация этих людей, и вопросов не вызывает.

— Решение принято, — огласил первый. — Умрите с миром.

Я испуганно вскрикнула и взглянула на Ольгара. Он был все так же невозмутим. Стремительно обернувшись к родителям и дяде, я закрыла рот руками. Все трое прислушивались к чему-то.

— Они отсекают потоки, — прошептала мама.

— Что будет с нашим сыном? — напряженно спросил папа.

— Мы позаботимся о мальчике, — ответили ему.

Перед тремя обреченными людьми появилась сверкающая спираль. Их отправляли прочь. Я забежала за спину родителям и закрыла собой выход.

— Выплесните Свет, — потребовала я. — Сейчас же выплесните остатки!

— Зачем? — удивился папа.

— Она хочет переключить нас на себя, — хмуро ответил дядя. — Любимая, мы все еще не знаем, как ты восполняешься. Нас уже трое. Я отказываюсь.

— Дядя! — да когда же закончатся эти слезы?!

— Мы тоже отказываемся, маленькая, — улыбнулась мама. — Вы с Алланом наше продолжение. Нам не страшно умирать.

— А мне страшно! — выкрикнула я. — Выплесните Свет!.. Ну, пожалуйста, — голос сорвался, оборванный подступающей истерикой.

— Нет, — несколько жестко ответил папа. — Мы не истощим тебя.

— Я не отпущу вас, не отпущу, — замотала я головой, выставляя порог между ними и порталом.

Можно было шагнуть в портал вместе с родителями, но уверенность, что это тщетная попытка не позволила мне последовать собственному желанию. Хаотичные мысли носились в голове. Что я могу сделать? Я могу затеять бой с магистрами, и родители вступятся за меня, использовав остатки своей силы. И тогда я волью в них свои потоки. Но где гарантия, что они не выплеснут все без остатка, когда покинут это проклятое место?! Мне нужно уйти, сбежать и не возвращаться, чтобы питать их. Тут же мелькнула мысль, что я уже никогда не смогу покинуть собственный мир. Обреченность накатила черной пеленой. Что ж, я готова пожертвовать своим счастьем. Так или иначе…