"Фантастика 2024-111". Компиляция. Книги 1-13

— Что теперь? — наблюдая за священнодействием, полюбопытствовал фор Корстед. — Если на этот раз яйцо отложил Налланномом, пусть сам с ним и разбирается. Гладиаторские бои за него не устраивать!

— Мастер, там такое дело… — немного замялся Люмьен. — Дети играли в темнице и случайно сломали стену. Докладывают, что за ней нашли кого-то живого.

Радремона не удивит тот факт, что детям пришло в голову играть в столь необычном месте. Не поразился он и тому, что малышне удалось случайно разрушить кладку, надежно простоявшую несколько веков. В конце концов, маркиз и сам являлся отцом, а потому прекрасно знал, что не существует такой вещи, которую не в состоянии сломать ребенок.

Но вот нахождение в его замке неучтенной живой личности…

Подобного фор Корстед стерпеть не мог.

Спустя несколько минут, Радремон стоял перед провалом в стене, ведшим в небольшую лишенную окон комнату. Через трещину в потолке внутрь проникал робкий луч света, а крохотные, похожие на живые искорки огоньки летали из стороны в сторону, постепенно затухая.

К комнате оказалось две ниши. Напротив одной лежал покрытый многовековой пылью череп, а в другой, сгорбившись, сидел мужчина.

Он будто бы спал.

Древнее, готовое в любой момент развалиться рубище покрывало его тело, а из-за лохматых косм и растрепанной бороды было сложно разглядеть лицо.

Но отнюдь не прическа и одежда незнакомца привлекли внимание фор Корстеда.

— Все вон. — тихо скомандовал Радремон, и что-то в его голосе заставило стражников и скопившихся за их спинами любопытствующих исчезнуть быстрее последней монеты из кармана пьяницы.

Убедившись, что все ушли, маркиз шагнул вперед и встал перед узником.

Вгляделся.

Ему действительно не показалось.

Над головой мужчины неподвижно висела ошеломительная по своему содержанию надпись:

Рак Макдак, 1637 уровень

— Во имя Светлоликого… — только и сумел вымолвить фор Корстед.

Неожиданно узник вздрогнул. Его веки затрепетали и постепенно раскрылись с таким трудом, будто поднимали по груженой телеге каждое. Взгляд мутных глаз медленно сфокусировался на маркизе, и хриплый голос произнес:

— Радремон? Ты же давно умер.

Целая лавина смутных образов обрушилась на фор Корстеда, заставив пошатнуться, а перед глазами побежали давно уже не появлявшиеся строчки:

[ Смена статуса.]

[ Статус Игрок изменен. Новый статус: Куратор.]

[ Разблокировка функционала.]

[ Функционал частично разблокирован.]

[ Доступна возможность влиять на подконтрольных персонажей.]

[ Доступны новые возможности. Желаете ознакомиться?]

N.K. Ненастоящий герой. Том 6

Глава 1

Радремон крепко прижимал к себе любимую Луизу. От нее веяло теплом и заботой, а легкий ненавязчивый запах лавандовых духов приятно щекотал нос.

Луиза смеялась и в шутку пыталась оттолкнуть Радремона, но на самом деле хотела, чтобы драгоценный муж ее никогда не отпускал.

Безжизненные серые образы, к которым маркиз уже давно привык.

Неожиданно картинка изменилась, и теперь фор Корстед сидел за столом семейного ужина. Играла приятная музыка, дети вяло ковырялись вилками в тарелках, а Луиза… Луиза как всегда красотой превосходила даже собственные портреты, написанные величайшими мастерами.

Один взгляд на нее заставлял сердце заходиться в сладостном трепете. Темная, как утренний кофе, кожа; белоснежные волосы; украшенные серебренными серьгами остроконечные уши; бездонные глаза цвета ограненного аметиста.

Прекраснейшая из дроу.

Дроу?..

Радремон моргнул, и эльфийский лик заменил привычный вид изящной человеческой девушки. Плавные утонченные черты, прическа, навевающая мысли о волнующемся под порывами ветра поле спелой ржи… Однако, непостижимым образом одновременно с этим она оставалась и представительницей расы горных эльфов…

Картинка вновь сменилась. Дети выросли. Будучи полукровками, им нелегко пришлось в этой жизни, но они не сломались и нашли в себе силы сохранить в сердцах частичку подаренной родителями теплоты. Благодарные отпрыски пришли навестить семейный очаг перед очередным военным походом. Великое Бедствие ознаменовало время смуты.

Воспоминание неожиданно имело чуть больше красок, чем прежняя серость, но Радремон все равно чувствовал в нем что-но неправильное. И одновременно ощущал его неотъемлемой частью собственной жизни.

Новый образ, и в нем фор Корстед сидел у очага в окружении пятерки очаровательных внуков. Он рассказывал истории о былых временах, а неподалеку Луиза тихо оплакивала смерть одного из сыновей. Время ничуть не тронуло ее неземной красоты.

Но… Сыновей?

А как же дочь?

Дочь? Какая дочь?

Очередная сцена застала Радремона лежащим на смертном одре. Подле него стоял овеянный боевой славой сын, сумевший не только удержать родовые земли, но и присоединить к ним немало новых территорий. Внуки выросли. Некоторые уже держали на руках собственных детей. У Луизы появились первые морщины, ничуть не умалявшие ее привлекательности. Она из последних сил сдерживала слезы, чтобы не огорчать драгоценного супруга в последние часы его жизни.

Полная тепла и любви картина сменилась бесконечной тьмой.

Тишина.

Пустота.

Забвение.

Родная, желанная, долгожданная тьма. Она манила и убаюкивала, даруя вечный покой. Каждый выходил из нее и в итоге в ней же и растворялся. Там, откуда нет возврата. Нет и не должно быть.

Ибо так заведено с начала вселенной.

Но неожиданно в непроглядной мгле пронеслась малюсенькая искра. Крохотная. Меньше самой мизерной песчинки на берегу реки времени. Но в то же время она казалась ярче ста тысяч полуденных солнц.

Это была мысль.