"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Мне это известно, — поднял глаза Гитлер, и Фегелейну показалось, что тот ничего не понял.
— Мой фюрер, речь идёт о гарантиях для самого Бормана! Лишь для него одного. Распоряжаясь средствами партии, партайгеноссе думал только о себе. Отдав три четверти Перону, взамен он получил клятву неприкосновенности для себя и абсолютно ничего для остальных! Однако я добыл то, что досталось самому Борману. Пресловутую четверть! И скажу — она немалая. А последнее поведение партайгеноссе указывает на то, что он и дальше намерен распоряжаться оставшимся достоянием партии единолично.
Фегелейн ловко выудил из портфеля печатный лист, купленный им у герра Шмидта. По данным Фегелейна, Шмидт занимал высокий
— Позвольте, мой фюрер, я зачитаю, — начал он, держа лист на вытянутой руке. — На данный момент в банках Аргентины, Бразилии, Уругвая и Мексики на валютных счетах Бормана числятся: сто восемьдесят семь миллионов шестьсот девяносто две тысячи четыреста рейхсмарок золотом, семнадцать миллионов пятьсот семьдесят шесть тысяч долларов США, двадцать пять миллионов швейцарских франков, четыре миллиона триста шестьдесят две тысячи фунтов стерлингов, восемь с половиной миллионов голландских гульденов и пятьдесят пять миллионов французских франков. И это только то, что распределено в банках. Доподлинно известно, что часть драгоценностей перевести в валюту Борман не успел. Есть информация, что U-530 доставила на побережье Аргентины ценный груз в составе… — Фегелейн достал следующий лист. — Две тысячи семьсот семьдесят килограмм золота, восемьдесят семь килограмм платины и четыре тысячи шестьсот тридцать восемь карат бриллиантов.
— Это всё где-то здесь, на берегу? — спросила потрясённая Ева.
— Я знаю об этом, — Гитлер нахмурился, осознав, что теперь это стало известно и другим. — Борману не мешало бы почище заметать следы.
— Ади, ты знал о таких богатствах и молчал?! — Ева недоверчиво взглянула на Фегелейна, затем на Гитлера. — Знал и позволял ими распоряжаться Борману? Так скажи теперь и нам, где всё это золото?
— Не знаю, — устало отвернулся Гитлер.
— По прибытии лодки ящики с грузом спрятали в пещере на побережье, — пришёл ему на помощь Фегелейн. — Затем их перевезли в горы на трёх грузовиках. В горах следы теряются. Но я обещаю, что найду их. Тайник где-то рядом. Грузовики видели сброшенными в пропасть всего в пятидесяти километрах от города. Там, где закончились дороги. А на руках такой груз далеко унести невозможно.
— Это золото для возрождения Рейха, а не для карманных расходов Бормана! — неожиданно вскочив, вспылил Гитлер. — Я заставлю его отчитаться за каждый пфенниг!
— Но как, Ади?! — развела руками Ева. — Как? Мы уже не можем влиять на Бормана! Мы полностью в его власти!
— Перон многим мне обязан, он предан лишь мне. Хуан не пойдёт на сделку с Борманом, — устало произнёс Гитлер и, выдохшись, снова рухнул в кресло. Он нервно потирал руку об руку, словно в комнате было холодно, Но Ева видела, что он и сам себе не верит.
— Ади, он уже с ним в сделке. Они с Пероном поделили наше золото, а о тебе даже не вспомнили.
— Это золото партии! — не сдавался Гитлер. — Ни наше, ни Бормана!
Ева мрачно сжала губы.
— Да, конечно, — помолчав, вздохнула она и взглянула на Фегелейна. — Герман, ты просто обязан его найти. Не жалея собственных ног. Иначе наша партия будет побираться на паперти у церкви. А вместе с ней и мы. Я не хочу жить впроголодь, во всём себе отказывая. Вчера в городском магазине мне уже пришлось брать недостающие сентаво у нашего водителя! Какой позор!
— К сожалению, — отвёл глаза Фегелейн, — недостаток средств сказывается и на моей работе. Информаторы нынче стоят дорого. Как и соратники по партии.
Увы, преданность в наше время — самый дорогостоящий товар.— Неужели их не волнует будущее Германии? — удивился Гитлер.
— Только если это принесёт им персональные дивиденды. Борцов за идею найти всё сложнее. За эту информацию, — Фегелейн протянул купленные у Шмидта листы, — мне пришлось вывернуть до дна собственные карманы. Замечу — их мне продал член партии с тридцать третьего года. Подвернись что ещё интересное о золоте, и мне придётся заложить наградные часы.
Протяжно застонав, Ева сняла с шеи сверкающее колье и вложила в ладонь Фегелейну.
— Возьми на нужды партии. И на поиски её золота.
— Ева, ты не должна этого делать, — насупился Гитлер. — При первой же встрече я потребую от Бормана доступ к счетам и отчёт обо всех затратах, а также о золоте.
— Боюсь, что Борман теперь для нас станет недоступен. Не будет ни первой встречи, ни второй. Через своих клерков твой преданный Мартин передаст, чтобы мы помалкивали и были благодарны за то, что он до сих пор оплачивает эту виллу. А ещё вскоре прилетит самолёт и увезёт нас в такую глушь, откуда мы не сможем выбраться до конца жизни.
Ева представила нарисованную собственным воображением картину, и её губы задрожали.
— Герман, найди золото! Умоляю, найди это чёртово золото! Как только оно окажется в наших руках, Борман сам приползёт, вымаливая прощение. Вот тогда мы будем вить из него верёвки. Только лишь золото вернёт нам власть. Больше этого не сделает никто!
— Немцы пойдут только за мной!
— Я их видела в Хаймате, больше не хочу. Герман, ищи золото. Если понадобится, я отдам и серьги! — руки Евы потянулись к бриллиантам в ушах.
— Не смей! — вскочил Гитлер. — Это же мой свадебный подарок!
Чувствуя, что назревает семейный скандал, Фегелейн попятился спиной к двери.
— Это лишнее, — торопливо заверил он Еву. — Я уже почти взял след. Я познакомился с нужными людьми и скоро узнаю о золоте всё.
Он хотел ещё сказать, что почти внедрился в окружение Бормана, но увидел, что Ева уже изготовилась пустить в ход главное женское оружие — истерику, щедро сдобренную промокшими носовыми платками. «Ну уж нет! — подумал он, переступив порог и прикрывая дверь. — Это не для меня! Такое зрелище пусть по праву принадлежит её мужу».
Группенфюрер СС Герман Отто Фегелейн был бы крайне удивлён, узнай он, что что-то подобное в данную минуту происходило и в кабинете Вольфа Хоффмана. С той лишь разницей, что обошлось без слёз и заламывания рук, но накал страстей не уступал ни на градус. Он звенел в воздухе натянутой струной.
— Почему?! — угрюмо повторил в очередной раз вопрос Хоффман стоявшим перед ним агентам. — Как такое могло произойти?
— Всё случилось внезапно, герр Шмидт, — отважился вставить старший из трёх филёров, чтобы хоть как-то скрасить собственный провал. — Это лишь подтверждает, что исчезновение тщательно готовилось. Вместе с Борманом исчез его глава охраны Тиллесен и ещё несколько доверенных людей из близкого окружения.
— Может, Борман снова уехал в Буэнос-Айрес? — задумчиво спросил Хоффман. — А вы не отследили его отъезда?
— Нет. Все автомобили Бормана на месте, а поезда мы проверяем не хуже самих кондукторов. Если бы они наняли самолёт, то я бы узнал об этом первым. Однако ночью в их гостиничных номерах не зажглось ни одно окно, и это показалось странным. Мы сунулись к портье, но он был предупреждён и наотрез отказался разговаривать. Тогда Ганс пробрался по трубе к окнам, но на этаже была лишь прислуга. Борман обманул всех. К сожалению, только сегодня стало известно, что незадолго до исчезновения Тиллесен купил с десяток мулов, арендовал в порту три грузовика и нанял проводника.