"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Быстрым движением стёр выступивший на лбу пот и уверенным шагом направился к городским стражникам, что несли службу на воротах, не позволяя себе даже лишнего взгляда бросить на отошедших из-под колёс телеги дядю и его прихвостней. Подошёл к служивому, что был постарше, сощурился от солнечного луча, сыгравшего на его выпуклых стальных доспехах.
— Я — барон Архарт Самвель, — продемонстрировал родовой перстень. — Подтверждаю, что перевозимая на этих трёх телегах руда является моей собственностью, — и протянул бумаги.
Усатый мужчина внимательно изучил написанное, после чего кивнул своим людям, вернул мне документы
— Можете проезжать, господин Самвель.
— Благодарю, — застарелые привычки вечной бедности чуть не заставили меня опустить взгляд перед стражником, но сдержался: сейчас это было бы неуместно. Да и пора изживать старые привычки, больше они не пригодятся.
Я развернулся и зашагал к телеге, на ходу вкладывая бумаги во внутренний карман камзола, чтобы потом быстро достать по требованию: при продаже их придётся вынимать повторно.
Теперь меня ждало следующее испытание: залезть на повозку, при этом не доломав оставшиеся рёбра. И только подойдя к борту, я заметил, что там появилась накидная приступочка. Дёрнул щекой, бегло улыбаясь Асил, и вернулся на своё место в телеге без особого ущерба для здоровья.
Только вот, кажется, моё игнорирование наличия здесь дяди только сильнее его разозлило. Я кожей чувствовал, как он прожигает меня немигающим взглядом. И, конечно, Кларенс не смог стерпеть подобного моего поведения, особенно учитывая, как раньше он вытирал об меня ноги. Дядя и два охранника приблизились к повозке практически вплотную. Извозчик уже взялся за поводья, но заметив рядом людей, вопросительно посмотрел на меня.
Откровенно говоря, последнее, что мне сейчас хотелось бы делать — это беседовать с дядей. Но сделать это было необходимо. Да и где-то внутри вдруг пробудилась какая-то часть меня, которая жаждала мести. Её так и тянуло увидеть бессильную злобу на лице Кларенса, отыграться за всю ту ложь, которой он меня кормил почти два года!
Я расправил плечи и растянул губы в снисходительной улыбочке. Вот и пришло то время, дядя, когда тебе приходится смотреть на меня снизу вверх. То ли ещё будет!
Кларенс было протянул руку, чтобы ухватиться за борт повозки, но тут же между дядей с его головорезами и повозкой материализовались Никс и Самар. Безоружные, в дрянных робах они бесстрашно стояли напротив вооружённых людей Кларенса, нисколько не уступая им в мощи. И излучали такое спокойствие и уверенность в собственных силах, что я позволил себе немного расслабиться.
Я сощурился, внимательно смотря на дядю, но первым разговора не начинал. Хватит, уже наползался перед ним на брюхе! Теперь хотелось услышать, что он скажет.
Причём не я один пребывал в ожидании: бывшие стражники рудников несколько нервно переглянулись, а затем уставились на Кларенса. Я невольно усмехнулся уголком рта: не привыкли эти ублюдки стоять напротив равных, только невольниками бесправными помыкать.
Злость мелькнула на лице Кларенса, но тут же была прикрыта выражением некоторой задумчивости.
— Мой дорогой племянник, — ровный голос не выдал его раздражения. Я даже где-то позавидовал уровню самообладания Кларенса, мне до него было ещё расти и расти. — Куда ты направляешься с моей рудой?
— С твоей? — а вот моё самообладание мгновенно затрещало по швам. Мне столько всего и сразу захотелось сказать ему в лицо, что я поперхнулся словами. Но всё-таки справился с собой и с максимально возможным холодом проговорил: —
Насколько я помню, рудники принадлежат моей семье. А на данный момент, я — единственный её представитель, не так ли, дядя?— Всё верно, — чинно кивнул Кларенс. — Но у нас был уговор…
— И сегодня он полностью утратил свою силу. Я отзываю своё устное согласие на разработку рудников тобой, — резко закончил я начатое дядей предложение.
— И почему же? — Кларенс чуть склонил голову набок, его взгляд стал хищным. Мне почудилась в нём скрытая угроза.
— Потому что я так решил! И, как ты понимаешь, имею на это полное право, — отрезал, не желая прямо сейчас прилюдно углубляться в подробности его длительного обмана. Не хотел в такой знаменательный для меня день мараться в этом тухлом деле.
— Ты такой же упрямый, — лицо дяди вдруг перекосилось в кривой улыбке. — Прям как твой отец.
Мои губы сами собой растянулись, я ухмыльнулся. Не удержался, приложил ладонь к груди и издевательски слегка поклонился:
— Благодарю за комплимент, дядя.
И, пусть в первую очередь мне хотелось задеть Кларенса, где-то в глубине души я действительно был благодарен за это мимолетное упоминание отца.
За всё время разговора никто в него влезть не рискнул, Никс только переводил настороженный взгляд с меня на дядю и обратно.
Собственно, я сказал Кларенсу всё, что хотел на данный момент. Больше обсуждать было нечего, поэтому повернулся к вознице и скомандовал:
— Поехали, — не удержался от последнего взгляда на слегка покрасневшего дядю и добавил: — Руда сама себя не продаст.
Щёлкнули поводья, тяжеловозы нехотя и медленно начали движение.
— Разрабатывать рудники в одиночку очень сложно, поверь словам мудрого дядюшки, — ядовито усмехнулся Кларенс мне в спину.
— А я теперь не один, — я равнодушно пожал плечами.
— Доверишь дело бывшим головорезам? — голос дяди так и сочился презрением.
Я даже повернул голову, чтобы выговорить Кларенсу прямо в лицо:
— Эти, как ты выразился, головорезы, пока меня ни разу не обманули.
И отвернулся, больше не желая видеть взгляд белёсых задумчивых глаз. От его расчётливого выражения лица у меня внутри зародились мысли о дополнительной охране рудников: дядя при желании мог быть очень опасным человеком. Он обладал обширными связями, крайне изворотливым характером, высоким интеллектом, без которого не смог бы так подняться в торговых делах. И сейчас я был рад, что на этот раз мы смогли избежать серьёзного конфликта: судя по охране Кларенса, они вполне могли учудить разборки чисто физически. Только вот дядя не брал в расчёт наличие у меня на службе Никса и его людей. Повезло мне заметить их на невольничьем рынке, очень повезло.
Но одного дядя смог добиться: напрочь испоганил мне настроение. Не знаю, почему всё ещё рассчитывал, что Кларенс будет испытывать хотя бы неудобство от того, что я раскрыл его подлый обман. Однако ни малейшего раскаянья на его лице не было заметно. Скорее досада светилась в светлых рыбьих глазах. И от этого я испытывал острое чувство брезгливости.
Из невесёлых размышлений меня вырвал голос Никса:
— Всё в порядке?
Уйдя в себя, я и не заметил, что после въезда в город телеги стали двигаться существенно медленнее, и теперь командир спокойно шагал рядом с первой повозкой, сбросив охрану остальных на Самара.